Нимфоманка

— Да ты уже совсем взрослый, Такаши-кун!

Честно говоря, меня это здорово бесило. Со стороны семьи Ханада не было никого. Я не знал почему так произошло. У отца я спрашивать не стал, вероятно, Мари и правда не ладила со своей семьёй. С её стороны была только учительница музыки из нашей школы, с которой дружила Ханада-сан. Что касается Рины, то нежно голубое платье и туфли на высоком каблуке в тон, очень ей шли и делали, старше лет на пять-шесть. Вероятно, рядом со мной она выглядела сейчас не младшей, а скорее старшей сестрой. Когда она была одета как взрослая, то её сходство с матерью становилось просто поразительным. Старые пердуны, друзья моего отца, цокали языками глядя на неё и отпускали в адрес Рины грубые комплименты, которые должны были помочь им преодолеть их стеснительность. Это были по большей части простые люди, довольно грубые и тем удивительнее для меня было наблюдать, как Рина умудряется лавировать между их тяжеловесными сентенциями, не позволяя ситуации стать неуютной для себя и них самих. Она и правда сейчас выглядела взрослее чем обычно. Короче говоря, обе Ханады были в ударе. Чего нельзя было сказать о семье Миура. Когда я вёл Мари по длинному проходу, чтобы вручить её моему старику, лицо у меня, скорее всего, было перекошено. Доставая кольцо после слов священника, мой старик едва не уронил его. Если бы не Ханада-сан он, скорее всего не решился бы поцеловать её после обмена кольцами, а сходя с амвона, направился не в ту сторону и Мари пришлось, вцепившись в его локоть возвращать моего старика на правильный путь. У меня возникло ощущение, что мой отец двадцать раз пожалел о том, что не выбрал церемонию по традиционному японскому обряду, без всех этих поцелуев и прочей ерунды. Скорее всего, главной побудительной причиной для моего отца, выбрать свадебную церемонию в церкви, было желание увидеть Ханаду-сенсей в подвенечном платье. И, несмотря на душившую меня ревность, я был благодарен ему за это. Надо сказать, что отец мой не отличался религиозностью, а к христианству был и подавно совершенно равнодушен, так что единственной причиной для него, организовать эту неудобную для него самого процедуру, могло быть только желание полюбоваться Мари в белом платье. Хотя думаю и свадебное кимоно тоже было бы ей к лицу, да и стоило бы нисколько не меньше. У меня возникло ощущение, что кроме всего прочего у моего старика появилось эгоистичное желание похвастаться молодой прекрасной женой перед своими друзьями и я не мог винить его за это. В отличие от меня он имел полное право продемонстрировать свои чувства городу и миру, тогда как я должен скрывать свою постыдную связь с женщиной, которая только что стала моей новой мамой. Эти тяжёлые мысли одолевали меня и словно почувствовав это Рина-тян, преодолев смущение, неуверенно и робко прикоснулась своими пальчиками к моей руке. И я схватился за её руку так как утопающий хватается за соломинку. Когда я сжал ладошку Рины в своей руке, щёки её порозовели, но руку она не вырвала, только прошептала:

— Ты делаешь мне больно, Такаши-кун!

Она произнесла это так как произносила подобные слова её мать, в те моменты, когда, занимаясь с ней сексом я становился излишне агрессивен. И это был первый раз, когда я возбудился на Рину. Вначале мачеха, теперь сводная сестра, похоже я и, правда, извращенец! Не знаю, заметила ли мою эрекцию, Рина-чан, но выглядела она в течение всего свадебного обеда странно довольной, даже счастливой, я бы сказал. Обед прошёл так как я и ожидал. Друзья отца быстро набрались, и атмосфера за столом стала непринуждённой. Я бы даже сказал слишком непринуждённой. Все говорили разом, громко, перебивая друг друга. Никто никого не слушал, мой отец сидел, улыбаясь своим мыслям и, кажется, не замечал ничего вокруг, кроме своей молодой жены, на которую время от времени бросал нежные, заискивающее взгляды. На лице Мари застыла улыбка, которая как будто приросла к её лицу. В этой улыбке появилось сейчас что-то искусственное. Я услышал, как в соседней комнате надрываясь звонит телефон отца. Переглянувшись с Риной, я встал из-за стола и поспешил на заливавшийся тревожной трелью звонок.

