Судьбоносные клинки

— Сейчас я расслаблен, — сказал Матиас. — Вот прямо сейчас. Ты наблюдаешь, как это происходит.

— Я чувствую себя такой привилегированной.

— Ты должна.

— Раз уж ты так расслабился, возможно, ты мог бы кое-что прояснить для меня, — сказала Рамона. — Кажется, я припоминаю статью, которую прочитала около месяца назад, касающуюся разлива химикатов в Монро. Специальный прокурор провинции направил федеральному правительству официальный запрос с просьбой предоставить доступ к некоторым закрытым документам. Так почему же он сделал это спустя два года?

Матиас пожал плечами.

— В статье намекалось, что появилась новая информация.

Ещё одно пожатие плечами.

— Это был ты. Ты слил ее в прокуратуру.

Он вздохнул.

— Это беспокоило меня.

— Матиас! Такой честный, консервативный потомок, как ты, ввязался в политику. Как нагло с твоей стороны. Что подумают люди?

Дразнить Матиаса Баэну, как играть с огнем.

— Это не политика. Это — правосудие.

Рамона спрятала улыбку. Такие потомки, как они, держались подальше от правительства. Данная традиция была столь же древняя, как и сама Рада. Они занимали особую нишу в обществе и, как Дрюэри, осознавали, что не являются рядовыми гражданами. Семьи лоббировали свои деловые интересы, а некоторые были связаны браками с политиками, но если бы какой-нибудь потомок когда-либо баллотировался на пост президента, его бы избегали соратники. Если бы Дрюэри потрудился обратить на это внимание, он бы понял, что Матиас никогда не нарушит эту традицию.

— Большинство грехов Дрюэри связано с воровством на корпоративном уровне, — сказал Матиас. — Он обманывает налогоплательщиков. Это неправильно, но безлико, а ведь к этому причастны конкретные люди. Семьи. Дети. В файле были изображения тел.

— Как ты это сделал? Служба безопасности сервера Дрюэри предупредила бы его в тот момент, когда ты скопировал файлы.

— Я запомнил содержание во время особенно мучительной вечеринки в честь Дня урегулирования на Раде. Последние четыре месяца я нырял в его сервер во время каждого семейного мероприятия. Это было все равно, что плыть по канализации.

— Я рада, что ты ее слил. То, что сделал Дрюэри, просто недопустимо.

— Да, — согласился Матиас. — Недопустимо.

Взгляд Рамоны привлекло бирюзовое пятно. Гладкий купол, пересеченный сверкающими белыми нитями, почти полностью покрытый душителями и скрытый ветвями эванера. Храм Первой волны. Они усеяли планету следами, оставленными на Раде от неудачной попытки первого поселения столетия назад.

Матиас поглубже устроился в кресле и закрыл глаза.

Впереди надвигался шторм, серая стена под сердитыми темными тучами. Ветер трепал шаттл. Она плавно повернула на юг, держа шторм и ветер слева от себя.

Шаттл дернулся. Консоль погасла. Каждая система, каждый дисплей, все умерло в одно мгновение.

Она посмотрела на ветровое стекло и увидела светящуюся дыру, растущую в носовой части шаттла. В ее голове вспыхнул орбитальный пучок частиц (ОПЧ). Корабль на орбите перехватил сигнал их шаттла и пробил дыру в его двигателе с помощью разрушителя субатомных частиц, поджарив всю бортовую электронику. Шаттл был мертв, он просто еще не знал об этом.

Матиас резко выпрямился.

Она нажала на рычаг, инициируя аварийные протоколы. Их ремни безопасности щелкнули в унисон.

У них оставалось около пяти секунд ускорения. Если ОПЧ снова ударит по ним, они умрут.

Она отвела ручку вправо, повернув шаттл задней частью к шторму, чтобы поймать ветер.

— Поймала, — сказал Матиас.

