Сумеречное королевство

— Может, белой вороной? — Поправила девушка.

Вериец перехватил образ и ассоциации.

— Да, так будет точнее для тебя. — Согласился он. — Девушки твоего мира скромны и ограничены правилами. И все они мечтают выйти замуж. А твой нрав и возмутительные принципы создали много хлопот для твоей семьи, не так ли?

Жанна залилась краской, потом почувствовала легкую досаду: как точно и много вериец понимает! И как бесцеремонно говорит о ней.

— Я не хотел обидеть тебя. — Вздохнул князь. Это было так тяжело. — Просто, наши взгляды, наши правила и обычаи очень разные. Могу сказать лишь, что ты чем-то похожа на наших вериек: им тоже многое позволено, они живут так, как захотят.

— Неужели? — Не поверила Жанна.

— О, конечно, есть определенные нормы поведения, законы. Верес чуть менее патриархальный мир, чем Лорин, если ты понимаешь, о чем я.

Жанна не понимала, но мысли ее текли в точном направлении, князь удовлетворенно улыбнулся: обучить, воспитать.

Он не собирался долго играть со своим трофеем, но увлекся настолько, что принял окончательное решение: Жанна де Стрейн не умрет и сон ничего не значит. А свои задачи вериец решит другими способами.

— Почему бы тебе не прочесть вот эти книги?

Вериец подошел к полке, вытащил несколько чуть потрёпанных тома, подумал, убрал два назад.

— Снова книги? — Уныло протянула Жанна. — Почему мы не можем просто поговорить?

— Сложно говорить с тем, кто не понимает, почему ночь — черна, а день — светел. — Безапелляционно отозвался Фауст, на губах его играла усмешка. — Тебе ли не знать, что разум должен уметь воспринимать разные формы информации, а чтение — один из основных инструментов просвещения. Возьми, — он протянул книги графине. — Если у тебя появятся вопросы, — запиши. Я приду чуть позже, тогда и поговорим. А сейчас, пожалуйста, вернись к себе. У меня много дел.

Фауст больше не напоминал кота, что забавляется мышкой, не пытался быть слишком любезным. Таким князь нравился Жанне больше. Почти равным. Почти.

С ней больше не говорили так, будто ей пять лет. Взгляд верийца по-прежнему излучал интерес, но появилось в нем и уважение.

В Вересе жили люди. Много людей. Одно княжество Гевальт расползлось от Костяных хребтов на сотни городов, шесть долин и заняло огромный приток Гремучей реки.

На рисунках изображались женщины и мужчины в разных одеждах, занятые работой в садах, охотой, рыбалкой. Другие трудились в шахтах, судя по всему, добывали драгоценные камни.

Иногда в книге встречались иллюстрации городов и сел. Жизнь шла в обычном порядке, если верить описанию некоего Керена Вейса, кто бы он ни был. Именно это имя значилось на обложке.

И везде один порядок: живи, работай, размножайся, но не забывай, кому обязан всем. Все в этом мире принадлежало детям бога Вереса. И было их не мало. Об этом Жанна узнала из другой книги, посвященной самым влиятельным семействам Истинных.

Смертные платили дань, отдавали юношей и девушек в служение верийцам, особо талантливые получали Обращение. Об этом в книгах было написано крайне мало, но ритуал возвышался как божий дар и предел мечтаний.

«Паразитизм», — подумала Жанна. — «В обмен на долгую жизнь и юность получить вечную необходимость убивать и пить кровь. И вериец утверждает, что они — не вампиры!»

Да, ценность представляла только душа жертвы, но раздобыть ее по-другому полукровки не могли. Да что там! Дары бога Вереса были практически не доступны новообращенным! «Магия» проявлялась только у Истинных, иначе эти нечеловеческие способности Жанна назвать не могла.

Чтение зародило в девушке новую идею: посетить хоть одно поселение княжества. Поговорить с людьми.

