Всё началось с прощального поцелуя

Подойдя к кровати, Люциус, не особенно церемонясь, разложил на ней жену и хрипло пробормотал:

— Дивистео, — с одобрением любуясь тем, как непривычно помятая одежда Цисси исчезает, являя взору светлую, словно изнутри светящуюся обнаженную кожу и восхитительно розовые вершинки грудей.

Подробно заняться каждым из них не хватило времени, потому что жена, вцепившись в плечи Люциуса, настойчиво подталкивала его вниз, прерывисто дыша соблазнительно приоткрытым ротиком. Тонкие пальцы судорожно вцепились в его волосы, когда Нарцисса выгнулась, потянувшись следом за горячей цепочкой алых восковых поцелуев, которыми Малфой заклеймил её кожу на протяжении всего пути до местечка между разведёнными бёдрами, перед которым благоговейно преклонил колени.

— Вылижи меня, — приказала Цисси задыхающимся шёпотом.

Люциус Малфой почувствовал, как его наполняет чистейший восторг. Обычно в постели жена вела себя довольно застенчиво. Она послушно, даже, скорей, покорно выполняла его прихоти, однако всегда при этом казалась… несколько отстранённой от самого «процесса». Но, видимо, что-то в его нынешнем, приближённом к женскому образе расплавило контрольный предохранитель ханжеских условностей, и Нарцисса стала как раз той необузданно распутной и увлечённой сексом женщиной, какую он надеялся однажды разбудить в ней, но со временем всё меньше верил, что она в принципе способна на что-то подобное. Так что, да, Малфою очень нравилась эта новая, властная версия его жены…

Разведя пальцами её тёплые складки, он какое-то время просто любовался открывшейся красотой.

«Словно роза в каплях росы, — пришло ему в голову поэтичное сравнение (Люциуса всегда пробивало на поэзию, когда дело доходило до женской анатомии), — прелестные розовые лепестки, мерцающие влагой и такие ранимые, трепещущие от моих прикосновений…»

—Я сказала, вылижи меня! — нетерпеливо повторила Нарцисса, приподнявшись на локтях, и впилась в него недовольным взглядом.

— Слушаюсь, госпожа, — выдохнул Малфой и покорно опустил голову, прижавшись ртом к заветному местечку.

Бесстыдные губы слились с её нежным теплом, а юркий язык затрепетал во влажной глубине, и довольный Люциус услышал, как жена вскрикнула от наслаждения. Подняв глаза вверх, он увидел, что Цисси всё ещё опирается на локти и, словно загипнотизированная, пристально наблюдает за ним зачарованным взглядом. Щёки её раскрасил живописный румянец, а зрачки расширились, затопив радужку бархатистыми омутами тьмы.

И вот тогда Малфой с необычайным воодушевлением принялся за работу, целуя, облизывая, лаская и поддразнивая каждую складочку, впадинку и вершинку, извлекая из приоткрытых губ Нарциссы настоящую симфонию стонов, хныканий и коротких, но восхитительно ёмких требований:

— Ещё! Здесь! Стой! Нет, не останавливайся! Да, да, о Мерлин… Да! — которые воспламеняли его сильней, чем что-либо ранее.

Люциус поменял технику, длинными лакающими движениями распластанного языка вылизывая её всю, от влажной сердцевины до чувствительного клитора, вынуждая Цисси неистово извиваться от неутолённой потребности, льнуть к нему всё сильней, пока, наконец, с очередным, особенно глубоким проникновением танцующего языка, Малфой не почувствовал, что мышцы её бёдер напряглись, тело, пронзаемое судорогами, выгнулось дугой, а его губы и подбородок покрыла скользкая сладковато-солоноватая смазка.

— А-а! Ах, да, Люциус! Да-а-а!

Как же она была восхитительна! Задыхающаяся и растрёпанная, в момент наслаждения выкрикнувшая его имя, словно для неё и то и другое было неразрывно связано. На что член Люциуса отреагировал не менее восторженно (пусть и не столь поэтично), чем разум, моментально нарисовавший прелестную картину, в которой Цисси предстала весьма наглядно и красочно раскрытой, как… ну… неважно как.

«К чёрту все эти элегантные сравнения! Мне просто необходимо сейчас же трахнуть её узкое, маленькое мокрое влагалище (в какого распутного негодяя я превратился!), иначе меня просто разорвёт!»

