Четыре глупости, совершённые Малкольмом Такером

Первая глупость, которую совершил Малкольм Такер этим летом, заключалась в том, что он остался работать в офисе, когда большинство сотрудников ушли в отпуск. Он рассудил, что у них есть семьи, сотрудники должны проводить с ними свободное время и именно летом, а у него никого близкого нет и он в июле может поработать. Обычно Малкольм так не делал и вообще не привык думать о своих сотрудниках как о живых людях, но тут что-то поддался внезапно возникшему у него сентиментальному настроению.

И вот к чему это привело. Он со связанными каким-то серебристым шнуром руками сидел на колченогом стуле в покосившейся хижине где-то в богом забытой части Шотландии, и его охраняли два крайне странно одетых мордоворота. Мордовороты ждали своего начальника, и Малкольм понял, что его будут сначала пытать, а потом убьют. Нет, он давно подозревал, что умрёт вовсе не в своей постели от старческой астении в девяносто восемь лет, но и подумать не мог, что он сам, по своей воле и без указания начальства, попадёт в настолько дурацкую историю.

— Парни, у вас будут неприятности, — пытаясь не терять самообладания, проговорил Малкольм. — Я, знаете ли, занимаю высокую государственную должность главы пресс-службы премьер-министра!

Мордовороты переглянулись, но ничего не ответили.

Малкольм тяжело вздохнул и подумал, что если бы он каким-то чудом вдруг верил в бога, пора было начинать молиться.

* * *

Вторая глупость, совершённая Малкольмом, была, конечно, связана с первой. Он не только остался в офисе на лето, но ещё и вызвался помогать Департаменту государственной статистики. Казалось бы, главе пресс-службы премьер-министра заниматься государственной статистикой по штату было не положено, но его попросили всего лишь посмотреть, все ли нужные сводные статистические отчёты подготовлены за первое полугодие, и он согласился. Кроме того, Малкольм решил составить из этих отчётов какую-нибудь скучную речь для премьер-министра, с которой он сможет выступить на скучном мероприятии вроде конференции по вопросам борьбы с бедностью и создать у скучающих там людей ощущение, что британское правительство работает крайне эффективно.

Утром он взял папку с отчётами и список нужных отчётов и принялся за анализ этих документов.

Двадцать четвёртый по счёту отчёт привлёк внимание Малкольма не сразу. Он его сначала машинально пролистал, но потом, когда до него дошло, что именно он прочитал, вернулся.

«Информация о нечеловеческом магическом населении и фантастических тварях на территории Магической Британии за первое полугодие две тысячи пятого года», — так назывался этот отчёт.

Стоп. Что?

«Нечеловеческом магическом населении»? «Фантастических тварях»?

Малкольм ещё раз перечитал название отчёта и взглянул на календарь на стене. На календаре в рамочке была видна дата — сегодня было двадцать девятое июля, а вовсе не первое апреля. Малкольм с трудом вспомнил, кто принёс ему папку с отчётами, когда он согласился помочь с их анализом. Это была толстая, ленивая и неповоротливая сотрудница Департамента государственной статистики миссис Масгрэйв. Представить, что именно миссис Масгрэйв, лицо которой всегда выражало крайнюю государственную тоску, захочет разыграть главу пресс-службы премьер-министра, Малкольм не мог. Такое даже во сне вряд ли могло ему привидеться.

Отчёт выглядел очень серьёзно и по-настоящему. В «шапке» документа было написано, что его составил Департамент статистики Министерства магии.

Малкольм сверился со списком нужных отчётов и не нашёл там этот отчёт. Это было неудивительно: если бы в стране появилось Министерство магии, Малкольм бы точно об этом знал. Он вообще как никто другой разбирался во всех тонкостях организационной структуры британской власти.

Министерства магии в британской государственной действительности не было, а его отчёт в папке с полусекретными государственными статистическими отчётами был. Конечно, он оказался в этой папке по ошибке, и Малкольм не должен был его увидеть. Но увидел.

Непорядок.

Малкольм вчитался в документ. В таблице было указано, что в первом полугодии две тысячи пятого года родились двадцать три домовых эльфа, умер один гоблин, а по поводу кентавров нет никакой информации. В отчёте для сравнения были также представлены таблицы с информацией за предыдущие три года.

И тут Малкольм вспомнил. Слова «кентавр» и «Министерство магии», стоящие в одном предложении, он уже дважды слышал несколько лет назад.

* * *

Майским утром тысяча девятьсот девяносто шестого года в офисе пресс-службы премьер-министра, где в отделе связей с общественностью Малкольм тогда работал обычным клерком, раздался телефонный звонок.

— Малкольм Такер, связи с общественностью, слушаю вас.

— Мистер Такер, меня зовут доктор Томас Эндрюс, я работаю в Королевской больнице Гартнавеля, Глазго. Это психиатрическая больница.

— Так.

— Позавчера к нам привезли пациентку в состоянии острого психоза и с некоторыми травмами, о которых я не могу вам рассказать. Она почти не говорит, только постоянно плачет. В её вещах мы нашли документ. Это удостоверение. Оно выглядит как настоящее, и там написано, что женщина работает в Министерстве магии. Я вызвал полицию, но они не смогли установить, как на самом деле зовут эту женщину…

— Вы серьёзно считаете, что в нашей стране есть Министерство магии? — перебил Малкольм доктора Эндрюса.

— Мистер Такер, я считаю, что в нашей стране может быть Министерство магии, — ничуть не смутившись, ответил доктор. — Министерство обеспечения социального благополучия же есть, почему бы не быть Министерству магии?

