Невезучая или эльфы, как они есть

— Хорошо, я признаю, что знания первобытной магии нам бы сейчас пригодились, но у меня их нет, поэтому прошу вас объяснить: где, в каком месте нам с Аней искать эти элементы?

— В отличие от тебя, Элисавиель, Аня уже догадалась, — улыбнулась Шэриадис, видя, как я тянусь за самым крупным фиолетово-розовым листом в форме сердечка, скручиваю его в кулёк и ладонью загребаю в него землю. — Всё правильно, для символа земли вам понадобится использовать землю. Для огня — огонь, но только не созданный магией.

— А если я подожгу что-нибудь? — приподняла я брови. — Или обязательно из искры?

— Этого я не знаю. — Призрак едва заметно пожала плечами.

— А воздух, что нам делать с воздухом? — начал действовать Элис, срывая еще один фиолетовый лист в разы больше моего, скручивая его в кулёк и, помогая себе тенями, быстро наполнил его землей.

— Дуть, — буркнула Шэриадис. — Что еще можно с ним придумать?

— Как сильно?

Бывшая Повелительница театрально всплеснула руками.

— Откуда я могу это знать?! Пробуйте! И… — выражение лица эльфийки стало мрачно-серьёзным. — …поторопитесь. Терпение у джинны на исходе.

Элис помог мне подняться.

— У нас было время до утра, — напомнил он.

Шэриадис медленно покачала головой.

— Она передумала. У вас времени до полуночи. Не ждите Аеллира — действуйте сами.

Подписав символы-охранки, чтобы их не перепутать, мы с Элисом вернувшись в пещеру.

— Ты знал? — тихо спросила я.

С тяжёлым вздохом маг присел на корточки рядом с ярко сияющей кругом печати. Теперь она горела настолько ярко, что освещала половину пещеры.

— Знал что?

— Что джинна передумала. Ты даже не удивился.

Элис посмотрел в сторону двух крепко спящих Заз и кивнул.

— Я понял это, когда выбежал вместе с тобой из пещеры. Ее там не было, и она не вернулась, пока мы разговаривали с Шэриадис.

— Думаешь, у нас получится? — дернула головой в сторону печати.

Глаза Элиса по-эльфийски засветились.

— А у нас есть варианты?

— Нет. Но я боюсь. Что если мы сделаем что-то не так?

— Только что ты этого не боялась, — хмыкнул он, но усмешка быстро сбежала с лица мага, а взгляд стал тяжёлым.

Я занервничала и опустила голову.

— Я рассчитывала, что придёт Аеллир, и мы всё ему расскажем. Покажем символы и инструкции.

— И он всё за нас сделает?

— Ну-у, в общем, да.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, но наша связь передала мне, что Элису стало смешно.

— Магистр Аеллир не пришёл, — напомнил он, затем натянуто улыбнулся. — Так что, как и сказала Шэриадис, рассчитывать нам придётся только на себя.

Думаю, магу показалось абсурдным возлагать на кого-то такие надежды, когда я сама способна справиться с этой задачей, причём куратор даже не подозревал, что он сам подспудно возлагал на меня большие надежды, от чего мне становилось не по себе. Мне не хотелось его разочаровывать.

Глава 5
Танцуют все!

Эльф прикрыл глаза в тщетной попытке усмирить свой гнев. Происходящее напоминало бред сумасшедшего. Чувство беспомощности раздражало и заставляло Аеллира искать способы избежать участи мальчика для битья. В отличие от Ани он не был ни избранным, ни отмеченным с рождения, и неожиданное известие, что его имя назвал старший жрец храма богини Шиа Рийли, вызывало у него приступ паники.

После долгого и гнетущего разговора с отцом, Аеллир практически уничтожил зал связи вместе с переговорным кристаллом. Вырвавшиеся из-под контроля боевые молнии, резали каменные плиты как бумагу, а Аеллир стоял и смотрел на это, освобождая голову от мыслей. Немного успокоившись, ректор вышел через дыру в стене и пообещал подбежавшему к нему побелевшему служащему и горстке охраны полностью оплатить восстановление зала и сооружения, которое так же пострадало от его гнева. Стараясь держать себя в руках, он направился к гостинице.