Он сказал это так, словно не сомневался, что она приземлится.

Рамона выжала последний толчок из двигателей, чтобы выровнять корабль для оптимального скольжения.

Мир исчез. Остались только шаттл, ветер и лес внизу, несущийся на них с головокружительной скоростью, и она плыла посреди всего этого, настроенная на трясущийся корабль, как на ноющую конечность.

Клубок оранжевых душителей вспыхнул прямо впереди. Стволы душителей были в основном полыми. Они будут ломаться, тормозя их. Она направилась к оранжевому кусту.

Лес зевнул ей в лицо.

С металлическим скрежетом шаттл врезался в деревья.

— Приготовься! — рявкнул Матиас.

Кабина затряслась, дергая сиденья из стороны в сторону, словно какое-то доисторическое божество колотило по нему гигантским молотом. Ветки хрустели, царапая ветровое стекло, затем внезапно они закончились. Рамона увидела лесную подстилку и попыталась выровняться на чистом инстинкте, но джойстик стал бесполезен. Инертная груда металла и пластика, которая раньше была шаттлом, столкнулась с землей и пропахала корни и почву, направляясь прямо к огромному дереву-эванеру.

Она инстинктивно подняла защитные секо-щиты.

Шаттл задел колоссальный ствол. От удара их закружило. Они метнулись влево и остановились, прижавшись к другому дереву.

Сиденье зашипело, сдуваясь.

Мы выжили.

Красное силовое поле перед ней было слишком темным. Она посмотрела направо. Матиас выставил вперед левую руку, добавив один из своих щитов к ее собственному. Он пытался защитить ее от удара.

Их взгляды встретились. Он убрал секо и расстегнул ремни безопасности.

— ОПЧ.

Она отстегнула ремни безопасности и вскочила со своего места. Они перелезли в грузовой отсек, хватая все, до чего могли дотянуться. Матиас бросился к двери, секо-лезвие выскочило из его правой руки. Он рубанул раз, другой, и дверь отлетела в сторону. Они бросились прочь от корабля в лес.

Они были на расстоянии двадцати метров от корабля, когда вторая ракета разорвала воздух ослепительным фиолетовым импульсом и разнесла шаттл на куски.

* * *

Матиас прижался к стволу большого эванера. Рамона втиснулась рядом с ним.

В двухстах метрах от них поле обломков в конце длинной борозды отмечало место, где взорвался их шаттл.

Разрушители субатомных частиц, способные поражать наземную цель с орбиты, были дорогими и тяжелыми. Большинство крупных военных кораблей не беспокоились о них, потому что на таком расстоянии они не обладали достаточной мощностью. Это было высокоточное оружие, применяемое против небольших целей: спутников, маяков, подземных бункеров. Он даже предположить не мог, что они будут использовать их против шаттла.

— Вандалы? — предположила она.

— Да. Если только Дрюэри не купил себе патрульный корабль орбитальной обороны класса «корсар» или выше.

— Это было бы слишком даже для него.

Пучки частиц не оставляли следов. Они не зарегистрировались бы в системе планетарной обороны, если бы кто-то не находился в пределах видимости, но присутствие военного корабля, даже с дипломатической маркировкой было бы возможно. Чтобы открыть по ним огонь, военному кораблю вандалов пришлось бы опуститься на низкую орбиту. Было ограниченное количество времени, прежде чем Орбитальный контроль движения заставит их переместиться. Вандалы могли бы немного задержаться, но, в конце концов, им пришлось бы вернуться на отведенную им полосу движения.

— У меня нет связи, — пробормотала Рамона.

Он попробовал свой имплантат. Ничего. Прекрасно. Просто прекрасно.

К ним приближался край шторма. Сверкнула молния, прорезав темные клубящиеся облака электрической вспышкой синего цвета.

