Игрушка без упаковки

Я взглянула на Сашу и расплакалась:

— Никогда не причиню тебе вреда!

— Почему? — заревел он.

— Я люблю тебя, — еле слышно прошептала я.

— Ты только что говорила обратное, — грустно усмехнулся Саша.

— Я в отчаянье, понимаешь? — срывающимся голосом бросила я, — Эрик мертв, у меня не укладывается это в голове! Ты сделал из меня невесть кого, какого-то киборга без собственной жизни. Знаешь, почему я влюбилась в Эрика? Потому что с ним была настоящей… Самой собой! Он оживил меня, заставил по трезвому взглянуть на вещи! Но если бы не ты, этого никогда бы не произошло…  Я бы может и не была жива сейчас вовсе! Не знаю, что делать, Саш… Хочется уснуть и не проснуться.

— Тебе нужно обработать порезы и ссадины на лице, — сказал Александр, — поехали в клинику.

— Не хочу, не сейчас, — отказалась я.

— Но ты можешь занести инфекцию, не сопротивляйся, поехали!

— Ну и пусть, пусть сгниет к чертям это лицо, — закричала я, — исчезнет навсегда!

— Не говори так, — грустно сказал Саша.

— А как? Как мне еще говорить?

— Ладно, давай я хоть продизенфицирую ранки и наклею пластырь! Но тебе обязательно нужно будет показаться доктору.

С этими словами Александр вытащил из машины аптечку, достал флакончик с какой-то прозрачной жидкостью, вату и начал протирать мое лицо. Потом вытащил пластырь и наклеил на ранки. Я посмотрелась в автомобильное зеркало — кошмар, чудовище какое-то…

— Ты съездишь со мной на могилу Сони и сына? — неожиданно спросил Александр.

— Конечно съезжу, — вздохнула я.

— Тогда давай сейчас…

— Давай…

Саша молча сел за руль, я устроилась рядом и машина тронулась с места. Когда мы выехали на скоростное шоссе, нас обогнала скорая, вывернувшая со стороны «Ведьминого чертога». С сиреной и мигалкой пронеслась на большой скорости мимо, а я все думала, что же там произошло? К кому приезжали медики? Примерно через полчаса мы подъехали к погосту и Саша начал кружить по асфальтированным дорожкам, ища нужный квартал на этом огромном, словно город, кладбище…  Наконец прибыли на место, я выбралась из салона и тут же взгляд упал на черный гранитный монумент на котором проступала фотография Софии в полный рост. Мы действительно с ней здорово походили друг на друга, не только лицом, но и складом фигуры, длиной волос, нас действительно было не различить. Я подошла поближе и положила ладонь на ледяную поверхность камня, на дворе стоял февраль, но в нашей полосе не бывает холодной зимы, вот и сейчас температура воздуха примерно градусов пятнадцать тепла, я целую ночь провела в одном шерстяном платье на голое тело и так не замерзла, как от этого прикосновения…  Он просто обжигал холодом, становилось не по себе…  Кинув взгляд чуть левее, увидела белого ангелочка, скрестившего ручки на груди — могилка мальчика… Эх бедный-бедный, тебе-то за что… Еще и пожить толком не успел…  Саша куда-то отлучился, но через пару минут вновь был здесь, держа в руках четыре белых лилии. Положил цветы на могилу жены, подошел к ангелочку и опустив голову долго стоял в молчании, не двигаясь. Мне было жаль его! Мне было жаль Эрика, жаль Соню, их сына и конечно, себя…  Как нелепо все, как хрупка и ничтожна наша жизнь! Я снова чувствовала себя той маленькой бродяжкой и дикаркой, которая чурается людей и живет вдали от них…  Быть может, если бы Саша не подстрелил бы тогда меня в лесу, Эрик был жив. Дурацкие мысли, плохие, гоню их от себя подальше! Сейчас нужно помочь Саше, он должен прийти в себя, снова жить полноценной жизнью, похоронив прошлое…  И мне наплевать, что он тогда натворил, я обязана ему, по гроб жизни…  А если вдруг в порыве своего безумия он решит меня убить, как свою жену, ну что ж… Так тому и быть, я не стану сопротивляться.