— Миура-сан! Это Кобаяши! Филиал Нагоя! У нас тут пришли проверяющие!

Менеджер выпалил всё это так быстро, что у меня не было времени объяснять, что он ошибся. Да это было уже и не важно. В моей голове пронеслось, что Ячиро-сан уволилась, а Кобаяши явно паникует. Конечно, у нас всё в принципе было в порядке, за исключением некоторых незначимых мелочей и всё же в таком состоянии заместитель директора мог принести больше вреда чем пользы.

— Успокойтесь, Кобаяши-сан! — проговорил я, стараясь подражать манере отца, — я сейчас позвоню Ячиро-сан!

— Спасибо, Миура-сан! Если бы она смогла подъехать хотя бы ненадолго!

Телефон отца не имел блокировок. Он купил себе дорогую модель, но не пользовался большинством функций, которые были в его смартфоне. Первой моей мыслью было позвать отца, но подумав я не стал этого делать. Тяжело вздохнув, я стал искать в телефоне отца номер Ячиро-сан.

— Что случилось? — в дверях стояла Рина и смотрела на меня с удивлением и тревогой.

— У нашего филиала в Нагое проблемы! — отвечал я — мне нужно сделать звонок.

— Хорошо! — она кивнула мне и вернулась к столу, аккуратно заперев за собой дверь, а я набрал номер бывшей главы нашего филиала. Некоторое время Ячиро-сан не отвечала, но потом всё-таки взяла трубку.

— Кто это? — спросила она своим строгим, сухим голосом.

— Это Миура Такаши, — сказал я, ощущая, что заметно волнуюсь.

— Добрый день, Миура-кун. Что ты хотел?

— Ячиро-сан, я знаю, что Вы уволились, но всё же прошу Вас об одолжении.

— Что случилось? — спросила она равнодушно.

— В Нагое сейчас проверка! Кобаяши паникует. Я очень прошу Вас вернуться на работу! Хотя бы на один сегодняшний день!

— Тебя отец попросил позвонить мне?

— Нет. Он ещё об этом не знает, — отвечал я.

Думаю, я встал бы перед ней на колени, если бы она могла меня видеть. Сам не знаю, чего я так вписался за своего старика?!

— Ты хороший сын, Миура-кун! — проговорила Ячиро-сан странным голосом.

— У твоего отца сейчас свадебный обед? Как прошла церемония? — спросила она, голос её дрогнул.

— Нормально. Отец пару раз напортачил, но этого, кажется, никто не заметил! — отвечал я.

Ячиро-сан негромко рассмеялась.

— Тетсуо-сан бывает довольно неуклюжим! — проговорила она, демонстративно назвав отца по имени.

— Я видела его невесту. Она красотка, и она молода, — Ячиро-сан помолчала.

— Твой отец как-то сказал, что я холодная женщина. Да, мне никогда не стать такой как эта девчонка! Но когда у твоего отца проблемы, ты звонишь мне! — продолжала она.

Я молча слушал.

— Я позвоню Кобаяши и скажу, что сейчас приеду! — проговорила она совершенно неожиданно для меня.

Я рассыпался в благодарности, но Ячиро-сан резко оборвала меня.

— Я делаю это ради тебя! Не ради него! Так ему и передай!

Этот разговор меня изрядно вымотал. Я вытер платком выступивший на лбу пот и с трудом перевёл дыхание. Кажется, мне каким-то образом удалось решить проблему. Я подумал, что работать так как мой отец временами довольно напряжно. Дверь открылась и вошёл мой старик. Лицо у него было встревоженным.

— Мне кажется, я слышал свой телефон? — спросил он неуверенно.

— Я уже ответил, — сказал я, — звонил Кобаяши из Нагои.

— Почему ты не позвал меня? — в голосе отца появился металл, он сразу стал как будто другим человеком. Я подумал, что возможно имя Тетсуо не так уж ему не подходит.

— Не хотел тебя беспокоить, — отвечал я.

По лицу отца пробежала тень недовольства, он схватил телефон и набрал номер Кобаяши. Я хотел уйти, но мой старик жестом попросил меня задержаться. Закончив разговор, он секунду молчал потом повернулся ко мне, в глазах у него стояли слёзы.

