Плен

Переживет ли книга то, что он собрался сделать? Он лишь раз так использовал заклинание — в ночь создания. С тех пор он только сковывал силу внутри. Если выпустить, это станет концом? Розовая книга рассыплется?

Соран медленно вдохнул. Он расстегнул пряжки, открыл книгу на своем предплечье и поднял перед зачарованными глазами. Он мог с трудом различить слова.

«Да. Да, да, да».

Она была там. Рядом с ним, ее губы были возле его уха. Невидимая, но всегда рядом.

«О, любимый! Выпусти меня. Дай мне быть тем, чем я всегда должна была».

Он должен быть осторожным. Он должен был сохранять контроль. Это было опасно. Одно неверное слово, одна оговорка, и все будет потеряно.

«Не сдерживайся! Я готова. Я готова сделать все, что ты пошлешь меня делать!».

Ее ладони сжимали его плечи в пылу. Ее кровожадность ужасала.

Соран закрыл глаза. Он выпрямился, открыл глаза и внимательно посмотрел на слова. Дал им гореть в его разуме, сила сорвалась со страницы, как не делала за все годы его плена. Он стал читать вслух, слова наполняли воздух вокруг него. Под влиянием его голоса они менялись, извивались, становились верными своей натуре.

Не оковы. Освобождение.

Царство Кошмаров открылось, и Дева Шипов выбралась в физическую реальность.

26

Два стража в броне притащили Ниллу в коридор с колоннами, где разбитое дерево лежало на полу с трещинами. Двери были открыты шире, чем небольшой проем, который Нилла сделала, когда приказала им открыться. Они были в двенадцать футов высотой, и она легко видела коридор за ними.

Кириакос стоял перед руинами колонны, с ним были теневые создания. Псы окружили его ноги, рычали и пускали слюну, стражи в броне тащили Ниллу по ступенькам и через дверной проем. Стражи подняли копья в салюте, а потом опустили их с дружным стуком по камню. Нилла висела между ними, ее ноги едва касались пола.

Лорд Нинталора был в длинном халате красного цвета. Странно, что она видела цвет даже во тьме. Хотя заклинание нимфы открыло ее глаза, мир оставался бесцветным во время ее побега. Но красный на нем она различила. От него исходил живой жар у плеч лорда фейри.

Он сделал шаг к ней, но запнулся. Одно из существ из тени поспешило протянуть руку, но он отмахнулся. Нилла осмелилась взглянуть сквозь спутанные волосы и увидела, что левая сторона его лица не слушалась, словно была парализована. Сладкие сны перестали действовать раньше, чем на смертных, но вещество еще не покинуло его организм.

— Маленькая жена, — сказал Кириакос. Хоть слова получались невнятными, его голос был не менее зловещим. — Похоже, у тебя много тайн. Rishva… ха! — он поднял руку и потер онемевшее лицо, потянул за обвисшую губу. — Не думал, что настанет день, когда меня одолеет уловка шлюхи-вайлы. И со смертных губ!

Нилла поймала его взгляд. Ее дыхание вырывалось с шумом, и не только из-за усталости. Она хотела дрожать, сжаться, спрятаться. Но мама учила ее не такому.

Она улыбнулась.

— Вот как, мой лорд! — ее голос звучал ясно. — Скажите своим подельникам отпустить меня, и я покажу еще пару трюков.

Половина рта Кириакоса, которая еще работала, скривилась в оскале. Он шагнул к ней, прислоняясь на помогающее теневое существо, оттолкнув псов с дороги. Поймав ее подбородок, он резко поднял ее лицо к себе. Она выдавила улыбку, отказываясь отвести взгляд, даже пока он водил большим пальцем по ее губам, размазывая остатки Сладких Снов. Острый край его ногтя тянулся по ее коже.

— Я говорил, — процедил он. — Я предпочитаю, когда жены отдаются сами. Но это не значит, что я не беру их сам.

