Нимфоманка

— Не мог бы ты когда закончишь, зайти в мой кабинет? — попросил он робея.

— Хорошо! Я зайду! — отвечал я.

Сидеть и ждать неизвестно чего, например того, что мой старик ляжет спать, было глупо, конечно. Даже если бы наш разговор не состоялся сегодня избежать его мне всё равно бы не удалось. Тяжело вздохнув, я направился в кабинет отца.

— Можно войти?

— Входи, Такаши!

Когда я вошёл, то сразу понял, что в кабинете многое переменилось. Самое главное мой старик переставил свой рабочий стол ближе к окну, тогда как раньше, он прятался в глубине комнаты. Сейчас перед отцом горел экран монитора, отбрасывая свет на его лицо. Я отметил про себя, что мой старик поменял очки, вместо старых, в которых он ходил столько, сколько я себя помню, у него теперь были новые. Довольно стильные, надо сказать. Не удивлюсь, если он выбирал их вместе с Ханадой-сенсей. Похоже на неё. На столе отца произошло ещё одно изменение, я вначале не понял какое, но потом до меня дошло — большой портрет моей матери исчез.

— Садись, Такаши-кун! — я сел.

Я был благодарен отцу, что в кабинете полумрак. Он отвернул в сторону экран монитора и взглянул на меня.

— Я сделал предложение Ханаде-сенсей, стать моей женой! — проговорил он с необычной для себя твёрдостью. Отец смотрел на меня, я молчал.

— Она оказала мне честь и приняла моё предложение! — закончил он с той же решительностью.

Повисла неловкая пауза. Вообще-то я, считал своего старика в обычной жизни порядочным рохлей, хотя и знал, что в делах бизнеса он может быть, решительным и жёстким. Вероятно, он всё уже решил и просто соблюдал формальности, советуясь со мной. Как ни странно, но эта его решимость мне даже понравилась.

— Поздравляю, — сказал я, наконец.

Его лицо прямо-таки просветлело, как говорят, прояснилось.

— Отлично! — проговорил он, повеселев, — я знал, что ты одобришь мой выбор! Ведь любой видит какой Ханада-сенсей прекрасный человек!

И тут его понесло, он начал рассказывать мне о том какая моя учительница замечательная, хотя был знаком с ней гораздо меньше, чем я. «Сказал бы просто, что у неё классные сиськи и задница, да и милое личико к тому же!» — думал я с раздражением. Тем не менее, каждое его слово болью отзывалось в моём сердце, у меня внутри всё переворачивалось, когда я слышал, как другой мужчин расхваливает Ханаду-сенсей. Пусть это даже и был мой отец.

— К тому же очень удачно, что вы с Риной-тян так хорошо поладили! Мари-сан, рассказывала, что благодаря тебе Ханада-тян вступила в литературный клуб и вообще стала ходить в школу с удовольствием. Кроме того, ты, по словам Ханады-сенсей, очень помог Рине-тян преодолеть депрессивное состояние, которое было у ней после смерти тёти и перехода в другую школу! Такаши-кун я горжусь тобой!

Он сказал это с такой гордостью, что я почувствовал себя неудобно. Мне пришло в голову, что, несмотря на всю эту ситуацию, я не могу ненавидеть своего глупого, наивного отца.

— Ерунда, ничего такого особенного, я не сделал, — пробурчал я.

— Я так не считаю! Ты поступил достойно семьи Миуры. Вся наша семья может гордиться тобой! Ну и я немного рад, что смог воспитать такого достойного члена общества! — добавил он не без некоторого самодовольства.

Сам себя не похвалишь, никто тебя не похвалит!

— Ханада-сенсей, рассказала тебе о том, что случилось с её дочерью? — спросил я.

Лицо отца стало серьёзным.

— Да. Её родители поступили с ней очень жестоко! Ей было всего шестнадцать, её бросил парень, дочь отобрали у неё и отдали старшей сестре! Два года она не имела возможности даже увидеться с ней! До недавнего времени Рина-сан считала старшую сестру Ханады-сан своей матерью. Это было крайне жестоко и несправедливо по отношению к Ханаде-сенсей! Я не удивлён, что после такого, она не хочет общаться со своей семьёй!

