Игра в кальмара отдыхает

— В этой игре побеждает тот, кто дойдет до финиша, не потеряв скакалку. Однако прыжки через нее увеличивают ваши призовые очки. Завладев скакалкой конкурента, вы удвоите их сумму. Нельзя покидать пределы вашей беговой дорожки, все остальное разрешается, — объяснила она. — Если правила вам понятны, тогда просим на старт первую десятку игроков. Помните, на все вам дается ровно шестьдесят пять секунд и ни секундой больше. Опоздавшие к финишу считаются проигравшими.

Вышедшие на старт бактерии чувствовали себя по-идиотски. Они честно пытались попрыгать, но вскоре многие бросили эту затею и двинулись к финишу привычным им способом. Остальные участники внимательно за ними следили, делая нужные выводы. Некоторые особенно проголодавшиеся пробовали жевать скакалку.

Вскоре одна из бактерий изловчилась и выхватила скакалку у маявшейся на соседней дорожке конкурентки. Остальные тут же попытались повторить этот трюк. Завязалась драка, во время которой бактерии хлестали друг друга скакалками, падали на чужую дорожку или вообще вылетали за пределы поля. Нарушителей тут же отводили в сторону и безжалостно убивали. То и дело слышались объявления вроде: «Игрок шигелла выбывает из игры», «Игрок фузобактер выбывает из игры» и прочие в том же духе. Одновременно с ними из зрительного зала доносились разочарованные возгласы поставивших на проигравшего микроба.

Ставки на игре принимались неофициально. Чего греха таить, макрофаг и некоторые из ее помощников сами баловались подобным. Однако делать ставки не было особого интереса до начала, как минимум, последних трех игр. Макрофаг предпочитала откладывать подобное удовольствие до самой последней, где будут соревноваться финалисты. Сейчас же, глядя на приближающихся к финишу игроков из первой десятки, она махнула рукой в сторону комнаты управления, находившейся под самым потолком студии, и сидящие в ней техники привели в действие ловушки. Рано обрадовавшиеся близости финиша бактерии дружно угодили в огненную струю, вырвавшуюся из-под пола. В результате до финиша никто не дошел живым. Пока рабочие выносили тела поджаренных бактерий, а оставшиеся игроки бурно возмущались такому чудовищному обращению с ними, объявили рекламную паузу. Так что следующая десятка игроков вышла под веселое: «Ню!» рекламирующих йогурт лактобактерий.

Оставшиеся игроки, уже знавшие чего ожидать от игры, проявляли больше осторожности и изобретательности для того, чтобы отнять у соседей скакалки. Из десяти участников до финиша успешно дошли восемь. Игра продолжалась, зрители болели, макрофаг комментировала в микрофон, разбавляя тревожную атмосферу игры шутками-прибаутками. Вскоре она поздравляла двадцать шесть победителей по окончанию последнего забега, а ее подручные уже несли знакомый стеклянный ящик.

В этот раз желающих тянуть конверт что-то не нашлось, и макрофаг, дабы все было по-честному, попросила сделать это одного из зрителей. Распечатав конверт, тот прочел в подставленный ему микрофон: «Камень-ножницы-бумага».

— Итак, «Камень-ножницы-бумага»! — повторила макрофаг громче. — Правила этой игры очень просты…

Бактерии разбились по парам, к каждой из которых был приставлен моноцит-страж, и, чувствуя себя еще более глупо, чем перед прыжками через скакалку, начали играть. Им предстояло сыграть по три раза. Тех, у кого каким-то чудесным образом получалась ничья, заставили поменяться партнерами и сыграть снова.

— Что ж, после напряженных активных игр эта игра позволит участникам расслабиться и отдохнуть, — щебетала макрофаг в свой микрофон.

Бактерии же, полностью офигевая от происходящего, резались в «Камень-ножницы-бумагу» и косились на нацелившихся на них моноцитов. Расслабляться они и не думали.

К концу игры оставшееся поголовье бактерий сократилось наполовину и составляло всего тринадцать. На этом первый игровой день был окончен. Зрители разошлись, предвкушая вторую часть зрелищ, организаторы во всю готовились, а рабочие убирали место минувших игрищ, попутно смывая кровь и ошметки бактерий.

* * *

Выжившие счастливчики отправились отдыхать, как выразилась макрофаг, в отель. На самом деле это была самая настоящая тюрьма с решетками на окнах и дверях, снабженная сигнализацией и хитроумными цифровыми замками. Там макрофаги дополнительно выставили охрану и, убедившись, что микробы упрятаны достаточно надежно, приступили к раздаче ужина.

Ужин был очень скромным, приличной бактерии и наесться таким невозможно было. Таким можно было лишь аппетит раздразнить. Еще и синегнойная палочка слопала чужую порцию, чем только подогрела всеобщее недовольство.

Злые и голодные бактерии в эту ночь не сомкнули глаз. Они повздорили и передрались между собой, устроив в итоге настоящее побоище! К утру макрофаг и ее приятельницы обнаружили, что ото всего богатства участников осталось всего девять штук. Подумав, что, пожалуй, слегка переборщила с таким «естественным отбором», макрофаг-ведущая развела руками. Что ж, новый день игр должен был начаться с командного соревнования, и теперь у них будут максимум две команды, но зато какие! Из самых свирепых бактерий-убийц!

К командному состязанию у макрофага все было уже давно готово. Бактериям выдали сухой паек, тут же погрузили в машину и повезли к месту нынешних соревнований, которые должны были пройти не в телестудии, а так сказать, «на природе».