Он прижался онемевшими губами к ее, пока рычание, похожее на собачье, звучало в его горле. В том поцелуе не было ничего соблазнительного, не было нежности фейри. Это было не обещание, а угроза. Угроза, которую он собирался выполнить.

Как только его губы покинули ее, Нилла плюнула в его лицо. Ее слюна поползла по его онемевшей щеке. Он крепче сжал ее подбородок, ногти почти пустили кровь.

А потом со стоном он выпрямился, сжимая руку теневого существа.

— Идите с ней в башню, — рявкнул он, указав на стражей. — Разденьте ее и привяжите к кровати. Проследите, чтобы на ней больше ничего не было спрятано. Я скоро буду.

— Сволочь! — крикнула Нилла. Остатки бравады матери растаяли, сменились чистой яростью и страхом. — Ты так боишься бороться со мной, что привяжешь меня, как зверя? Гадкий трус!

Стражи подхватили ее и понесли между собой по коридору с колоннами. Нилла извивалась в их руках, сжимающих, как тиски, ругалась через плечо. Но, пронеся ее двадцать шагов, они застыли на месте. Голоса звенели во дворе за ними. Испуганные голоса.

— Khilseith yesphyra! Yesphyra, yesphyra!

Странные слова отражались от зданий во дворе и стен, усиливаясь, другие подхватывали крик.

А потом Нилла узнала слово:

— Носрайт!

Ее глаза расширились.

Крики стали визгом. Кириакос, стоя в начале коридора, отпрянул от открытой двери, крича:

— Закройте! Закройте сейчас же! — Нилла видела, как он пошатнулся и чуть не упал, слуга из тени поймал его. Высокие двери стали закрываться, она заметила мужчин в броне, выстроившихся снаружи. Перед тем, как двери закрылись, она увидела…

Она увидела, как троих подняли большие щупальца из лоз. Огромные шипы пробили броню. Брызнула кровь.

Двери закрылись с грохотом. Стена была пустой и прочной, не было даже трещины по краю дверей.

А потом…

Трещины. Сотни трещин бежали по стене, словно она была хрупким стеклом.

Кириакос завизжал, псы завыли. Теневые создания подхватили хозяина и понесли его по коридору к дальнему концу.

Стена разбилась. Пыль заполнила воздух, удушая и слепя.

Когда зрение Ниллы прояснилось, она лежала рядом с обломками колонны, покрытая пылью и крошкой. В ушах гудело, биение ее сердца чуть не заглушило другие звуки — крики, рычание, грохот. Она вытерла пыль с глаз, на миг испугалась, что магия розовой женщины уже растаяла, оставив ее слепой во тьме Ноксора. Но ее зрение медленно прояснилось.

Дева Шипов приближалась.

Существо из шипов и роз в три метра ростом, но женственное, красивое и чувственное, она шагала по развалинам коридора, ветки тянулись из ее тела, выстреливали пучками. Больше шипов и лоз ползло по колоннам-деревьям, разрывая их, разбивая одну за другой. Почти вся крыша обвалилась, одна стена рухнула.

Стражи в броне били по веткам вокруг мечами, сверкающими ослепительной магией. Но с каждой отрубленной веткой вырастала другая. Они ловили стражей и сжимали, вонзали длинные шипы в их броню, в их извивающиеся тела.

Кириакос? Где он был? Нилла думала, что заметила красное пятно, но не успела понять, был ли это ее похититель, что-то обвило ее лодыжку. Она успела посмотреть вниз, и ветка схватила ее.

Ее вот-вот сдавят и пронзят.

В следующий миг ее потащили по обломкам, она отбивалась и кричала. Она тщетно пыталась ухватиться за что-то, остановить или замедлить продвижение. Но ее подняли за ногу. Длинная юбка хлопала вокруг ее лица, и она дико подвигала ткань, ее руки метались.

Лицо из лепестков роз появилось перед ее глазами.

«Вот, маленькая смертная, — сказала Дева Шипов с шипением и убийственным запахом. — Я тебя нашла, — ее странный рот раскрылся в странной улыбке. — Я хотела бы поиграть, но приберегу тебя на потом. Пока что хозяин зовет меня в другое место».