Я вспомнил, что Мари и правда никогда не говорила о своей семье, как будто ни отца, ни матери и вовсе не существует! Честно говоря, история, которую рассказала Ханада-сенсей, казалась мне более правдоподобной. Мне пришло в голову, что такое изложение событий вряд ли придётся Рине по вкусу.

— Я очень рад, что Рина-сан одобрила этот брак! В это воскресенье у нас будет первый совместный обед! — продолжал мой отец, — конечно, мы все хорошо знакомы, но всё же я бы очень хотел, чтобы ты присутствовал Такаши! Первый раз это очень важно!

Я равнодушно пожал плечами.

— По-моему я работаю, но я перенесу свою смену, если ты так хочешь!

— Спасибо, Такаши-кун!

— Не за что. Это всё?

— Ну да.

Я встал.

— Отец, я видел на пальце у Ханады-сан кольцо. Это твой подарок? — спросил я.

— Да, — кажется, он покраснел.

— Сколько оно стоит?

— Зачем тебе это? Впрочем, как хочешь! Миллион сто тысяч йен, — отвечал он, даже как будто с вызовом.

— Понятно. Маме ты вряд ли дарил такое дорогое! — заметил я.

Тень пробежала по лицу отца.

— Тогда мы очень нуждались в средствах, — проговорил он с грустной улыбкой и мне мгновенно стало стыдно за свои слова и одновременно очень жалко этого немолодого уже человека, так долго прожившего с болью в сердце, которая была ещё сильнее чем моя собственная.

— Извини отец, — сказал я, — я и, правда, очень за тебя рад! Мне нравится Ханада-сенсей! О лучшей мачехе я и мечтать не мог! И я на самом деле, успел подружиться с Риной-тян, так что, надеюсь, всё у нас с этого момента будет хорошо!

Отец просиял.

— Спасибо сынок! — проговорил он растрогано.

Я поклонился ему и вышел. В голове у меня проносились мысли о том, что мой старик умрёт от счастья, когда узнает, что скоро станет отцом. Ханада не сможет тянуть долго, ей так или иначе придётся сообщить ему эту счастливую новость в ближайшее время. Правда, для неё желательно ещё несколько раз переспать с ним перед этим. Мысли об этом, безусловно, причиняли мне боль. Моё воображение рисовало мне такое родное, такое моё тело Мари, к которому жадно прикасаются руки моего отца. Моё воображение с услужливостью садиста дорисовывало мне картины того, как мой отец и моя бывшая девушка занимаются любовью, возможно в том самом отеле, в котором это делали мы! От этих мыслей можно было сойти с ума. Я заперся у себя в комнате, залез на кровать и сидел, обняв руками колени, в голове у меня была каша, сказать, что мне было плохо значило не сказать ничего. Я услышал, как, кто-то стучит во входную дверь, потом шаги отца на лестнице и голоса на первом этаже.

— Он у себя Ханада-чан! — голос отца и последовавший ответ Рины.

— Я не слишком напрягаю Вас, Миура-сан? Если я мешаю, то может быть мне лучше уйти? Какой же она может быть вежливой когда захочет!

— Нет! Ханада-чан! — испугался отец, — я очень рад, что к нему пришёл кто-то, кроме Шиндо-чан или Такэды-куна!

— Такеши к тебе пришла Ханада-сан! — произнёс отец осторожно постучав в мою дверь.

Пришлось мне вылезать из своего уютного мирка, в котором я медленно сходил с ума и идти открывать. На Ханаде было милое платье, волосы красиво уложены, кажется, она была даже накрашена, на секунду мне показалось что передо мной моя Мари.

— Здравствуй Такаши-кун! — звонко поздоровалась Рина.

— Привет, — хмуро отвечал я.

— Такаши, ты нормально себя чувствуешь? — забеспокоился отец, видимо у меня с лицом было что-то не то.

— Я в порядке. Устал просто!

— Мне уйти? — спросила Рина таким тоном, как будто жаждала, чтобы я уговаривал её остаться. Отец переводил взгляд с меня на неё.