Интересно, что будет, если она попытается покинуть пределы парка? Кто остановит ее, если она захочет уйти? Если бы сейчас рядом был ее брат, он бы точно отвесил сестре подзатыльник: опять любопытство толкало Жанну не туда, куда следует.

Девушка окинула взглядом стражника, что расхаживал по высокой стене. Полукровка даже не удостоил ее внимания.

На Сумеречное королевство опускался хмурый вечер. Под ногами хрустели лужи, морозный воздух щекотал нос свежестью, золотистая луна наливалась багрянцем от заходящего солнца.

Жанна прихватила масляную лампу, что висела на стене перед дверью, и решительно направилась в парк. По дорожкам из гравия девушка вышла к замерзшему пруду, затем спустилась к беседке из мрамора, где иногда коротала вечерние часы.

Сухие ветки дубов явственно чернели на фоне бледно-синего неба, ветер заставлял ежиться от холода. Весна была не ласковой. Погода то радовала ясными днями, то срывалась на снегопад.

Парк заканчивался все той же краснокирпичной стеной. Небольшую дверцу никто не охранял, и девушка, не раздумывая, толкнула створку.

Покинуть замок оказалось не так сложно! Если бы она знала раньше! Все быстрее и быстрее удалялась она от красных стен, скрываясь в гуще леса.

Шум реки слышался все отчетливее… Новое, неизведанное манило к себе. Тропинка была узкой, но тут точно кто-то ходил.

Сворачивать в саму чащу не хотелось. Жанна решила, что осмотрит окрестности, чтобы в следующий раз хорошо продумать путь. Ближайшее село было не так далеко: маленький кружочек на карте почти вплотную подступал к Волчьему замку.

Прошло около получаса, прежде чем из виду скрылись красные стены, Жанна поняла, что совершила глупость: лампа в ее руках начинала мигать и гаснуть. Ей надо найти вернуться назад, пока не стемнело.

Ночь становилась сильнее, а холод ощущался все явственнее. Вернуться назад? Но куда? Откуда она пришла? Лоринка сделала попытку найти свои следы, но через несколько минут поняла, что заблудилась окончательно. И каждое следующее дерево стало копией предыдущего, а мелкий снежок уже начал заметать тропинку.

Жанна застыла на месте: рядом кто-то ходил. Мрачный лес наполнился шорохами, скрипами и страхом. Морозный воздух пахнет свежестью, вокруг все черно-белое, застывшее и сонное.

«Вот я глупая! — Кляла она себя. — Не могла дождаться утра!»

Шорохи перешли в отчетливые шаги и утробное ворчание.

«О, нет, нет! Снова волки!»

— Прекрати меня пугать. — С надеждой произнесла она. — Я просто хотела осмотреться.

В ответ она услышала только еще одно рычание, но уже ближе.

Жанна скорее почувствовала, чем увидела крадущееся животное. Она поставила лампу на снег, взяла в руки увесистую палку: не сабля, с которой ее тренировал брат, но хоть что-то.

Волки подбирались не спеша, злые искры глаз сверкали в ночи. Их поджарые серые силуэты скользили плавно, крадучись. Первый бросился на девушку неожиданно, однако ей хватило ловкости увернуться и нанести удар. Палка лишь проскользнула по ребрам зверя и разозлила его. Ловкий и проворный хищник снова принял угрожающую позу, зарычал. Время потянулось неестественно медленно.

Бежать было бессмысленно. Эти светящиеся глаза внушали животный страх, что жил в людях из поколения в поколение. Страх перед опасным хищником. И чувствовала себя девушка глупой загнанной зверюшкой, которой осталось не так много.

Жанна напряженно следила за волком, дрожа как осиновый лист. Только он был не один: в спину ударили мощные лапы! Посыпались укусы, плоть отозвалась лютой болью! Девушка пронзительно закричала, прикрывая голову руками, стараясь сжаться в комочек. Боль была нестерпимой, липкая кровь покрыла всю спину и бедра. Адреналин ударил в виски, сердце застучало бешеным ритмом…

Внезапно звери отступил. Несколько долгих минут жертва лежала, не смея вздохнуть, одежда стала горячей от крови, перед глазами плясали «мушки». К горлу подступило тошнотворное отчаяние.