Нилла пыталась открыть рот и закричать. Но звуки не успели вылететь из ее горла, ее понесли, волоча по обломкам, лоза все еще сжимала ее ногу. Ее голова кружилась, все вспыхивало. А потом она рухнула кучей, и лоза пропала.

Сначала она могла лишь лежать, убежденная, что умерла. Но она дышала. И когда она попыталась двигаться, она все еще владела телом. Она приподнялась на локтях, проверила раны. Раненый бок сдавил спазм, ее руки, ноги и голые плечи с животом были в мелких порезах. Но она была жива.

Она поднялась на ноги, пошатнулась, глядя на ужасы во мраке. Лоза бросила ее в центре двора у разрушенного коридора. Трупы усеивали брусчатку — стражи-фейри, искалеченные почти до неузнаваемости, разорванные псы, останки теневых созданий, брошенные, как тряпки.

Нилла повернулась. Врата. Врата были сломаны. Разбиты. Как и почти вся стена.

Скуля, Нилла пошла к выходу. С каждым шагом воля к жизни усиливалась. Она ускорялась, пока не побежала быстрее, чем когда-либо. Она перебралась через обломки, которые опасно двигались под ее весом, и рухнула на открытую дорогу за стеной.

За ней крики и грохот камня все еще звучали в воздухе. Она зажала уши и просто бежала.

* * *

Соран стоял с Розовой книгой в руке, расставив широко ноги, расправив плечи. Заклинание лилось со страниц, на которых было поймано, он направлял его ртом и разумом в этот мир.

Когда он добрался до конца заклинания, он ощутил трепет силы почти вне его способности управлять. Она хотела вырваться из него, разорвать его надвое и бросить, как бабочка, выбирающаяся из куколки.

Нет! Он уперся ногами и держался за разум, за мастерство. Это было его заклинание. Дева Шипов была сильной и опасной, но пока Розовая книга существовала, она принадлежала ему.

Он посмотрел на том. Заклинание было пронесено, завершено. А книга? Она уцелела. Он ощущал слабость, хрупкость бумаги, которая хотела загореться, энергия квинсатры опаляла линии чернил. Но она держалась. Пока что.

Соран закрыл книгу и поднял голову, посмотрел на то, что сделал. Нинталор еще стоял на скалах, но дым поднимался облаком. Дым или пыль. Стены падали, башни шатались. И даже тут, с шелестом волн за его спиной и ветром, играющим с его волосами и мантией, он слышал крики.

— Что я наделал? — прошептал он.

Сколько жизней было потеряно?

Сколько смертей добавилось к длинному списку, выжженному в его сознании?

Это была война. Не меньше. Лодираль услышит об этом. Новости об этой атаке разлетятся по Эледрии пожаром. И как ответит король Аурелиса?

Быстро. И решительно.

Соран стиснул зубы. Его рука сжимала закрытую Розовую книгу и дрожала. Может, он должен был теперь начать оковы. Попытаться обуздать силу, пока ужас не стал хуже.

Но он не мог. Пока не знал… пока не увидел… пока…

Его глаза обманывали его? Он тряхнул головой, потер лицо свободной рукой. А потом посмотрел снова с отчаянной надеждой в сердце. Худая фигура девушки бежала по пустому отрезку земли между дорогой Нинталора и пустым пляжем? Длинные волосы развевались за ней огнем, даже во мраке Ноксора? Это…?

Он не ждал. Сунув книгу под мантию, Соран побежал. Он не понимал, что в нем остались силы, чтобы двигаться так быстро. Его длинные ноги пересекали расстояние, поднимая песок, мантия развевалась за ним.

Это была Нилла! Спотыкалась, истекала кровью. Но была жива.

— Соран!

Ее голос донесся до него как во сне. Может, это и был сон. Может, он ошибся, что-то сорвалось в заклинании. Может, это была иллюзия, вложенная в его разум Девой Шипов. Достойное наказание за его преступление, если так.

Ему было все равно.