В гостинице, ректор вытряхнул содержимое своей сумки на большой стол, нашёл рулон специально замагиченых от копирования листов, смахнул всё ненужные со стола вещи на пол, взял карандаш, и начал думать. Через десять минут его немного отпустило. Листы были исписаны вдоль и поперёк, но главное, у Аеллира появились идеи. Он оценил положительные стороны нового статуса, взвесил риски и начал мысленно накидывать новые пункты своего тщательно продуманного плана. Он не собирался отказываться от намеченных целей ни в отношении Ани, ни в отношении своего ректорства, однако в связи со сложившейся ситуацией нужно было срочно вносить коррективы.

Самой большой дырой в его плане с самого начала являлась Анина безымянность. Сколько бы ни старался Аеллир спрятать ее у всех на виду, всё равно находились те, кто начинал видеть в ней какую-то загадку и пытался ее разгадать, причём смутные подозрения начали высказывать не заядлые сплетники, которых Аеллир хорошо знал и мог с лёгкостью заткнуть им рты, а вполне достойные граждане Брандора. Одной из них оказалась сама госпожа Рэя, ищущая способ забрать Аню из дома семьи Вэлдари. Недавно ему передали, что на собрании малого совета она настаивала, что девочку обманом выдали замуж за самого ветреного некроманта Брандора и насильно заставляют жить в его мрачном доме. И это было бы смешно — Аня подписала обычный договор на год, где все прописанные обязанности жены крайне формальны и ни к чему не обязывают — если бы столь громкое заявление не сделала сама настоятельницы храма Света — всеми уважаемая особа. Это ее заявление тут же вызвало резонанс в обществе магов давно накопивших массу претензий к указу короля об обязательных договорных браках. С ее лёгкой руки немыслимые слухи разлетались по городу быстрее тысячи заклинаний, так что Анина личность начала вызывать нехороший интерес у реакционеров, а так же у любителей перчинки, и тех, кто по какой-то причине недолюбливал некромантов. К тому же, насколько бы ни была сильна защита магистра Анроя и лирдис, нечто неуловимое и до боли знакомое всё равно присутствовало в манере Ани держаться, вести разговор и выражать свои мысли. Даже если это только проскальзывало, тем не менее, это заставляло задержать на ней взгляд, остановиться и вслушаться в то, что она говорит. Так же у многих вызывал интерес ее возраст, в котором, как полагали маги-люди, магия уже не пробуждается, а у этой взяла и проснулась.

Однако обо всём этом Аня ничего не знала. Все окружающие ее мужчины старательно оберегали ее от тревог. Для этого магистр Анрой сделал всё, чтобы Ане в его доме жилось легко и свободно: приструнил прислугу; позволил читать его записи и свободно приводить в дом гостей; открыл все двери, и старался по-своему развлекать, обучая некромантии. Аеллир же перекидывал девочку с одной подработки на другую, не позволяя ей задерживаться в одной части города дольше, чем на несколько часов. Заинтересованный в благополучии своей подруги Тираель со своей тайной охраной реагировал не менее быстро, чем сам Аеллир, незаметно для девушки пресекая любые ее контакты с недоброжелателями или с теми, кто по недалёкости ума поверил словам настоятельницы храма Света. Элис так же перебрался к Учителю только с одной определённой целью — изучить поведение подопечной и выработать стратегию для ее эффективной защиты. Однако в этом случае что-то пошло не так.

Всё, что касалось Ани, превращалось для Элиса в неразрешимую головоломку. И не один Аеллир начал замечать, что рядом с Аней Элис начинал резко тупеть и превращаться в только что вышедшего из пещеры тролля. И это Элисавиель — умнейший студент, чьими заслугами с гордостью похвалялся самый несговорчивый настоятель храма бога Тени, тот, у кого за плечами был небольшой, но всё же опыт работы телохранителем, оказался неспособен уберечь непутёвые девчонку, причем ни от монстров или врагов, а от собственной непроходимой глупости.

