Грит (песчинка)

Глава 3

Энвер Изет оглядывался по сторонам. Поместье Ла-Силенто располагалось на побережье океана Руга, в живописной бухте, но от сильных ветров было защищено холмами. Энвер крутанувшись на пятках, охватил взглядом окрестности и прикинул сколько стоит все это великолепие. Кипельно-белый дом с голубой крышей, вазоны с яркими цветами, дорожки из камня голубого цвета. Поместье было как маленькое волшебное королевство, хотел бы он жить тут на старости лет со своей семьей. Но вся проблема в том, что у таких как он не бывает семьи. «Райкаль для «эльфов», эту фразу он повторял себе год за годом и сжимая зубы продолжал лезть и лезть вверх, помогая себе локтями, пока не уперся в потолок. А потолком стали нашивки младшего офицера службы, которые он получил в двадцать шесть лет, и больше двинуться никуда не мог. Нужно было решать, оставаться на Райкале или же перебираться на другую, более демократичную планету. Но почему-то принятие решения затянулось, а он так и остался.

Даже ссылка у этой выскочки Инталы-Аю получается шикарная. Изет смачно сплюнул себе под ноги. Интала-Аю, зметив это, выгнула бровь, но говорить ничего не стала. Девушка достала с заднего сиденья кара свой мешок с вещами и коротко сказала Изету:

— Пошли что-ли.

Энвер, достал из багажного отделения большую спортивную сумку и направился вслед за удаляющейся в сторону дома девушкой.

На Вердаландо, было более тысячи поместий, однако постоянно в них никто не жил. В среде богатых и знатных «эльфов» было принято приезжать на континент в определенное время года, когда в столице и центральных регионах наступала зима. Все остальное время, поместья пустовали. Содержать целый год прислугу считалось нецелесообразным, в северной части Вердаландо, в небольшом городке, была фирма, которая предоставляла обслуживающий персонал на период сезона, а потом следила за поместьями в отсутствие хозяев. Поэтому Ла-Силенто не выглядело запущенным, газоны были ярко-зеленые, цветы благоухали, в самом доме было чисто. За те несколько часов, что Изет и Интала-Аю добирались до Вердаландо служащие фирмы уже завезли продукты и подключили коммуникации. Интала-Аю даже задумалась над тем, чтобы пригласить на работу кое-кого из обслуги, но потом решила, что лишние уши и глаза в поместье ей сейчас ни к чему.

В доме, Интала-Аю и Энвер заняли соседние комнаты на втором этаже, Энвер в очередной раз подивился роскоши поместья. Комната, в которую он заселился, впечатляла изысканной сдержанностью и простотой линий. Но при этом каждая деталь, каждый предмет мебели просто кричали об уплаченной за них цене. Энвер, оглядев все великолепие, пожал плечами и забросил сумку на кровать. Он снял китель, в потом и вовсе решил переодеться, служба службой, но это не значит, что форма приросла к нему намертво. Хотя, иногда, ему так и казалось. Изет надел свободную, старенькую футболку, серого цвета, и спортивные черные брюки. На ноги старенькие кроссовки. После этого мужчина вышел из комнаты и отправился осматривать дом и территорию, потому что можно снять с себя форму, но службу никто не отменял. Не торопясь мужчина прошелся по коридорам дома, заглянул во все комнаты, спустился на первый этаж, обошел гостиную, кухню и столовую. После чего спустился в подвал, большую часть которого занимал тренажерный зал, вторая дверь вела в винный погреб. Когда Энвер поднялся обратно на первый этаж, и зашел на кухню, с целью сообразить что нибудь перекусить, то застал там Инталу-Аю, которая доставала продукты из холодильного шкафа и явно собиралась готовить.

— Ужин через час. — Просто сказала девушка.

— Ужин? — переспросил Энвер.

— Кто-то должен взять на себя обязанность готовить нам еду, и не думаю, что это будешь ты. — Саркастично заметила девушка.

