Наверху

Глава 14. Думал, все кончилось? Хрена. Все только начинается

-//-//-

Несколько дней, после той страшной ночи, Екатерина Соколова жила, словно в прострации. Ведь, она уже почти простилась с жизнью, когда те бандиты приставили ей нож к горлу. Страх с такой силой сковал ее тело, что она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Думала, все, смертьпришла. Но, слава Господу, все обошлось.

— Спаси и сохрани, спаси и сохрани, — шептала женщина, в восхищении ходя по своему новому дому.

Теперь она жила в поместье самого боярина Скуратова, который принял в род ее сына Максимку. Дай Бог, боярину крепкого здоровья и долгих лет жизни. Проявил такую милость к ним, простым людям.

Главное ведь здесь люди какие хорошие, душевные живут. Она-то переживала, когда ее на большом дорогом автомобиле повезли сюда. Думала, относится будут, как к приживалке и бродяжке. А они к ней со всей душой. Дай-то Бог им крепкого здоровья.

— Хорошие, очень хорошие люди. Не грубят, не ругаются, куском хлеба не попрекают. А говорят, что богач злые… Не правда…, — шептала она, уже сидя в выделенной ей целой комнате. В руки взяла вязание, к которому во время болезни сильно пристрастилась и начал потихоньку петельку на петельку накидывать. А сама все продолжала бормотать себе под нос. — И кормят хорошо, богато. Такого и видала никогда. Спасибо тебе Господи, сподобил таки…

Мысль про душевность и особое отношение к ней никак ее не отпускала. Снова и снова возвращалась она к этому, удивляясь такому. Ведь, совершенно другое ожидала. Даже страшилась того, что могло ее ждать в доме боярина Скуратова.

— А как они все к Максимке хорошо относятся, просто и не описать, — улыбалась женщина. Что и говорить, приятно, когда о твоей кровиночке только хорошее говорят. — Особенно эта девчушка, Мариночка, все про него выспрашивала. Хорошая девочка, красавица, тихая и учиться, наверное, отлично. Мой Максимка, видно, понравился ей очень. Вот бы невесту ему такую же…

Пробормотав это вслух, она вздрогнула и испуганно огляделась по сторонам. Такое, вообще, говорить нельзя.

— Ой! Что это я? — что-то совсем она заболталась. Начала нести невесть что. — Где он и где мой Максимка…

Правда, где-то глубоко в голове эта крамольная мысль спряталась до поры до времени. Уж больно женщине хотелось, чтобы все у ее сына было хорошо и, как у людей. А с такой невесткой, вообще, было бы хорошо.

— И прислуге, смотрю, он по душе пришелся. Эта вертлявая, Лизавета, тоже вопросы разные про него задавала. Одета уж больно так…, — он недовольно сморщила губы, вспомнив довольно глубокое декольте горничной, из которого норовили вырваться немаленькие груди. Ярко накрашенные губы и повадки роковой красотки еще больше дополняли образ нежелательной особы. — Вертихвостка, наверное. Чего ей еще от парня нужно? Надо Максимке сказать, чтобы осторожнее с ней был, а лучше, вообще, чтобы с ней не разговаривал… Точно бедовая девка. Вся такая из себя. Нечего Максимке с ней разговаривать.

Оторвавшись от вязания, он даже пальцем погрозила куда-то в сторону.

— Все ей о Максимке, видите ли интересно. И что ему нравится, и что он любит на завтрак, и какой одеколон предпочитает. Ух, вертихвостка! Эх, заболталась…

За разговорами сама с собой один ряд у ней не так пошел. Пришлось его распустить и заново вязать начать. Некоторое время Соколова молча накидывала петельку за петелькой, внимательно следя за тем, как появляется строгий геометрический рисунок на вязаном полотне.