Впрочем, после того, как Ришалис назвала Аню вестником перемен, всё встало на свои места, ведь другого от вестников ждать не приходилось. Сами они ничего вроде бы не делают — живут мирно и от обычных жителей планеты не отличаются, но стоит богам решить, что нужно что-то поменять или встряхнуть народ и напомнить о своём существовании — они тут как тут. То книгу с древним проклятьем с полки снимут, то знакомство заведут, а знакомый окажется опальным принцем, то сами голову в петлю по глупости сунут, а их потом всем миром спасают.

Аеллир об этом знал и раньше, но с вестниками ни разу не встречался. Теперь же он лично убедился в том, что любой человек и даже не человек, находясь рядом с Аней, будет прямо или либо косвенно вовлечен в водоворот, казалось бы, не связанных друг с другом событий, и чем ближе он будет к эпицентру, тем труднее ему будет.

Так «застрявший» Тираель, ухитрявшийся десятилетиями тянуть со своим назначением, отказывающийся расти и признавать тот факт, что является единственным приемником своего отца, лишь раз встретив девочку Аню, осознал, что как бы ни была привлекательна мысль навсегда остаться ребёнком — в таком виде он ей не нужен. Впрочем, как истинный эльф, Тираель всё же не собирался легко сдаваться и не стал взрослеть сразу, а покинул Землю в понимании людей незрелым подростком, и уже вторая встреча с ней открыла ему глаза на то, что взрослеть ему всё равно придётся. Что и произошло в тот момент, когда Аня в очередной раз попала в беду.

У забравшего ее с Земли студента Шэндара проклюнулась тщательно скрываемая им неприязнь к некромантам, которая грозила вскоре перерасти в ненависть, а его дружеские отношения со студентом Элисом дали глубокую трещину. Но не Аня была тому виной, а его собственное эго и тайна, которую Элис хранил от своего мнимого друга долгие годы.

Однако это мелочи по сравнению с тем, как изменилась жизнь самого студента Элиса после встречи с Аней. Аеллир припомнил, в каких немыслимых передрягах его студент уже успел побывать благодаря своей подопечной и искренне ему посочувствовал, твёрдо решив, что до последнего не станет сообщать тому, кого он охраняет, и чем ему это грозит. Неведение для него в этом случае только во благо, хотя, если подумать, он и так знает больше чем кто либо.

Кстати влюбчивому, но непостоянному супругу Ани в этом плане повезло значительно больше. Как сказала Ришалис: ветряная богиня снова его уберегла. Артур Вэлдари Рэн, которого в большей степени привлекла в девушке ее симпатичная мордашка, чем ее необычная сила, оказался заложником самоуправства верной прислуги и собственных договорённостей, и вместе с желанной женой получил в придачу еще и вторую — эльфиистую и не менее проблемную. Так что он практически сразу столкнулся с тем, что неожиданный подарок небес оказался ему не по зубам. К тому же из лабиринта Смерти вернулся его отец — магистр Анрой, которого не ждали еще как минимум лет десять.

Аеллир отложил карандаш и задумчиво побарабанил пальцами по столу. Возвращение магистра Анроя заставило многих в Совете схватиться за сердце и картинно закатить глаза, тем не менее, именно с его возвращением храм богини Смерти начал «оживать». Новость о его возвращении разлетелась по королевству с немыслимой скоростью, и разбежавшиеся за время его отсутствия некроманты заспешили в Брандор: кто за советом, кто за обещанной, но не выплаченной платой за задание, а немногочисленная молодёжь на курсе некромантии воспрянула духом и начала проявлять интерес к учёбе. Это не могло не радовать Аеллира. Он как мог, поддерживал это направление, но после того как исполняющим обязанности настоятеля храма Смерти стал друг госпожи Рэи, ему стало трудно добиваться того, чтобы в академию для обучения молодёжи направляли не только некромантов ушедших на законный отдых, но и молодых опытных специалистов. В высших кругах некромантов у него не было рычагов давления, поэтому приходилось просить и ждать. К тому же, попадая в храм на распределение заданий, молодежь как-то быстро охладевала к своей силе и к специальности в целом, и Аеллир не знал, как с этим бороться. Анрой пообещал это исправить, как только удастся выйти из дома, и эти перемены эльфу по-настоящему нравились.