Энвер не ушел в ожидании ужина, он остался на кухне и сел на высокой табурет стоящий за столом. Интала-Аю решила сделать пасту, и подготавливала необходимые ингредиенты. Через двадцать минут, Энвер не заметил как начал любоваться девушкой, которая умело орудовала на кухне, ее руки порхали над столом. Вот она чистит и режет овощи, вот бросает в кипящую воду пасту. Происходящее казалось Энверу не реальным. По кухне поплыли аппетитные запахи, и Изет вспомнил, что не ужинал вчера, а сегодня не ел вовсе.

— Может принесешь вина из погреба. — Предложила Инатала-Аю.

— Тебе есть, что праздновать? — Грубо спросил Энвер. Когда девушка к нему внезапно обратилась, он вдруг почувствовал себя неловко, а смущение всегда вызывало в нем злость.

— Праздновать нечего, но у меня была тяжеля ночь и еще более трудный день, и трудности с которыми я столкнулась, не повод посыпать голову пеплом или отказывать себе в таких удовольствиях как еда и хорошее вино.

Энвер легко встал и направился в подвал. В винном погребе, он долго и нудно выбирал бутылку, в вине он не разбирался совсем, и первый момент побоялся выбрать что-то уж совсем дороге. От собственной нерешительности он разозлился на себя еще больше и в итоге взял первую попавшуюся бутылку со стеллажа. Вернувшись на кухню, Изет поставил бутылку на стол, а сам сел обратно на стул. Напротив уже стояла тарелка с аппетитно пахнущей пастой. По центру стола стояла стеклянная салатница, полная салата из свежих, но незнакомых ему овощей. Интала-Аю, стояла повернувшись к нему спиной и накладывала порцию себе. Энвер, решил воспользоваться этим, чтобы открыть бутылку вина, и не дать Интале-Аю возможность погнать его за другой, если вдруг его выбор вина был неверен. Но Интала-Аю поставив на стол свою тарелку, прямо напротив него, кивнув на бутылку сказала:

— Хороший выбор.

Энвер разлил вино по бокалам, которые Интала-Аю сняла с подставки под кухонными шкафами. Некоторое они молча ели и отпивали вино из своих бокалов. Когда их тарелки стали пусты на половину Интала-Аю спросила:

— Почему ты пошел в школу так поздно, ты был старше нас на пять лет. Возвышался над нами на целую голову.

Сначала Интале-Аю показалось, что Энвер не ответит, он некоторое время молчал, но все же сказал, словно через силу:

— Я жил там, где дети не ходят в школу. А на Райкаль мы прибыли когда мне было уже много лет.

— Где дети не ходят в школу? — Переспросила Интала-Аю, хотя она сама знала по меньшей мере одно место, где дети не ходят в школу, хотя бы потому, что школ там нет, но говорить про это пока не стала.

— В рабских отстойниках.

— Это…

— Это место, — перебил ее Энвер, — где содержат рабов пока не продадут. Я родился в отстойнике, на станции, потом нас с матерью перевезли в другой.

— А как ты попал на Райкаль?

— Меня и мою мать вывезли со станции, и доставили на Райкаль. Мама, она ученый — генетик, и в рабство попала по воле случая. Ее и нескольких ученых захватили вместе с кораблем, а я появился через год.

— А твой отец?..

— Один из работорговцев. — Отрезал Энвер. Он был зол, зол и на себя и на Инталу-Аю, за ее вопросы и за то, что не проигнорировал ее и заговорил. «Дурацкое вино» подумалось ему, но подсознательно он понимал, что дело вовсе не в вине. — Когда нас привезли на Райкаль я практически не умел разговаривать, и первые два года учился на дому, мама наняла для меня учителя. Это было сложно, кто бы согласился на то, чтобы учить такого ребенка как я. А потом я пошел в школу. Вашу школу.

Интала-Аю молчала, она обдумывала слова Изета, и боялась спугнуть его. Дело стало двигаться в нужном ей направлении, но один неосторожный шаг мог все испортить. Энвер тоже замолчал, но потом отпив еще вина, все же продолжил:

— Я знаю, что вел себя как дикарь, а вы маленькие цветы Райкаля не были к такому готовы. К такому как я. Кроме тебя конечно. — Изет горько усмехнулся.

