Магнат

— Русские офицеры и инженеры серьёзно вознамерились возродить идею Великого Парагвая? — с ужасом глянул в глаза Ронина поражённый русским размахом Перейра и совсем загрустил. — Тогда увеличение парагвайской армии становится насущной проблемой. Завистливые соседи нам такого счастья не простят.

— Всё будет не так скоро, — поддержал пошатнувшегося президента за локоть Алексей и указал головой в сторону парочки явно приунывших офицеров. — И не у всех так просто.

— Ну, хоть министр сельского хозяйства охладил пыл разудалых казаков, — удовлетворённо отметил островок реализма прагматичный президент.

Алексей подошёл к озадаченным капитанам Ширкову и Щетинину.

— Не всё ладно получается, Николай Васильевич и Сергей Александрович? — сочувственно обнял пехотинца и артиллериста казак–однополчанин.

— Да, судя по описаниям гиблой степи, в Гран Чако можно только скотоводством заниматься, — безнадёжно махнул рукой Ширков. — Разве что, вдоль речек удастся разбить огороды. Урожай овощей обещает быть очень богатым — воды и солнца вдосталь.

— На степных просторах хорошо пойдёт в рост конопля, — высоко задрал над головой ладонь азартный капитан Щетинин.

— Конопляное масло и канаты Парагваю тоже пригодятся, — рассмеявшись инициативе артиллериста, похлопал его по плечу атаман.

— Конопляное волокно важнейший компонент для производства современного артиллерийского пороха, — принялся горячо отстаивать выращивание конопли офицер. — Иначе нам придётся закупать за границей дорогой хлопок.

— Чего же это за порох такой получится, с конопли? — скривил недовольную физиономию парагвайский ботаник.

— Эх, господин Перейра, на Руси хлопка отродясь не водилось, а артиллерийский порох делать умели, — через переводчика оппонировал президенту азартный Щетинин. — Специальные сорта конопли дают волокна отменного качества, даже лучше хлопкового. Гранулы пороха горят ровным огнём, что позволяет точно калибровать вышибной заряд и посылать снаряды с меньшим разбросом.

— Довольно подробностей, — улыбнувшись, жестом ладони остановил артиллерийского энтузиаста атаман и громко повелел: — Конопляным полям в Гран Чако быть!

— У вас, синьор Ронин, все казаки такие горячие? — отойдя с атаманом чуть в сторонку, кивнул на офицеров–фронтовиков Перейра.

— Первопроходцы всегда самые инициативные, — довольно улыбнулся глава экспедиции и уже с явной грустью в голосе посетовал: — С первой партией эмигрантов проблем не будет, а вот последующие волны накатят мутные. Придётся расселять народ в отдельные поселения. Ведь набегут и анархисты с монархистами, и староверы с евреями — всяко разно изгоев из Русской державы нахлынет: всех религиозных конфессий и политических воззрений.

— Настоящая анархия, — даже с некоторым злорадством хохотнул парагвайский президент, ему совсем не хотелось зарождения под боком сильной автономной республики. — С такой сборной солянкой единого государства не построишь.

Алексей подошёл к борту броненосца, задумчивым взором устремился к подкрашенным багрянцем тучам на горизонте.

— Если государство сумеет обеспечить гармоничное развитие народов разных национальностей и религий, то держава будет крепка. Сильные и слабые, большие и малые, должны чувствовать, что только в рамках единого государства они смогут продуктивно развиваться.

— Верные слова о государстве, только не ожидал услышать их из уст ярого анархиста, отрицающего единую власть, — указал на диссонанс опытный политик.

— Вот такой я странный анархист! — рассмеявшись, обернулся и развёл руками атаман. — За крепкое народное государство воюю.

— Так казаки своего президента выбирать не собираются? — с опаской вглядываясь в глаза Алексея, наклонился к нему Перейра.

— На периоды похода и военных действий, атамана избирают, а в мирное время в каждом посёлке будет самоуправление со своими законами. Понимаешь, товарищ Перейра, русский народ един, но уж слишком разный.

— Без мощного центра управления воцарится хаос, — отрицательно затряс бородкой президент.

— Центр управления будет, но только экономический, — хитро подмигнул анархист–затейник. — Без финансовой поддержки колониям эмигрантов не выжить в дикой местности. Точно так же, как и без взаимной поддержки. По–видимому, придётся создать выборный совет из делегатов от всех поселений — эдакий Совет народных депутатов.

— Большевистской идеологией попахивает, — недовольно скривился президент буржуазной республики.

— Так анархисты революцию вместе с коммунистами делали, — поднял указательный палец махновец. — Только обе идеи в разные исторические колеи свернули. Вот я и попытаюсь телегу истории на правильную дорогу вытолкать. А путеводным маяком мне станет опыт старого казачества. Ведь в станицах всякий сброд собирался, но порядок–то был. И земли новые осваивали, и от бесчисленных врагов отбивались — значит, правда и сила за казаками. Поселения тоже были разбросаны по обширным территориям, однако на защиту родного края все вставали единым войском.

— Без президента и правительства? Без рекрутского набора в армию? — не зная историю казачества, сильно сомневался Перейра.

— У казаков и анархистов армия всенародная, — похоже, издевался над политиком атаман.

Перейра мотнул головой и потянул народного сказителя за рукав.

— Пойдёмте–ка, синьор Ронин, я вас сведу с закоренелым циником. Если вы и министра внутренних дел сумеете очаровать, то вам уж точно будет по силам убедить парламент республики отдать казакам Гран Чако.