Подтянувшись, Малфой встал, грозно навис над женой, и в этот момент их взгляды встретились. Пристально смотревшая в его потемневшие глаза Нарцисса всё ещё задыхалась и, кажется, до сих пор окончательно не пришла в себя.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Цисси? — хрипло прорычал Люциус и, готовясь войти в неё, обхватил ладонью жёстко стоящий член, провёдя по всей его длине.

Она кивнула, прошептав:

— Да, пожалуйста, Люци. Пожалуйста… пожалуйста, трахни меня...

Малфой не мог вспомнить, слышал ли он когда-либо что-то подобное от неё. Грубые слова, слетевшие так запросто с маленьких, изящно очерченных губ, оказали слишком сокрушительное действие. Без дальнейших церемоний он медленно погрузился в её лоно, глухо замычав от удовольствия, когда тёплые влажные глубины приветливо сжали его набухший член. Цисси ахнула. Люциус заполнил её собой до отказа, и, протяжно застонав, она обвила его талию ногами, вскинула бёдра, чтобы как можно полнее вобрать в себя возбуждённую плоть.

Когда он медленно вышел из неё, а затем снова глубоко толкнулся, губы Нарциссы распахнулись в безмолвном крике, веки, затрепетав, опустились, и Малфой наклонился, чтобы заявить исключительные права на её рот.

Постепенно наращивая темп, он вколачивался всё быстрей и быстрей. Цисси, обычно такая пассивная и уступчивая, извивалась под ним, делая резкие выпады навстречу, добиваясь ещё более глубоких проникновений. Её спина выгнулась, мягкие груди радовали взор, упруго покачиваясь с каждым мощным рывком. Всхлипы и стоны перемежались ругательствами, она задыхалась и умоляла мужа… ну… делать как раз то, чем он в данный момент и занимался.

— Трахай меня, Люциус! А-ах! Да! Пожалуйста-пожалуйста-трахни-меня!

Он был более чем счастлив угождать. Ощущение того, насколько сильно сокращалось её влагалище, когда жена достигла кульминации, оказалось абсолютно невероятным, и Малфоя пронзила острой болью неожиданная мысль:

«Вдруг Нарцисса никогда не кончала по-настоящему на моём члене? Во всяком случае, не так, как сегодня, с этой содрогающейся, трепещущей, безумной силой, заставлявшей её мышцы жадно, неистово сжимать член и ещё глубже втягивать внутрь…»

Всё более интенсивное трение подтолкнуло его к собственному неизбежному итогу: закинув ноги жены себе на плечи, Люциус опустился на колени, навис над ней и, сбиваясь с ритма, начал беспорядочно вколачиваться до тех пор, пока…

— У-у-ф-ф! — с громким стоном не кончил, разрядившись мощной струёй спермы.

Не в силах хотя бы несколько секунд по-джентльменски удержать собственный вес, он рухнул на Цисси. Мускулы рук словно превратились в кисель, тело буквально звенело, дрожа от какой-то восхитительной слабости, никогда прежде им не испытанной. Вскоре, правда, его джентльменские инстинкты встрепенулись, и Малфой, скатившись с жены, обнял её. Какое-то время они просто пытались перевести дыхание, прижимаясь друг к другу покрытыми тонкой плёнкой пота телами.

В конце концов Люциус почувствовал некоторую досаду, обнаружив, что теперь, когда любовное безумие утихло, им овладела непонятная робость. Он откашлялся и с обычной учтивостью пробормотал:

— Спасибо, дорогая, это было восхитительно, — поспешно добавив: — М-м… Я… У меня вообще-то нет привычки… Хм… Ну, ты поняла, наряжаться в твои вещи…

Вяло улыбнувшись, Нарцисса сонно выдохнула:

— Я не возражаю, Люци. Несмотря на несомненно мужскую сущность из тебя получилась очень даже симпатичная девушка, — тут глаза её озорно сверкнули, она наклонилась и медленно поцеловала его в губы. — Знаешь… У меня есть одна серебристая мантия, которая прекрасно сочетается с этими серьгами…

--------------------

Приглашаю всех прочитать ещё одну работу автора the_artful_scribbler в переводе strip_dancer.

https://ficbook.net/readfic/6055184/17441700#part_content

"Эта история включает в себя многое. Это тёмная романтика, психологическая драма, ангстовый триллер... но в первую очередь это история, полная тайн и загадок. Если Вы предпочитаете, чтобы автор раскладывал сюжет по полочками, то советую не терять времени на этот фик. Если же не боитесь оказаться затерянным в тумане и оплетённым тенями, то присоединяйтесь к нашей героине, которая пробирается через тёмный извилистый лес в поисках света.

Надеюсь, Вам понравится!

С любовью, artful."