— Твоя мать, она говорила, кто освободил вас и привез на Райкаль?

— Говорила, когда я был маленький, она рассказывала мне историю про наше освобождение. О том, как на станцию прилетел корабль и команда сошедшая с корабля, освободила рабов, в том числе и нас.

— А что еще она рассказывала тебе про это?

— Много чего, она вообще была достаточно странной. Она говорила, что корабль был истинной тьмой, а капитан и команда носили черную форму, и несли неотвратимую гибель злодеям.

Догадка пронзила мозг девушки, но она смолчала, необходимо было все же убедиться в своих предположениях.

— А твоя мама, где она сейчас? — Если Райкаль озаботился освобождением из рабства этой женщины, значит она была важна, была не менее ценной чем Пит Кромп. Но Энвер почему-то в свои тридцать два года продолжал носить нашивки младшего офицера, тогда как «эльфы» получили звания старших к годам двадцати восьми.

— Она умерла, когда мне было пятнадцать. И никакие менталисты не смогли стереть из ее памяти то, что она пережила в рабстве. Для меня по-прежнему не понятно, почему она не бросила меня там в отстойнике, а поволокла за собой на Райкаль, как живое напоминание того, что с ней произошло. Она просто умерла, потому, что ее организм был изношен трудностями, что выпали на ее долю, а для нее это было слишком много. И я остался на Райкале один.

— Ты ее сын, и в том, кто твой отец, и каковы были обстоятельства ее беременности не твоя вина.

— Да, это так. Но моя мать, она была миниатюрной, смуглой женщиной, с черными волосами и черными глазами, а я высокий и светловолосый блондин, с голубыми глазами. Как ты думаешь, кого она видела когда смотрела на меня?

Интала-Аю не нашлась с ответом. На долгое время они замолчали. Интала-Аю была практически уверена, что ее старший брат, Мейтон Аль-Кон был тем самым капитаном в форме черного цвета, на корабле подобной тьме. Маллумо. Это была команда Маллумо. Но сказать пока об этом Энверу девушка не решалась. Когда они опустошили свои тарелки и выпили бутылку вина, Интала-Аю отправила Изета еще за одной бутылкой, а за время его отсутствия убрала со стола.

После они расположились в гостиной, где сели в кресла стоящие друг напротив друга. Энвер открыл бутылку. Вино было более крепким, чем предыдущее и Интала-Аю почувствовала как алкоголь ударил в голову. Переживания ночи и дня давали о себе знать. Они молчали долго, но Интала-Аю решилась:

— Мое имя Аю. Не Интала-Аю Инто, а просто Аю. Мой отец относится к роду Аль-Конов, но я никогда не носила эту фамилию и не имела на нее прав. Я родилась на планете, где женщины живут только в качестве рабынь, а дочерей в малом возрасте продают работорговцам. Сыновья занимаются пиратством. Мой старший брат вывез меня оттуда, когда до момента моей продажи оставалось всего несколько месяцев, но и в отцовском доме я жила в подвале, вместе с рабами. На Райкале меня передали в семью Кромпов. А Инрад Инрала потребовала меня у брата за услугу оказанную ему, а он согласился, потому что так, я получала гражданство Райкаля и статус, а наш средний брат возможность учиться. Я не родилась с золотой ложкой во рту Изет, и знаю, что такое голод, рабство и смерть.

Энвер молчал, на его лице невозможно было что-то прочесть, но Интала-Аю понимала, что он поражен, и не знает что ответить на ее слова. Чтобы добить его, Интала-Аю заговорила вновь, и ее слова тяжелыми гирями падали в душу Изета:

— И корабль, подобный тьме, это Маллумо, корабль моего старшего брата — Мейтона Аль-Кона, капитана, что носит черную форму. Капитана, который по приказу Инрад Инралы спас тебя и твою мать из рабства. Это Инрад Инрала дала моим братьям новую жизнь, и возможность искупить все то плохое, что они успели сделать. Она дала им обещание и сдержала его. Я верна королеве, и никто не сможет меня осудить за это.