Лукас Гутиэрос секретничал с полковником Кондрашовым и моряком–переводчиком, скрывшись от посторонних взглядов за гранью носовой орудийной башни.

— Ну, синьор Гутиэрос, поведайте президенту, чем вас хитрые казаки тут подкупают? — посмеиваясь, подошёл Перейра к очень скользкому на вид типу, с тонкими усиками вдоль верхней губы и в мундире с золотыми погонами на худых плечах.

— Обещают искоренить за месяц всю преступность в Парагвае, — растянул губы в недоброй улыбке главный полицейский в стране.

— И вы, Гутиэрос, верите сказочникам? Мне вон, синьор анархист, тоже философскую утопию о Городе Солнца поведал. Знаете ли, очень смахивает на миф индейцев гуарани о Третьей земле.

— Верованиями дикарей не интересуюсь, — пренебрежительно дёрнул краем губы напыщенный франт.

— Это ваше упущение, индейцы тоже граждане республики, — укорил министра президент, явно недолюбливавший полицейского чиновника. В своей политической деятельности интеллигент достаточно настрадался от произвола подобных служак.

— В индейских территориях полиции нет, и жалоб в наше ведомство от гуарани не поступало, — щёлкнув каблуками, отвесил холодный поклон генерал. — Мне хватает проблем с отребьем Асунсьона. Толковых сыскарей в нашей столице немного, приходится лично уголовные дела расследовать.

— Будто бы, у казаков целый отряд следователей? — недоверчиво покосился на главу эмигрантов Перейра.

— А русским оккупантам юридические тонкости не к чему, — усмехнулся Гутиэрос и погладил пальцами броню огромной башни. — Я любезно дам целеуказания, и русские матросы одним залпом разнесут в клочья всю нечисть.

— Бить с пушек по столице?! — не поняв аллегории, возмутился президент.

— Нет, орудийными стволами казаки будут лишь угрожать судебным органам и продажному парламенту, — улыбка министра перетекла в оскал. — Пусть мягкотелые либералы только посмеют вякнуть. Русских никто за рукав не одёрнет. Аресты пройдут быстро и жёстко. Списки подозреваемых я передам казакам завтра же.

— Но это же заговор, произвол, диктатура! — отшатнулся президент и беспокойно закрутил головой.

— Всего лишь шутка, — совсем недобро рассмеялся министр–весельчак и, со значением подняв указательный палец, добавил: — Пока шутка.

— И что же вас, синьор, сдерживает? — сжав зубы, прошипел обиженный Перейра.

— Хочу получить один честный ответ от синьора Ронина, — задрав голову, впился взглядом в лицо бородатого молодца щупленький Гутиэрос. — Зачем вам весь этот цирк? Только прошу: не надо мне заливать в уши бред про желание осчастливить всех обездоленных русских. Какой лично ваш интерес, как настоящего делового человека?

Алексей понял, что благими истинными намерениями не убедить циничного прагматика. Однако и враньё опытный сыщик сразу почует. Пришлось сказать лишь удобную часть правды.

— Первейшая моя задача, как главы русской миссии, — выгодная продажа броненосца, — шумно хлопнул ладонью по броне башни Алексей. — А для этого следует показать товар лицом. В середине девятнадцатого века английская эскадра, в ходе Опиумной войны, вошла в реку и пушками заставила китайского императора пойти на уступки. Британцы тогда получили в аренду на сто лет остров Гонконг и невиданные преференции в торговле. Казаки проделают похожий трюк в реке Парагвай. Почти даром получат в аренду огромную землю Гран Чако и полную политическую свободу развития русской колонии. Правительство и парламент ни одной независимой страны не заключит, без угрозы применения внешней силы, столь абсурдный договор. Сила несокрушимого броненосца должна быть показана явственно и бесспорно. Аргентина увидит, что может всего лишь один мощный броненосец. И поймёт, что способен сделать с её независимостью британский или североамериканский флот, если у страны недостанет разума и денег приобрести для своей защиты русский боевой корабль.

— Да весь кабинет министров и так готов без всякой угрозы пойти навстречу предложениям казаков, — всплеснул руками Перейра. — У чиновников слюни текут по подбородкам, в предвкушении будущих барышей от выгодных сделок.

— Думаю, умные дельцы не станут разглашать тонкие нюансы контрактов, — с верой в людей, подмигнул мудрый батюшка Алексей. — Ибо знание — это не только сила, но и большие деньги. Кто–то успеет бросовую землицу за городом прикупить подешёвке, другие — убыточную гостиницу в столице или разорившийся заводик, третьи — запасы продовольствия и стройматериалов — ведь очень скоро всё это сильно подорожает.

— Так вы всерьёз намерены сказку сделать былью? — совсем уже запутался в сплетении интриг честный президент. — А зачем тогда вам марать руки о всякое уголовное отребье Асунсьона?

— По сценарию, первый акт сказочной пьесы должен быть страшным, — горестно вздохнув, кивнул на рядом притаившегося злого драматурга из контрразведки Алексей. — Извините, синьоры, таковы законы политического жанра — зритель должен вздрогнуть от ужаса. Захват столицы анархисты устраивать не станут, а вот местную гопоту погоняют основательно. Обещаю, постараемся без лишней крови и максимально близко к местным законам.

— Полностью искоренить преступность ещё никому не удавалось, — категорично замотал головой Перейра.

— А тут уж, синьор, позвольте совместно поработать лучшим профессионалам, — руками указал на двух, довольно улыбающихся, высших офицеров Алексей. — И будьте спокойны, совсем чуть–чуть преступников мы в столице, всё же, оставим — надо же и полиции за что–то зарплату получать.