— А Максимка-то совсем вырос, — все-таки не выдержала она и снова забормотала. Не могла женщина в тишине находится. Даже во время своего лежания в коляске все время включала визор, чтобы он создавал фон и, одновременно, иллюзия многолюдства в квартире. — Жених, — с гордостью добавила она, а в голове вновь мелькнула опасная мысль про дочку боярина. Екатерина даже их вместе представила. — Самостоятельный, сильный, умный… Эх, совсем изменился, — ей бы радоваться, но время от времени накатывала грусть. Вспоминалось, каким беспомощным он был еще совсем недавно. — И говорить стал, как настоящий аристо[1]. Совсем не отличить.

-//-//-

Онлайн-портал «Столичное око. Тайны. Сенсации. Расследования».

«...Сегодня, наши уважаемые любители чего-нибудь эдакого остренького, жареного и необычного, наше издание порадует вас очередной сенсацией.

23 августа, в родовом поместье Скуратовых прошел прием. Все было очень торжественно, роскошно. Прекрасные дамы дефилировали со своими родовитыми кавалерами. Со всех сторон слепили глаза розовые и голубые бриллианты, гости угощались самыми изысканными блюдами, их развлекали модные шоумены.

Казалось бы, что в этом необычного и странного, удивится наш читатель? Ведь, почти каждую неделю, скажете вы, нашу любимую столицу сотрясают великолепные приемы. Скажете так и будете совершенно не правы.

Сегодняшний прием был единственным в своем роде. Там был официально представлен новый член рода Скуратовых — Максим Соколов, ещё недавно входивший в сословие городских обывателей. Ещё большей сенсацией было то, что глава рода Еремей Ефграфович Скуратов объявил его своим сыном.

Вы только представьте себе, ни кому неизвестный паренёк с улицы, ещё к тому же уборщик, вошёл в знатнейших род империи и стал названным сыном главы рода! Вспомните, когда вы об этом слышали или может читали? Подскажу — никогда не слышали! Конечно, в истории империислучалось, когда род принимал к себе простолюдина. Но всегда это были исключительные люди — гении в своих областях, известнейшие персоны, которые существенно усиливали род. Мы все знаем гениального микробиолога Марка Курорту, создавшего вакцину от смертоносного модифицированного гриппа и получившего приглашение войти в княжеский род Юсуповых. Известна всем и персона Олега Ксенофонтова, талантливого программиста, стоявшего у истоков создания первого искусственного интеллекта. Вы же помните, что его удостоили чести стать частью императорского рода.

Но никогда, повторим ещё раз, никогда простолюдин не становился частью близкого круга принявшего его рода. Никогда. Мы стали свидетелями прецедента!

И мы спрашиваем вас, чем же так ценен обычный юноша Максим Соколов? Что он предложил такого, что сам боярин Скуратов назвал его своим сыном? Редакция ждёт ваших версий...

-//-//-

Биржа бомбанула с самого утра, с момента своего открытия, как раз в момент публикации итогового отчёта II-ой Восточной геологической экспедиции Его Императорского геологического общества. Трейдеры самым натуральным образом взбесились, начиная избавляться от акций компаний, ещё вчера бивших все рекорды доходности.

За какие-то минуты стоимость акций «особенных» компаний камнем полетели вниз, снизившись сначала с тысячи до сотни рублей, а потом и упав практически до нуля. На глаза у обезумевших людей огромные состояние, вложенные в злополучные акции, превращались в ничто, а абсолютный ноль.

С обвала акций части компаний добывающего сектора началась цепная реакция, потянувшая за собой и акции корпораций других промышленных секторов. Фантастические суммы потеряли транскорпорации большей части боярских родов, которые ввязались в эту авантюру с освоение восточных территорий империи. Пул императорских компаний, подготовив и спровоцировав все это, вышел практически без потерь. Однако их главным достижением стало то, что почти все соперники на рынке понесли огромные финансовые убытки.