— Поехали домой? — спросил он.

— Поехали, — кивнула я.

Наступили учебные дни, я радовалась каждому удобному моменту улизнуть из квартиры, так как Саша прочно засел дома, игнорируя работу и вообще общественные вылазки и попытался менять свое состояние, безостановочно глотая коньяк. Но я быстренько пресекла все его поползновения и переколотила бар с алкогольными напитками. Так что он просто лежал на диване и бездумно щелкал пультом от телевизора. Я пыталась с ним поговорить, просила, чтобы он обратился к специалисту, ведь в его случае совсем не трудно найти отличного доктора, но он отмахивался и все откладывал на потом. Я не знала, к кому обратиться, ведь проблема деликатная и очень личная, ну нет в моем окружении таких людей, которые смогли бы что-то посоветовать. Пришла летняя сессия, Саше, на первый взгляд стало лучше, но я ведь знала, какие демоны таятся в его душе. Он снова возобновил практику, начал переоборудовать клинику, в общем ударился в работу. Между нами больше ничего не было, держалась дистанция и называл Саша теперь меня только Кристиной…  От ранок на лице не осталось и следа и я вновь была полной копией его покойной жены, что меня угнетало. После первого успешно сданного экзамена, я зарулила в ближайший салон красоты и попросила мастера остричь мои волосы, перекрасить в черный цвет и сделать укладку, чтобы видимо изменить овал лица. Мастер пыталась меня отговорить, сокрушаясь, что не сможет поднять руку с ножницами на мои светлые роскошные кудри, но я была неумолима и получила все то, о чем просила. После всех манипуляций глянула в зеркало и осталась довольна! Конечно выглядела я немного старше с короткой стрижкой и черным цветом волос, зато теперь не походила на покойную Софию. Скулы зрительно заострились, лицо вытянулось, губы стали казаться сочнее и ярче, глаза засверкали томным блеском. Затем я отправилась к косметологу, которая подобрала для меня новой макияж и научила его правильно накладывать. Вышла из салона другим человеком! Настроение резко поползло вверх и я шла к дому, напевая популярную песенку. После сессии Саша отправил меня учиться водить машину, я этому обрадовалась, так как давно уже мечтала об этом. Ничего сложного для меня здесь не было. Я с успехом сдала и теорию и вождение и вполне заслуженно стала обладательницей правами на управление легкового автомобиля. К новому году, в подарок, Саша пригнал мне замечательную машинку — красный Пежо-206. Я в восторге обежала ее вокруг, потом нырнула за руль и пригласила Александра прокатиться по пустому ночному городу. Он, улыбнувшись согласился и мы катались почти до утра. Несколько месяцев я выезжала на дорогу лишь по ночам, чтобы обрести хоть немного навыков и к весне уже рулила в универ на собственной машине. Шел за днем день, мы с Сашей совсем отдалились друг от друга. Он пропадал на работе, или еще где, но дома бывал очень редко. Я прилежно училась, стараясь ничего не упустить и впитывала знания, как губка. Время летело быстро, шесть лет обучения подошли к концу, впереди интернатура, я как и планировала, решила идти в психиатрию, по Сашиному примеру. Теперь работала в клинике для душевнобольных, набиралась практики под руководством замечательного доктора Ильи Сергеевича Захарова. Было сложно. Я приходила домой и буквально падала в кровать, не желая больше ничего делать. Словно из меня высасывали всю энергию. В больнице было даже отделение, где находятся особо опасные пациенты по решению суда, отбывающие срок наказания не в тюрьме, а на неопределенное время помещены сюда для принудительного лечения. Но интернов туда не допускали, просто несколько раз я видела в окно, как их группой, построенных в рядок, выводят на прогулку в покрытый со всех сторон железной сеткой дворик. Они были словно ходячие мертвецы, зомби, медленно бредущие друг за другом, опустив голову. Вот уже несколько дней я наблюдала за ними в окно, выходящее на дворик. Что они чувствуют? Понимают ли что-то? Думают? Наверное, да…  Здесь из них сделали овощи, бесконечные препараты, подавляющие волю не приносят никакого лечения, уж лучше сразу в гроб, чем влачить такое жалкое существование. Я все стояла и смотрела, одновременно глотая обжигающий кофе, а они брели друг за другом по кругу медленным шагом, смотря себе под ноги. Тут один споткнулся, потерял равновесие и упал на асфальтированную дорожку. Санитары мигом кинулись к бедняге, надавали зуботычин и вернули в строй. Меня будто окатило кипятком. Нет, этого не может быть! Просто показалось! Я до рези в глазах вглядывалась в сутулую фигуру споткнувшегося психа и боялась поверить глазам. Сделав последний глоток кофе, бросила кружку на подоконнике и побежала на пост к дежурной медсестре. Она была примерно одного со мной возраста, поэтому мы стали приятельствовать, когда я поступила сюда на практику. Довольно приятная веселая девушка, я сразу расположилась к ней.