Она открыла глаза: никого. С трудом поднялась на дрожащие ослабевшие ноги. Жажда жизни толкнула ее вперед, заставила делать шаг за шагом, оставляя за собой алый след.

Через несколько минут Жанна снова услышала волчий вой. Она ощутила волну ужаса и попыталась бежать, не разбирая дороги, двигаясь медленно и неуверенно, точно во сне.

Возле лодыжки клацнули зубы! Лоринка попятилась, но с другой стороны появился еще один волк! И еще, еще, еще… Стая будто забавлялась охотой. В оскаленных мордах воспаленному разуму чудилось предвкушение, азарт.

Жанна продолжала метаться, понимая тщетность своих усилий. Она еще долго пробивалась сквозь снег и хлесткие ветви кустов, крича от ужаса, пока, обессилив, не упала в ледяное покрывало.

— Пошли вон отсюда! — Хрипло раздалось над головой. — Рада! Уведи свою свору!

Людей было пятеро, двое держали в руках факел, другие — луки. Несколько выпущенных стрел заставили зверей отступить. Послышалось недовольное рычание, обиженный визг раненого пса.

Жанна брела как во сне, стараясь не потерять сознания. Ее почти тащил на себе неожиданные спасители. Стая провожала людей долго, прежде чем раствориться в снежном лесу. Звери выли, но не решались подойти близко.

Смутно запомнился маленький деревянный домик, твердая лавка, на которую ее уложили.

— Глупая девчонка!

Этот голос она знала.

— Ты успела вовремя, Нора. Можешь быть уверена, я не останусь в долгу!

Жанна открыла глаза и увидела лицо, похожее на запечённое яблоко.

— Очнулась, красавица. — Удовлетворенно кивнула бабка и улыбнулась беззубым ртом. — Какой черт понес тебя в волчий лес? Сбежала от одного волка и угодила на обед к целой стае?

Рядом возник князь, но видеть его Жанна не хотела: ей было стыдно за свою глупость.

— Ты совсем довел девчушку, Гевальт! Ей умереть желаннее, чем жить в твоем тоскливом логове! — Бабка сердито ткнула верийца в бок своей клюкой.

Старуха не церемонилась с хозяином Волчьего замка, чем очень удивила Жанну.

Князь нисколько не рассердился, скорее, смутился от такой прямолинейности.

— Чем я обидел тебя, Жанна? Зачем ты ушла из замка, ведь я предупреждал! — Он отстранил старуху, погладил девушку по голове. — Я не успел прийти к тебе на помощь. — Он сокрушенно вздохнул. — Смог только предупредить Нору. Зачем ты пошла в лес? — Голос перестал быть участливым, приобретая допросные интонации. — Я только начал доверять тебе.

Жанна отвернулась от него, пряча лицо в подушку. Она не знала, что сказать, ей хотелось остаться одной и в самом деле умереть. Мокрые дорожки слез побежали по пылающему лицу.

— Уходи, князь. Девочке надо отдохнуть. — Нора настойчиво подтолкнула мужчину к выходу. — Иди дальше любезничай со своими душегубами, здесь твои упреки не помогут. Сумасшедшая семейка! Рада чуть ее не убила!

— Я должен забрать ее. — Твердо заявил князь. — С Радой я поговорю позже.

Он едва не касался головой потолка избушки, тесной, пряной, увешанной травами, заставленной кувшинами и кадушками.

— Дай ей отдохнуть. — Сердито оборвала Нора, так звали старуху. — У меня ей дышится легче, чем в твоей клетке. Мы залечим раны и тогда я дам тебе знать. А твоя сестра… Надо было раньше разбираться с родственниками, проклятое племя! Раду усмирить не мог даже твой покойный отец! И нечего нападать на девочку! — Старуха сделала еще шаг в сторону князя, вытесняя его из комнаты.