— Заходи, раз пришла, — сказал я, пропуская Ханаду внутрь.

— Вам чего-нибудь принести? — осведомился отец.

— Пап, иди уже! Я могу если что и сам принести всё что нужно! — сказал я.

— Хорошо. Как скажешь! — отец испарился, и мы с Ханадой остались одни.

— Можно я присяду? — спросила она.

— Садись!

Она тут же уселась на мою кровать, я вообще-то имел в виду стул, ну да ладно. Я пристроил свой зад на стул и спросил:

— Чего пришла? Я же сказал, что всё в порядке!

— Почему ты думаешь, что я пришла именно из-за тебя? Нет так уж я о тебе и беспокоюсь! Может мне просто интересно посмотреть на дом, где мне предстоит жить с новым папой! — усмехнулась Рина.

Она не спускала с меня глаз, как будто изучала.

— У тебя здесь есть порнушка? — спросила она заговорщицким тоном.

— Есть, — отвечал я.

— Покажешь?

— Нет.

— Скукота!

— Я же говорил, что я скучный, — подтвердил я.

Она помолчала, глядя на меня, потом тихо сказал совсем другим тоном.

— Тебе очень плохо?

— Мне хреново, — отвечал я.

— Ты так сильно её любишь?

— Я не хочу говорить об этом. Лучше тебе уйти!

— Хорошо. Я не буду больше говорить о ней! Можно мне остаться? — попросила Рина.

— Как хочешь, — отвечал я.

— Можешь сесть рядом со мной? — попросила Ханада, она похлопала ладонью по кровати рядом с собой.

Мне было наплевать, нет, мне не было наплевать! Где-то внутри меня жил маленький мальчик, которого обидели, маленький мальчик которого никогда не жалели и которому сейчас безумно хотелось, чтобы кто-то разделил с ним его горе. Я сел рядом с Ханадой, она смотрела на меня некоторое время, потом вдруг взяла мою голову обеими руками и положила себе на колени. У меня не было сил сопротивляться, на глазах у меня выступили слёзы, я уткнулся в колени Рины и заплакал самым позорным образом. Она гладила меня по голове и её тихий шёпот успокаивал меня.

— Я понимаю! — говорила Рина, — когда моя мама умерла, мне было невероятно тоскливо и я страдала в одиночестве. Но у тебя есть я! Твоя дорогая сестрёнка, и я всегда готова выслушать тебя и помочь тебе! Миура-кун, я стану самой лучшей младшей сестрой для тебя!

Я постепенно успокоился и только время от времени жалобно всхлипывал. Я думал, что Рина теперь будет смеяться надо мной, но сейчас это не слишком меня волновало.

— Теперь, когда я увидела твою трогательную сторону, мне даже стало как-то спокойнее, — призналась Ханада, улыбаясь, — когда я увидела тебя в первый раз, ты показался мне холодным и равнодушным. Я рада, что ты оказался совсем не таким!

Сквозь тонкую ткань платья, колени Рины казались очень горячими и как я уже упоминал, она пахла почти как Ханада-сенсей.

— Твой парфюм? — спросил я.

— Заметил? Я использовала духи моей матери! — отвечала Ханада.

— Это она дала тебе мой адрес?

— Да. Я сказал ей что хочу взглянуть на дом, где нам предстоит жить.

— Ваши отношения немного улучшились? — спросил я, голова моя всё также лежала на коленях Рины, а её рука перебирала мои волосы.

— Возможно, — отвечала она задумчиво.

— Почему ты согласилась на этот брак?

— Хотела сменить фамилию. Думаю, мне понравиться быть Миурой! Миура Рина! По-моему, неплохо звучит! — она улыбнулась.

— Что, если окажется что твоя мать не бросала тебя? Что если это её родители отняли тебя у неё? — спросил я.

Лицо Рины помрачнело.

— Знаешь, семпай, — сказал она, — у меня тоже есть темы, на которые я не желаю говорить. Тебе не кажется, что говорить неприятные вещи девушке, которая оказывает тебе столь изысканный сервис очень невежливо?