Прямо сейчас у них были проблемы посерьезнее, чем отсутствие сигнала. Через несколько минут над их головами разразится шторм. Это будет не просто дождик, а своего рода потоп, который сделал возможным сады Далии. Лес мало чем мог помочь, чтобы остановить его. Они должны найти убежище.

Рамона порылась в своей сумке и вытащила винтовку.

— Мне кажется, я видела Храм Первой волны, когда мы летели.

Храм… Он вспомнил, что когда он был маленьким, он стоял рядом со своим дедом, держа его за руку и глядя вверх на ярко-голубой пузырь транспарита-предшественника, запутавшегося в паутине серебряных нитей над их головами.

— В какой стороне?

Рамона неопределенно махнула рукой влево и щелкнула оптическим прицелом винтовки, активируя его.

— Зачем винтовка?

— Сканер облака точек, — усмехнулась она.

Область облака точек помечает окружающую среду, различая формы. Храм должен быть большим и круглым. Он должен выделяться среди деревьев, как гриб в траве.

Рамона повесила винтовку на плечо и повернулась лицом к дереву.

— Подсобишь мне?

Он сложил ладони, она наступила на них, и он выпрямился, подталкивая ее вверх. Рамона ухватилась за ветку, подтянулась и вскарабкалась на крону.

Прошло долгое мгновение.

— Нашла, — крикнула она вниз. — Два километра. Как думаешь, безопасно — пометить его?

— Да.

Винтовка щелкнула. Рамона выстрелила в сторону Храма, и компьютер наведения винтовки зафиксировал траекторию пули. Они будут следовать за прицелом, как мифические древние герои за нитью в лабиринте. Если шторм даст им фору в пятнадцать минут, они успеют.

Молния разорвала облака над ними. Прогремел гром, небеса разверзлись, и ливень затопил лес.

Матиас выругался.

* * *

Видимость упала почти до нуля. Матиас разрезал мешанину виноградных лоз перед собой.

— Немного левее, — крикнула Рамона позади него.

Он вытащил ноги из грязи, шагнул на пару метров вперед, повернул влево и снова рубанул, прокладывая путь через кустарник.

Лесная подстилка превратилась в болото. Грязь липла к ногам и прогибалась под их весом. Дождь промочил одежду насквозь за считанные секунды. Сначала теплый, теперь он казался почти ледяным. Повсюду вокруг них трясся и дрожал лес, не перекрывая дождь, а направляя его в тысячи потоков. Если бы сейчас что-то бросилось на них из кустов, они бы этого не заметили.

Он рубил и резал, полуслепой, в то время как Рамона следовала за ним, глядя в оптический прицел. Если они отклонятся от курса даже на несколько метров, то могут пройти прямо мимо храма и не заметят, что он там был.

Его левое колено чертовски напрягало его. Он перенес на него большую часть своего веса в том чертовом коридоре, защищая себя и Рамону от звуковой пушки, и после того, как второй взрыв отбросил его к стене, он упал прямо на него. У него болела спина, голова, и авария не пошла им на пользу, несмотря на современные аварийные кресла, но колено потребует внимания, как только они остановятся, и он сможет достать аптечку из сумки. Если он не вылечит его, завтра оно либо не согнется, либо распухнет, а он понятия не имел, что принесет следующий день.

Широкий лист сбросил несколько литров воды прямо ему на спину. Она попала ему за воротник и стекала по спине. Матиас стиснул зубы и продолжал рубить. Использование секо утомляет. Ему нужны были сон и еда и без разницы, в каком порядке, но он должен был получить одно из этого в ближайшее время, потому что его силы были на исходе.

Впереди возвышался клубок душителей. Он ворвался в них, погружаясь в бессмысленный ритм рубящих ударов. Руби, режь, шагай. Руби, режь, шагай.

Чья-то рука схватила его за плечо.

— Матиас!

Он повернулся к ней.

Рамона указала направо.

— Мы нашли его.

Он посмотрел в том направлении, куда она указывала.