Голубые дали

БАУМАНЦЫ — ГЕРОЮ ЛУКЬЯНОВУ

Шел июнь сорок второго года. На фронтах не прекращались ожесточенные бои с врагом. Радио разносило по стране ободряющие сводки Советского информбюро. В них передавались сообщения об успешных наступательных действиях частей Красной Армий, об освобождении все новых и новых городов и крупных населенных пунктов.

Хотя враг к тому времени уже был отброшен от Москвы, над столицей нашей Родины все еще появлялись гитлеровские самолеты.

Затемненная Москва стойко защищалась.

По вечерам над городом медленно поднимались к небу аэростаты заграждения. Окна магазинов и полуподвальных помещений были завалены мешками с песком. На стеклах оконных проемов пестрели узкие бумажные полоски.

По улицам Москвы то и дело проходили части и подразделения Красной Армии, отправлявшиеся на фронты. В несмолкаемом городском шуме слышались бодрые голоса вооруженных людей. Они пели огневую песню о войне.

Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна.
Идет война народная,
Священная война.

С наступлением темноты, когда над городом опускалась ночь, москвичи нередко с интересом наблюдали, как прожектористы Московской зоны противовоздушной обороны ловили щупальцами своих длинных лучей фашистские самолеты и вели их по темному небу.

— Смотрите! Смотрите! — вскрикивали останавливавшиеся на улицах москвичи. — Фашист мечется из стороны в сторону. Вот бы сбить его. Молодцы прожектористы!

В разных концах города раздавались оглушительные залпы зенитных батарей. В небе вспыхивали разрывы снарядов, а горячие осколки от них цокали по железным крышам и асфальту.

Во время налетов фашистской авиации на Москву москвичи, главным образом женщины, объединившись в отряды самозащиты, дежурили на крышах и у подъездов домов. В их обязанности входило: тушить зажигательные бомбы, бороться с пожарами, следить за порядком на улицах.

И хотя эти люди были в гражданских костюмах, они считались активными бойцами переднего края.

Большую оборонно-массовую работу под руководством райкома партии проводили жители Бауманского района столицы. На заводах и фабриках, в учреждениях и учебных заведениях активисты выступали с докладами, разъясняя трудящимся обстановку на фронтах.

Двенадцатого июня 1942 года в саду имени Баумана, что неподалеку от Разгуляя, собралось многолюдное собрание женского актива района. Сюда пришли матери и сестры, жены и невесты воинов, ушедших на фронт защищать родную землю.

На собрании шла речь о том, как лучше помочь фронту, чтобы быстрее разгромить фашистов. Женщины гневно говорили в своих выступлениях о многочисленных зверствах гитлеровских разбойников, требовали отомстить за все их злодеяния.

Вот на трибуну поднялась простая русская женщина — работница щеточной фабрики имени М. И. Калинина. Это была мать Героя Советского Союза Мария Ивановна Лукьянова.

Она, как и многие другие матери воинов, получила перед этим печальное извещение с фронта о гибели ее единственного любимого сына.

В похоронной сообщалось:

«Дорогая Мария Ивановна! Ваш сын, заместитель командира эскадрильи, Герой Советского Союза Лукьянов Александр Михайлович, уроженец Плавского района, Тульской области, верный воинской присяге, мужественно и геройски защищая социалистическую Родину, пал смертью героя в бою с немецко-фашистскими захватчиками. Лукьянов А. М. с воинскими почестями похоронен в г. Волхове, Ленинградской области».

Потерять сына — это большое горе. Но мужественную патриотку оно не сломило. Мария Ивановна обратилась к собравшимся женщинам с призывом организовать в помощь фронту сбор средств на постройку самолетов-истребителей.

— Пусть наши трудовые деньги, — говорила она, — помогут нашей Красной Армии громить лютого врага.

И тут же, не уходя с трибуны, Мария Ивановна аккуратно развернула носовой платочек, достала несколько хрустящих бумажек и положила их на стол президиума.

— Вот мои двести рублей. Отдаю их на постройку самолета, — тихо сказала она.

В зале раздались аплодисменты.