— Дамы и господа, мы начинаем вторую серию из трех игр, — объявила макрофаг, показывая оператору жестом, чтобы тот перешел от ее крупного плана к общей панораме. — Сегодня мы проводим съемку в достаточно сложных условиях. Мы находимся в глубоком каньоне кардиального отверстия желудка. Здесь ужасные испарения соляной кислоты, противный скользкий налет на склонах… и просто жуткая атмосфера!

— Ну и шли бы вы отсюда, к базофиловой бабушке! — проворчал откуда-то сзади и снизу главная клетка желудка — самый ответственный работник желудка.

Сделав вид, что ничего не слышала, макрофаг продолжала вещать:

— Как вы знаете, после игры «Камень-ножницы-бумага» у нас оставалось всего тринадцать участников. Однако не все из них дожили до утра, хе-хе, — макрофаг смахнула невидимую слезу и продолжила: — Но нет худа без добра, наши оставшиеся участники — самые лучшие, сильные, смелые и ловкие! Встречайте: золотистый стафилококк, синегнойная палочка, клостридия перфрингенс, пневмококк, кишечная палочка, вибрион, стрептококк пиогенный, хеликобактер и… сальмонелла!

Участники мрачно высыпали, толпясь у края пропасти, на дне которой бурлил желудочный сок. Они поглядывали в сторону макрофага столь недобро, словно мечтали ее туда скинуть.

— Сейчас у нас состоится командное соревнование. Как только участники разделятся на две команды, я объясню условия игры. — Макрофаг сделала эффектную паузу, обернулась к бактериям и с неудовольствием отметила, что те даже еще не начали разбивку на две команды. — Ох, кажется, у них возникли разногласия!

— Какие тут разногласия? — возмутился стрептококк. — Нас вообще нечетное число.

— Значит, кого-то не возьмут ни в одну команду, — заключила ведущая. — Должно быть это так обидно! — она приподняла порядком надоевшую маску и забавно надула губки.

У бактерий разгорелся спор. Как выяснилось, никто и ни с кем не хотел быть в одной команде. Более того, они тут же еще друг другу веселую ночку припомнили.

— В фагосоме я вас всех видал! — орал пневмококк.

— Колонию твою за псевдоподию! — надсаживалась клостридия.

— Туды тя в лизосому! — толкал ее в бок хеликобактер.

Остальные тоже орали, кто громче и противнее, создавая непередаваемую какофонию.

В итоге для успокоения срывающих съемки микробов была применена сила, после чего те поутихли и нехотя начали расфасовываться на две группы. Так в команде номер один оказались синегнойная палочка, стрептококк, клостридия и хеликобактер, а в команде номер два — золотистый стафилококк, кишечная палочка, пневмококк и вибрион. Сальмонеллу никто брать в команду не стал, поскольку та была слишком ядовита по характеру, и вообще не командный игрок ни разу.

Сальмонеллу после этого куда-то увела охрана. Бактерии справедливо полагали, что ее прикончат, и тут же о ней и забыли. Сейчас их волновало исключительно собственное выживание, для которого требовалось объединить усилия с конкурентами, некоторых из которых они терпеть не могли. Скрежеща зубами, подергивая усиками и делая прочие жесты крайнего недовольства, они по велению макрофага взялись за руки и начали ощущать командный дух, морально готовясь к предстоящему испытанию.

Когда бактерии услышали, какого же будет их задание, они, показывая насколько уже успели стать слаженной командой, дружно сказали одно выражение весьма нецензурного свойства. Такое, что его даже пришлось зацензурить долгим звуком «пи-пи». Некоторые еще добавили ругательств от себя, когда вооруженные моноциты погнали их на противоположные края пропасти. Вскоре специальное устройство спустило к ним разные концы одного каната, снабженные цепями с прикрепленными к ним кожаными ремнями с регуляторами длины, могущими служить наручниками, ошейниками или поясами в зависимости от необходимости. Так что каждой бактерии ремешок пришелся как раз в пору на любую удобную часть.

Перетягивание каната четыре на четыре могло бы быть более зрелищным, останься игроков чуть больше, но так уж вышло, что микробов сдохло слишком много. Макрофаг даже волновалась, что их может совсем не остаться к последней игре, и взяла себе на заметку в следующий раз рассчитывать силы игроков чуть лучше. Она сделала глубокий вдох и огласила:

— Уважаемые телезрители, сейчас на ваших экранах развернется настоящая драма! Бактерии будут состязаться в перетягивании каната не на жизнь, а на смерть. Проигравшая команда падает в желудочный сок!

За кадром раздалась тревожная музыка, прозвучал сигнал старта, и бактерии рванули, что было сил, натягивая канат каждая в свою сторону. Это была отчаянная борьба! С участников валил пот градом, трещали все части бактериального тела, скрипели ремни и звенели цепи. Несколько раз то одна команда, то другая оказывалась на краю пропасти. Не обошлось без конфузов: клостридия так сильно тужилась, что пернула от натуги, обдавая сокомандников вонючими газами. Тем и без того было несладко от кислотных испарений, так что они едва не проиграли. Продержаться им помогло только всеобщее желание прибить клостридию после матча.

Силы игроков стремительно улетучивались, но ни одна команда не собиралась сдаваться. Было ясно одно: нужно срочно придумать какую-то стратегию, которая поможет моментально дать перевес.

— У меня есть идея! — закричал стрептококк. — Давайте сделаем все вместе три шага вперед и резко ослабим канат, а потом, когда они навернуться, потянем назад изо всей силы.

— Я не буду шагать вперед! — возмутилась синегнойная палочка. — Мы и так сейчас окажемся на краю!

— Это самоубийство, — поддакнула ей клостридия.

— Давайте попробуем, — согласился вдруг хеликобактер, который стоял позади всех. — Когда будем тянуть, я подключу свою технику вертолета. Уверен, мы сможем вытянуть.