Ликвидация Кронштадтского мятежа

Это мятежники взорвали заложенные во льду фугасы

Мятежники сосредоточили свои силы в каземате форта, превратив его в надежное укрепление.

Красные бойцы готовы уже были устремиться на эту последнюю преграду, как вдруг по форту ударил тяжелый снаряд… Потом второй… третий… Курсанты с недоумением оглядывали друг друга: снаряды падали точно с неба. Оказывается, наши орудия, расположенные на Лисьем Носу, открыли огонь по мятежному форту, не предполагая, что он уже занят Северной группой.

Красные бойцы не растерялись. Они немедленно организовали живую связь цепочкой с батареями Лисьего Носа. И вскоре артиллерия замолчала. В этом сказалась замечательная ворошиловская выучка войск: не теряться нигде в никогда, ни в каком, даже самом катастрофическом случае.

Последним ударом курсанты покончили с мятежниками, укрепившимися в каземате.

Форт был, наконец, взят. Но эта боевая операция стоила нам больших потерь. От одного из батальонов осталось в строю всего 20–25 чел., остальные были убиты, ранены, контужены. Все пространство льда вокруг форта было усеяна телами героев.

Бойцы быстро привели в порядок орудия, и через несколько минут снаряды полетели на соседние форты 4 и 5.

Курсанты военных школ показали исключительный героизм и самоотверженность.

Вот выдержка из донесения командира Северной группы:

«17 марта смоленцы были брошены в голове сил, штурмующих форты; ни взрыв фугасов, ни стрельба в упор картечью не могли убить в них наступательного порыва: неся громадные потери, теряя ежеминутно лучших бойцов, проваливающихся под лед от разрыва 12-дюймовых снарядов, преодолевши полыньи, смоленцы бросаются на форты 6, 5, 4 и после двухчасового штурма они в наших руках. Остатки курсантов по взятии фортов по собственной инициативе бросаются на штурм стен Кронштадта и после многочасового упорного боя врываются в город».

Но мятежная крепость еще продолжала сопротивляться. В руках ген. Козловского оставались важнейшие стратегические пункты. Он располагал большим резервом и запасами военного снаряжения. Наконец, в его распоряжении были две плавающие стальные крепости — дредноуты «Петропавловск» и «Севастополь». Главари контрреволюционного мятежа хотели поймать в ловушку прорвавшиеся в Кронштадт части Красной Армии.

Красноармейцы и командиры испытывали огромную усталость после беспримерного в история штурма. Во время наступления выбыло из строя много бойцов. Ощущался недостаток в боеприпасах. Но, несмотря на это, об отдыхе не могло быть и речи.

Напрягая силы, красноармейские части с непрерывным боем продвигались вперед. Бой шел почти за каждый дом, почти в каждом здании скрывались белогвардейцы, поражая красных ружейным и пулеметным огнем из окон, с крыш, с чердаков, из подъездов.

С рейда, покрытого льдом, неумолчно гремели орудия «Петропавловска». Они били по занятым красными фортам, уничтожая живую силу и мешая нашим частям сосредоточиться для поддержки ворвавшихся в город наших отрядов.

Одному из этих отрядов удалось захватить тюрьму и выпустить на свободу томившихся там коммунистов. Раздетые, разутые, доведенные до полного изнеможения каторжным режимом золотопогонников, узники восторженно встретили своих освободителей и тотчас влились в их ряды.

Уличные бои становились все ожесточеннее. По мере продвижения вперед красные бойцы встречали все более упорное сопротивление. Ценою неимоверных усилий и больших потерь частям Южной группы удалось очистить от мятежников участок города до линии Песочной улицы. Но здесь наступление приостановилось. Начали сказываться и недостаток патронов, и нечеловеческое изнурение от 12-часового наступления на Кронштадт, от непрерывного 9-часового уличного боя красных бойцов в самой крепости.

Контрреволюционное командование сочло этот момент самым благоприятным для перехода от обороны к наступлению.

Мятежники пошли в контратаку.

Ожесточенный бой вспыхнул и разгорелся с новой силой. Стиснув зубы, теряя последние силы, отважные красные бойцы пытались сдержать атакующих.

Но силы уже иссякали. На каждый наш выстрел приходились десятки пуль мятежников; выдвинувшаяся вперед артиллерия била картечью. Сражаясь за каждую пядь земли, красные войска начали медленно отходить.

К 5 час. дня весь город и предместья, захваченные ценою многочасового боя, снова оказались в руках белогвардейцев. Красные, несмотря на героическое сопротивление, вновь были притиснуты к кромке льда.

Неужели же напрасны были и весь героизм, проявленный бойцами во время штурма, и все тяжелые потери, понесенные в бою?

Казалось, еще одно усилие мятежников, — и героические красные части будут отброшены за передовую линию обороны, и им придется отступать по льду под перекрестным огнем вражеской артиллерии.

Но недаром штурмом мятежного Кронштадта руководил Ворошилов. С неослабным вниманием следил он за продвижением частей. Каждый успех и каждая неудача, каждый эпизод боя были ему известны с такой подробностью, словно он сам одновременно присутствовал во всех частях, на всех участках наступления.

И в решающий, критический момент Ворошилов бросил в бой заранее подготовленные резервы.

Опять произошло нечто невиданное в военной истории и непонятное буржуазным стратегам и тактикам: на штурм морской крепости была направлена кавалерия.

Под непрекращающимся огнем крепостной артиллерии и орудий «Петропавловска» к Кронштадту ураганом устремился кавалерийский полк 27-й дивизии. В бешеной скачке мчались эскадроны, невзирая на рыхлый снег и воду.

Почти одновременно с кавалерией к Петроградским воротам ускоренным шагом подошел отряд питерских коммунистов.

Прибытие подкреплений воодушевило усталых, взмученных бойцов.

Свежие части стремительным натиском ударили на врага.

Лавины огня, свинца и стали, Неприступные твердыни фортов, численный перевес мятежников, их блестящее техническое вооружение, — ничто не могло устоять перед героизмом рабочих и крестьян, грудью вставших на защиту завоеваний революции, на защиту своей родной советской власти.

Хвастовство заговорщиков, уверявших, будто Кронштадт нельзя взять никакой атакой, было спокойно и уверенно опровергнуто бойцами Красной Армии.

Мятежники дрогнули, начали отступать, делая отчаянные усилия закрепиться в своих последних опорных пунктах — на Якорной площади и в Машинной школе. Артиллерия мятежных дредноутов еще осыпала снарядами подступы к крепости и захваченные красными форты, а ген. Козловский и его «верноподданный ревком» уже позорно бежали в Финляндию, бросив на произвол судьбы обманутые ими массы.

Лучшие сыны партии, героический пролетариат и его доблестная Красная Армия, жертвуя жизнью, возвратили стране Кронштадт.