Малкольм задумался. В принципе, правда, почему бы и не существовать на благословенной британской земле Министерству магии? Он, проработав на государственной службе всего семь лет, видел множество всяческих сюрреалистических реформ и почти утратил способность им удивляться.

— Как зовут женщину согласно найденному у неё документу? — спросил он.

— Долорес Амбридж, — ответил доктор Эндрюс.

— Она ещё хоть что-то о себе сказала?

— Она сказала, что её… избили кентавры.

— Кентавры?!

— Да. Ну, я же говорю, она в состоянии острого психоза.

— А где её нашли?

— На окраине Хогсмидского леса. Она сама вышла к железнодорожной станции и там потеряла сознание.

«Долорес Амбридж, Министерство магии, Хогсмид», — записал Малкольм в своём блокноте и сказал доктору Эндрюсу, что он узнает всё, что возможно, и перезвонит.

Малкольм, привыкший добросовестно относиться к любой информации, которую ему сообщали по телефону, сверился со списком всех британских министерств и ведомств, проверил реестр всех государственных служащих, но не нашёл в них ни Министерства магии, ни Долорес Амбридж.

Через полчаса он позвонил доктору Эндрюсу:

— Доктор Эндрюс, это Малкольм Такер, мы с вами сегодня говорили по поводу Долорес Амбридж.

— По поводу кого? — удивился доктор Эндрюс.

— По поводу вашей пациентки, Долорес Амбридж, которую избили кентавры.

— Кентавры?!

— У неё психоз! — раздражаясь, воскликнул Малкольм. — Долорес Амбридж, ну!

— У меня нет такой пациентки, — рассеянно проговорил доктор Эндрюс. — А вы, собственно, кто?

— Я — Малкольм Такер, сотрудник отдела по связям с общественностью пресс-службы премьер-министра.

— Да ладно, — хмыкнул доктор Эндрюс и повесил трубку.

Малкольм тогда не смог придумать объяснение случившемуся, и потом рутина закрутила его так, что он об этом больше не вспоминал до рождественского приёма две тысячи второго года.

Тогда сотрудники министерств и ведомств, разомлевшие от шампанского и канапе с дешёвым и заветренным лососем, в который раз перебирали забавные случаи, произошедшие с ними на службе.

Совершенно пьяный Малкольм рассказал, как ему звонили и искали сотрудницу Министерства магии. Все от души посмеялись. Однако через пять минут после этого ветеран государственной службы Уолтер Питерс, которого все считали давно выжившим из ума, взял Малкольма под локоть и отвёл в сторону:

— Такер, не нужно об этом никому рассказывать, — наклонившись к самому уху Малкольма и обдавая его алкогольным жаром, проговорил Питерс.

— О чём рассказывать? — пытаясь не икать, спросил Малкольм.

— О Министерстве магии, о кентаврах, обо всём этом, понял?

Малкольм подумал, что он не рассказывал сегодня о кентаврах.

— Почему?

— Не твоего ума дело! Это не твой секрет, не тебе о нём и рассказывать, понял?

— Секрет?

— О, Господи, наберут по объявлению на государственную службу непонятно кого… — пробормотал Питерс, похлопал Малкольма по плечу и вернулся в зал, к столику с наполненными бокалами.

* * *

Малкольм держал в руках отчёт о фантастических тварях и прямо-таки чувствовал, что всё это неспроста: в структуре британской власти, видимо, существовало секретное ведомство, а он о нём не знал. Он не любил не знать государственных секретов — это всегда приводило к каким-нибудь неприятным последствиям для премьер-министров, которых Малкольм уже привык защищать от всяческого рода потрясений.

Хорошо всё обдумав и перебрав в памяти все упоминания Министерства магии, Малкольм Такер совершил третью очевидную глупость: он встал, взял портфель, положил в него отчёт, надел пиджак и поехал в Глазго, причём поехал на обычном междугороднем автобусе, чтобы не объяснять своему водителю и службе по контролю ведомственных расходов, что именно посреди рабочего дня ему понадобилось в Шотландии.

За пять часов после прибытия в Глазго Малкольм съездил в психиатрическую больницу и опросил там всех, кто мог видеть доставленную с железнодорожной станции Долорес Амбридж или помнить её. Он даже встретился с доктором Эндрюсом, который так и работал в этой больнице. Никто ничего об Амбридж не помнил, никаких записей о ней не было, но доктор Эндрюс рассказал Малкольму, как добраться до железнодорожной станции возле Хогсмидского леса. Малкольм взял в аренду автомобиль и поехал туда.

Железнодорожная станция с маленьким уютным вокзалом словно застряла в девятнадцатом веке — трудно было поверить, что сюда может прийти современный поезд. Сотовая связь здесь не работала.

Малкольм вышел из автомобиля и осмотрелся.

Вдоль перрона шёл станционный смотритель.

— Добрый день! — воскликнул Малкольм и приветливо помахал ему рукой.

— Добрый, — буркнул смотритель.

— Я веду расследование! — Малкольм махнул перед лицом смотрителя своим служебным удостоверением. — Несколько лет назад на вашей станции обнаружили женщину со следами побоев…

— Не совсем побоев, — отозвался смотритель. — У неё была порвана одежда, и ноги были в крови. Думаю, её не только избили, но и…

— Я понял, — перебил Малкольм смотрителя. — А вы знаете, кем она была?

— Нет, не знаю. Она тогда сознание потеряла, и Майкл вызвал ей скорую. Я вообще-то в то время стрелку осматривал, не всё видел. Издалека она была похожа на учительницу. Ну, такую, в кофточке вязаной… Розовой…

— А с Майклом я могу поговорить?

— С Майклом? Нет, не можете. Он ещё пару лет назад учиться уехал. В Америку, представляете?