Затерянные в Гималаях. Путешествие в поисках себя, обернувшееся катастрофой

* * *

Утром 22 августа Шетлер набил рюкзак рисом и овсянкой, орехами и изюмом, чаем, сахаром и мукой для приготовления чапати[50] – очень мало для человека, который надеется продержаться почти месяц в походе по Гималаям. Рават сказал, что «ему не нужна еда», – написал Шетлер. У него не было ни палатки, ни печки, только тонкий спальный мешок, металлическая кружка и мачете. Он упаковал большую шерстяную шаль коричневого цвета, которую можно было обернуть вокруг плеч или использовать как одеяло, и одежду в рюкзак: походные штаны цвета хаки, белую рубашку с длинными рукавами в тибетском стиле, застегивающуюся сбоку, и легкую черную пуховую куртку. Еще он взял зубную нить, не столько для гигиены полости рта, сколько для применения в различных условиях: веревка или нитка, прищепка или импровизированный шнурок, леска или силки. В том, что он собрал, ощущалась уверенность, как и в том, что он оставил. И все же что-то давило на него. «У него было ощущение, что что-то должно произойти, дурное предчувствие или что-то в этом роде», – вспоминает Кристофер-Ли Хамфриз, который провожал Шетлера в хостел Om Shanti. Перед уходом Шетлер пошутил: «Если я умру, напиши про меня что-нибудь хорошее в «Фейсбуке».

Хамфрис бросил на него взгляд. «Не говори так, – сказал он ему. – Возвращайся целым и невредимым».

Шетлер всей душой стремился в это путешествие к озеру Манталай, но беспокоился, что тело будет мешать ему. «В последнее время мне было холодно, сыро и часто хотелось есть, и я уже чувствую себя немного истощенным и слабым. Думаю, что будет непросто на всех уровнях, поэтому я нервничаю», – написал он в заключение последнего поста, который загрузил в свой блог. Шетлер отметил, что местность вокруг озера Манталай была полностью «необитаемой» и что тропа «печально известна, и сейчас сезон оползней». Он выразил сомнение, что передача каких-либо «древних вероучений» не будет сопряжена с трудностями, поскольку они с Раватом говорят на разных языках.

«Но насколько я понимаю, – продолжил Шетлер, – он хочет наставить меня на пути Садху, Шивы – Первого Йогина. Он следует строгому духовному распорядку, о котором я ничего не знаю, и мне очень любопытно. Говорят, что эти баба обладают магической силой, которую они получают в результате десятилетий практики древней йоги. Но. Я и правда не знаю, чего ожидать. Я никогда не занимался йогой, а у него экстремальный стиль из-за гротескных опухолей на суставах. Но я хочу увидеть мир его глазами, которым, по сути, пять тысяч лет, он прошел древний духовный путь. Я вложу в это все свое сердце, посмотрим, что получится.

Спина у меня в плохом состоянии (сломал в 19 лет), и даже при ежедневном купании в горячих источниках эта пещерная/горная жизнь в последнее время приводит меня в состояние постоянного дискомфорта. Я, к сожалению, не отличаюсь гибкостью и даже не могу спокойно посидеть несколько минут без боли.

Может быть, Жизнь Баба пойдет мне на пользу. Должен вернуться где-то в середине сентября. Если к тому времени меня еще не будет, не ищите меня».