— Я горжусь тобой сынок! — проговорил он таким тоном, от которого у меня задница зачесалась.

— Спасибо тебе! Ты смог вернуть Ячиро-сан! Я горжусь тобой!

— Да ладно тебе! Я ничего особенно не сделал, — смущённо промямлил я.

— Всё-таки я неплохо тебя воспитал! — с чувством продолжал мой старик. Он обнял меня и ткнулся жёсткими губами в мою щёку.

— Я поговорю с Мари, думаю, она не будет против, если я съезжу в Нагою, прямо сейчас! Мне нужно поговорить с Ячиро-сан! Надеюсь, это не займёт много времени!

— Сынок! — продолжал он, держа меня за плечи, — пожалуйста, позаботься о Мари!

Я не успел ничего ответить, а он уже вернулся в зал ресторана, арендованного им для свадебного обеда. Я пошёл вслед за отцом и сел на своё место, рядом с Риной.

— Всё в порядке? — спросила она.

— Всё хорошо, — отвечал я, краем глаза наблюдая за Мари.

— Конечно, ты должен ехать! Хочешь я поеду с тобой? — сказала она, глядя моему отцу в глаза.

Я видел, что мой старик колеблется. Едва он увидел Ханаду-сенсей, как вся его решимость мгновенно испарилась.

— Нет, — отвечал он, подумав, — тебе нужно остаться с гостями! Я попросил Такаши позаботиться о тебе!

Ханада-сан бросила на меня взгляд смысл, которого понял только я один. Отец незаметно вышел, его отсутствие, похоже, никто даже не заметил. Я смотрел на одиноко сидевшую во главе стола Мари и мне больше всего на свете хотелось оказаться сейчас рядом с ней.

— Можешь сесть рядом с матерью? — попросил я Рину. Ни слова мне, не сказав она поднялась со своего места и пересела рядом с Ханадой-сан. Мари тут же что-то робко сказала дочери, кажется Рина отвечала вполне нормально и мне на душе стало немного спокойнее. Пришло время танцев. Я знал, что отец и Ханада-сенсей репетировали свой танец и недоумевал как нам теперь выкручиваться из этой ситуации. Гости ломанулись в соседнюю комнату, Мари затравленно оглядывалась по сторонам и я, не выдержав её умоляющего взгляда, подошёл к ней и взял её за руку.

— Такаши-кун! — прошептала она, одарив меня тёплым, благодарным взглядом.

— Где Тетсуо? Где этот мужлан! — орал кто-то пьяным голосом.

— Положи руку мне на талию, — прошептала Мари, — просто следуй за моими движениями и всё будет в порядке!

Заиграла музыка, и мы с Мари закружились в танце. Кажется, этот танец назывался вальс. Насколько я помню, мужчина должен вести свою партнёршу, но сейчас всё было наоборот. Мне приходилось следовать за Ханадой-сенсей. Мари тихонько считала:

— Раз, два, три, раз два, три!

Она закусила от напряжения нижнюю губу глядя на наши ноги, а я думал только о том, как бы не наступить своим ботинком на её белые блестящие туфли. Пот катил с меня градом, под пиджаком рубашка на спине стала мокрой насквозь. Наконец музыка смолкла, Мари отпустила мою руку и сделала шаг назад, не сводя с меня благодарного взгляда. Раздались громкие аплодисменты, пьяные крики восторга смешались в один нестройный хор. Музыка снова заиграла, Мари танцевала уже с Сузуки-саном. Я отошёл к стене, какой-то старик которого я не знал, тряс мою руку пока она не заболела. Под толстыми стёклами очков его красные, словно у кролика глаза слезились от нахлынувших чувств. Он что-то бормотал, я не мог разобрать ни слова. У меня было такое ощущение как будто я только что совершил какой-то подвиг. Наконец старичок отстал от меня, и я смог перевести дыхание. Оглянувшись вокруг, я не нашёл в зале Рины. Видимо она незаметно вышла. Я подумал, что, скорее всего она ушла, когда я танцевал с Мари. Я вернулся в обеденный зал. Рина сидела там за столом. Кроме неё здесь оставался ещё один пожилой мужчина, он откровенно дремал, видимо здорово нализавшись. Я сел рядом с ней.