— Аня, можно тебе вопрос задать, — подошла я к дежурной медсестре.

— Давай, — улыбнулась она.

— Скажи, можно ли как-то узнать фамилии тех…  Ну особо опасных, в четвертом блоке?

— Зачем тебе? — удивленно посмотрела на меня девушка, — что за интерес?

— Да просто мне вдруг показалось, что среди них я увидела своего давнего знакомого и теперь мучаюсь любопытством, неужели это он.

— Ну ты даешь, — засмеялась Аня, — хорошие у тебя знакомые, убийцы-психопаты.

— Вот и я тоже в шоке, — покривила я душой, — как, думаю, он тут оказался?!

— Ну, фамилии я тебе добуду без труда, — пообещала девушка, — с тебя шоколадка.

— Без проблем, самая большая и вкусная, — улыбнулась я.

То, что творилось у меня в душе, невозможно было описать словами! Я не могла поверить своим глазам, ведь среди этих полуживых овощей я узнала Эрика! Все еще сильно сомневалась, что меня не подвело зрение, он сильно изменился — похудел, ссутулился, но выражение его лица я не спутаю ни с чьим другим. Как такое может быть? Неужели они не убили его тогда? Сразу вспомнилась машина скорой помощи, которую я заметила на территории бывшего санатория. Ну к кому еще там могли вызвать докторов? И в тоже время в голове звучал голос полицейского, говорившего с Сашей: «Ты бы пожелал, чтобы эта мразь осталась в живых?» не дословно конечно, но примерно так он сказал. Неужели Эрика все-таки спасли, не дали ему умереть? Полдня я слонялась по больнице без дела, ожидая, когда Аня принесет список фамилий, время тянулось до жути медленно, я вся извелась и вот наконец медсестра протянула мне листок, сложенный вдвое и напомнила, что с меня шоколадка. Я пообещала, что всенепременно отблагодарю ее целой коробкой конфет, отвернулась и развернула бумагу. 22 фамилии с инициалами…  Его под номером 12…  Эрик, ты жив! Я расплакалась и сползла на пол. Аня испугалась, потрясла меня, затем убежала на несколько минут, вернувшись с готовым к инъекции шприцем.

— Это успокоительное, — пояснила она и всадила мне укол.

Я не сопротивлялась, мне действительно нужно успокоиться, иначе просто сойду с ума от такой информации. Анюта проводила меня в ординаторскую, где я благополучно уснула на пару часов. Проснувшись, почувствовала себя более спокойной, осмысленной и стала думать, что же делать в сложившейся ситуации. Вытащить отсюда Эрика я просто обязана, в этом нет никакого сомнения, вот только как? Что я смогу здесь сделать, когда нас даже не допускают в четвертый блок. Интересно, Саша в курсе, что Эрик жив? Хотя, не думаю…  Вряд ли ему кто-то сообщил… А хотя… Я убью его, если он знал и не сказал! Вечером, вернувшись домой, я застала Сашу за ужином и ненавязчиво присоединилась к нему.