Истинная для оборотней

Глава 17. Матиас

Матиас сидел в таверне, которую облюбовали пираты, обнаружив очевидные преимущества: недалеко от выхода из города и подают кое-что покрепче сладкого вина. Пиво здесь тоже варили неплохое. Хорошенькая подавальщица как раз принесла на тёмном подносе кружку и полное блюдо запечённого под грибным соусом мяса. Готовили у маркатов вкусно, одни сочные ароматы чего стоили, да и Матиаса уже воротило от рыбы и вяленой говядины.

Девушка долго и аккуратно составляла еду на стол, не забыв наклониться пониже, и бросив жаркий взгляд. Задержалась, протирая приборы, а потом и стол тканой салфеткой с вышивкой. Наконец Матиас чуть раздражённо ей кивнул, и подавальщице пришлось удалиться. Хотя она ещё какое-то время оборачивалась с надеждой, пока её не позвали другие посетители.

Матиас знал, что красив. И знал, что действует на женщин почти как наркотик. Одна из бывших любовниц любила повторять: «Матиас, ты сплошной соблазн». Ему даже ничего не нужно было делать, женщины вешались на него сами, едва увидев. Тем более, здесь его внешность была экзотичной и привлекала ещё больше внимания, чем обычно. Вот и сейчас он чувствовал на себе чужие взгляды, но не обращал внимания.

Мужчина попробовал мясо и удовлетворённо улыбнулся. Да, то, что надо. Достаточно нежное, достаточно острое.

Ему всегда было скучно на берегу. В любом городе, в большом или маленьком. Везде было по сути, одно и то же. Он чувствовал себя рыбой, выброшенной на песок, которой повезло попасть в ямку, где оставалось немного воды. И эта живительная влага постепенно испарялась и исчезала, приближая неминуемую смерть.

Матиас любил риск, обожал, когда опасность щекочет нервы кончиком ножа. Всё доступное ему - было скучным. Он как никто другой знал, что по-настоящему сладок только запретный плод. Забрать чужое – вот, что волнует, делает его живым. Практически потребность. Иногда она становилась столь сильной, что напоминала жажду путника в пустыне.

Вот и сейчас пират думал о жене правителя оборотней и ощущал, как просыпается в груди что-то знакомое, азартное и ненасытное.

Он уже узнал, что девушка не так проста, вдобавок к своему положению она была дочерью анмарского короля, и это делало приз ещё более ценным. Нет, пирата сейчас интересовали не деньги и не драгоценности. Запретное. То, что заставляет кровь быстрее течь по жилам, разогревает и даже распаляет её.

Ему нравилось, что она его немного боялась. Он видел, что двое мужчин влюблены в неё. По-настоящему, со страстью, которая сильнее воли. Заметил ревность, с которой Берий смотрел на него и на других. Она была красива, светлой чистой красотой, к которой он не привык.

Ему захотелось сыграть с ней в излюбленную игру. Ему льстило, когда чужая жена мечтала о нём, а не о законном супруге, сходила с ума, становилась почти безумной. Хотелось, чтобы она вкусила запретный плод так же, как вкушает он.

Он наивно думал, что принцесса будет очарована им, как и все остальные, будет упираться для приличия, но не сможет устоять перед соблазном, так было не раз и не два. Что ей будет так приятно его внимание, что она забудет обо всём на свете. Он ожидал смущения, может страха или злости. Но только не жёсткого отпора.

Матиас рассчитывал, что они проведут вместе несколько приятных тайных вечеров, а когда она наскучит ему, он запишет её в список своих побед и забудет, но… Теперь он в этом сомневался.

Матиас с удивлением понял, что не может смириться с этим и просто забыть.

Но всё же он был доволен. Пусть возмущается, пусть злится, смущается – главное, что теперь она будет невольно думать о нём. Пусть негативно. Сначала. Он не был бы пиратом, если бы не знал, как легко чужое может стать своим. Если будет нужно, он её украдёт.

Но он хотел, чтобы она думала о нём, чтобы она его желала.

Матиасу не отказывают.

Миленькая подавальщица в который раз прошла мимо, соблазнительно покачивая бёдрами, и пират, наконец, остановил на ней взгляд.

Каморка, в которой она жила, была крохотной и здесь едва помещалась кровать. Матиас, сев, занял её почти полностью. Но здесь было чисто и едва уловимо пахло сухой лавандой.

Что пирату нравилось в маркатках, так это любовь к чистоте. У них было крайне чувствительно обоняние, и они не терпели неприятных запахов. А потому были едва ли не помешаны на гигиене. Люди назвали бы эту чрезмерную заботу о себе это именно так.

Девушка действительно оказалась хороша: простоватое лицо с веснушками, но выразительные, пухлые губы. Матиас такие любил. Тонкая талия, маленькая грудь, острая и вздёрнутая. И совершенно потрясающая белая задница, которую прятали юбки. Пират с удовольствием проверил полушария на мягкость.

Потом распустил шнуровку на штанах и приглашающе улыбнулся. Выдохнул и закрыл глаза, расслабляясь, когда её мягкий горячий рот осторожно захватил член, посасывая. Она была умелой, помогала себе руками, а гибкий язык танцевал на коже. Маленькие когти, которые вдруг осторожно царапнули нежную плоть, только добавили пикантной остроты.

Но Матиас знал, что этого хватит ненадолго. Она была доступной, податливой и жадной. А значит – скучной. Он не запомнил её имени.