Единственный род империи, компании которых оказались в большом плюсе в результате всех этих махинаций, оказались Скуратовы. Едва не поседевший в этот день, Еремей Ефграфович лично дождался момента, когда нужно было скидывать опасные акции.

— Умыл… Б…ь, тебя императорская рожа! А ты! Ты, хорош! Очень хорош! — боярин Скуратов схватил Александра за голову и притянул к себе. Они почти всю ночь сидели в личной скуратовской ложе Главной имперской биржи и следили за новостями. — Вот так! Никому не взять нас!

Мужчина вскочил с кресла и, не скрывая восторга, подошел к огромному смотровому стеклу, за которым открывался вид на огромное помещение, где бесновались сотни трейдеров. Там внизу сейчас творилось настоящее безумие: ломались судьбы, терялись состояния.

— Скуратовых никому не взять! Скуратовы…, — боярин с силой потряс кулаками. — Так… Это нужно отпраздновать! Обязательно нужно отпраздновать!

Он резко развернулся и быстро подошел к парню.

— Завтра же устроим прием! В нашем родовом зале! Пусть все видят наш триумф! — громко провозгласил Скуратов. — И завтра же представим тебя всем! Поднимайся.

Вставший Александр попробовал было возразить, что требуется время на подготовку такого большого мероприятия. К тому же, у него не было костюма для приема, заикнулся было он. Однако ему тут же преподнесли урок, что деньги решают многое, а большие деньги — все.

После всего лишь одного звонка Скуратова все «завертелось». Быстро приехавший личный портной боярина, живинький старичок с длинной козлиной бородкой, обшивавший только его и никого больше, сразу же взял в оборот Александра. По старинке (это было признаком очень дорогого мастера) с портняжным метром и булавками в зубах, мастер больше часа «мучил» парня. Мерил и так, и эдак, одновременно комментируя будущий фасон каждого из элементов платья — от носков и до пиджака. Когда же жертва взмолилась, мастер тут же встал в позу оскорбленного. Мол, в таком деле не может быть мелочей и поэтому нужно подходить тщательно к каждой детали. Ведь, на него на приеме будут устремлены взгляды десятков и десятков людей.

— Он с тебя семь шкур спустит. Ха-ха, — усмехнулся Скуратов, наблюдая за «мучениями» своего названного сына. — А ты терпи. Теперь ты Скуратов. Ты часть рода и должен выглядеть соответственно, — внушительно добавил боярин. — Мелочей нет. Понял?

...И вот все подготовительные мытарства Александра закончились, наступило Завтра, день приема, которого он ждал, что тут скрывать, с волнением. Ведь, это был не только день потенциальных возможностей, но весьма возможных угроз. Причем просчитать все это не представлялось возможным по причине бесчисленного числа переменных. К сожалению, ему оставалось лишь реагировать, что для истинного интела было настоящей пыткой.

Весь этот день для него превратился в один большой спектакль, причем не очень хорошей задумки и весьма посредственного исполнения. Все говорили не то, что думали, и думали не то, что говорили. Александр, естественно, тоже вынужден был играть свою роль — роль радостного и неимоверного довольного названого сына, до смерти благодарного за включение его в число избранных. И над всем этим «плыл» один единственный вопрос, обращенный к нему со стороны почти всех присутствующих — а, вообще, кто ты такой и чем так важен?

Все самое интересное на приеме началось с момента представления Александра названным сыном боярина Скуратова. Если до этого высокие гости просто общались, веселились и ели деликатесы, то после официальной части «грянул гром».

— ...Братья и сестры! — Скуратов встал в «красном углу» перед древними родовыми иконами и положил правую руку на плечо Александру. На парне тут же скрестились сотни недоумевающих взглядов родовитых гостей. — Перед вами, моими родовичами, и перед предками, — мужчина бросил взгляд на серьезные мрачные лики старинных икон. — Я представляю вам моего названного сына, Максима Скуратова-Соколова.Подойди.