Магнат

Глава 2. Задушевные торги

В знойный полдень «Морской казак» бросил якорь на рейде у Рио–де–Жанейро. Суда казачьей республики встали рядом в ожидании разрешения захода в порт. Однако встреча русских эмигрантов хоть и была торжественной, но радушной не выглядела.

Катер таможенной службы Бразилии шёл в сопровождении двух боевых пароходов. Растрёпанный океанским ветром дым из труб канонерок тянулся за белым катером, словно чёрный шлейф за спиной знатного сановника.

Издали кортеж производил солидное впечатление, но, оказавшись рядом с бортом могучего броненосца, дымящие стражи превратились в убогие мелкие посудины. Орудия бразильских канонерок были не способны пробить броневой пояс «Морского казака». Броненосец мог пустить на дно старенькие кораблики, даже просто протаранив корпуса хлипких жестянок.

Напыщенный портовый таможенник, широко расставивший ноги на палубе катера, сразу растерялся, засуетившись в тени высокого борта «Морского казака». Катер осторожно подгрёб винтами ближе, и матросы приняли швартовочные канаты.

С борта броненосца скинули верёвочную лестницу, по которой и пришлось взбираться толстенькому таможеннику. Капитан «Морского казака» мог бы и удобный трап опустить, но демонстрация мощи бразильского флота Лебединскому очень не понравилась.

— Ох, господа, чую я какой–то подвох от американских аборигенов, — опираясь обеими руками о фальшборт, склонился капитан и высмотрел внизу ещё и другого странного персонажа. — Опа, таможня ещё и католического священника за собой тянет. Как же, бедолага, будет в сутане по верёвкам карабкаться… О, догадался падре полы за красный пояс заткнуть… Ползёт, червяк сухопутный.

— Слава о «Морском казаке» летит быстрее ветра, — поддержал озорной тон беседы полковник контрразведки. — Видать, сильно мы англичан в Гибралтаре напугали, раз бразильцы за собой не только весь цвет флота привели, но и без экзорциста на палубу дьявольского корабля ступить бояться.

— Зря веселитесь, господа офицеры, холодный приём не сулит успеха в дипломатии, — нахмурился генерал–майор Беляев.

— А зачем лишние политесы разводить? У нас сейчас миссия коммерческая, — хохотнул Кондрашов. — Нам бы броненосец по–дешёвке продать и дальше следовать.

— Да, в жаркой, сырой Бразилии задерживаться не резон, — задумчиво кивнул Беляев. Всё плавание он корпел над географическими картами, атласами и кипой справочников, подыскивая подходящий вариант для размещения казацкой колонии.

— Ах, чертовски жаль расставаться с флагманом Черноморского флота, — любовно погладил ладонью нагретый на солнце металл капитан броненосца.

— Погодите горевать, Алексей Ильич, столь дорогую цацку навесить аборигенам на шею будет непросто, — похлопал Лебединского по плечу генерал. — Броненосец мало за полцены купить, его ещё и обслуживать как–то надо. Да и англичане тоже сделке рады не будут. Вон, как аборигенов настроили против русских. Нет, господа, дело гиблое — не всучим мы корабль бразильцам.

Из–за фальшборта показалось раскрасневшееся лицо таможенника. Подскочившие дюжие матросы помогли толстяку выбраться на палубу броненосца. Следом вытащили на свет божий натужно пыхтящего католического священника.

Важный чин таможенной службы одёрнул задравшийся китель, надменно вскинул подбородок и попытался посмотреть на русских офицеров свысока. Однако росточка толстяку для этого явно не доставало, и кривляние выглядело карикатурно. Тогда начальничек вознамерился взять на голос и, брызжа слюной, затараторил поиноземному.

Напрасно капитан попытался на английском языке урезонить разбушевавшегося деятеля. Чиновник лишь надувал щёки и фыркал, всем видом показывая, что изъясняться намерен исключительно по–своему.

— Господа, я ни черта не понимаю, что эта красная рожа верещит по–испански, — пожав плечами, обернулся к офицерам Лебединский. — Иван Тимофеевич, будьте любезны перевести его тарабарщину.

— Таможенник говорит не на испанском, — развёл руками Беляев. — Нужно звать господина Ронина, он в Макао изрядно поднаторел в разговорном португальском. Пусть пообщается с привередливым аборигеном.

— Переговоры с портовой таможней принято проводить капитану, — нахмурил брови Лебединский.

— Господа, чутьё мне подсказывает, что мы с бразильским индюком общего языка не найдём, — рассмеялся Кондрашов. — Похоже, тут надо не речи толкать, а кулаками махать. У батюшки Алексея аргументы поувесистей будут.

— В конце концов, Ронин глава русской экспедиции, — кивнул генерал, подводя капитана к неизбежному решению.

— Казак эту кашу заварил, ему и расхлёбывать, — махнул рукой на морские порядки капитан и обернулся к матросам. — Вестовой, кликни господина Ронина на верхнюю палубу.

Таможенник, заложив руки за спину и покачиваясь на носках, нетерпеливо дожидался переводчика. Католический священник, лениво перебирая пальцами бусины чёток, заинтересованно разглядывал орудийные башни.

— Добрый день, господа, — подошёл к собравшимся на палубе Алексей. — Извините, увлёкся с инженерами обсуждением проектов многоэтажных жилых комплексов.

— Выручайте, господин Ронин, надо договориться о заходе в порт и бункеровке угля, — пояснил проблему капитан. — Знатока португальского языка на корабле нет, а по–английски таможенник понимать, демонстративно, отказывается. Гадёныш ещё и половину бразильского военного флота за собой приволок, чтобы застращать.

Алексею сразу не понравился надменный чинуша. Видать, англичане заранее постарались настроить туземцев против русских эмигрантов. Дипломатические реверансы теперь делу не помогут. Надо только силой продавливать.

— Гадёныш, ты что выпендриваешься? — бросив взгляд с высоты двухметрового роста, неожиданно грубо обратился к шибздику казак.

— Переводчик, правильно ли ты излагаешь слова капитана на португальский язык? — вылупив глаза, опешил от столь наглой речи таможенник.

— Самую суть, — отмахнувшись, криво усмехнулся здоровенный бородач в белой рубахе и синих штанах с красными лампасами.

— Тогда переводи: я уполномочен выполнить таможенный досмотр русского судна и изъять контрабандное золото, принадлежащее английской короне.

— Кабальеро, предъявите ваш мандат, — протянул раскрытую ладонь анархист.

— Чего? — уставился на крепкую лапищу казака толстячок.

— Где документ от английской королевы? — доходчивей объяснил Алексей.

— Я уполномочен… — опять заблеял чинуша.

— Нет мандата — нет полномочий, — пальцы казака свернулись в кукиш.

— Как ты смеешь, мужик, оскорблять офицера?! — раскрасневшееся лицо толстопуза теперь побагровело. — Кто ты такой?!

— Я войсковой атаман южноамериканского казачьего войска, — картинно подбоченясь, выпятил грудь колесом казак. — Можешь вызвать меня на дуэль. Вон, возьми пистолет у воровского подельничка и давай стреляться прямо на палубе.

— Ты на кого наговариваешь, казак? — чиновник обратился за поддержкой к католическому священнику: — Падре, вразумите безбожника.

— Настоящий поп браунинг под рясой не стал бы прятать, — некультурно указывая пальцем на лжесвятошу, расхохотался казак.

— Какой такой браунинг? — опешил толстячок.

— Дамской модели, — прищурив глаз, словно рентгеном просветил тело шпиона Сын Ведьмы.

И тут произошло неожиданное: одна из кружащих над кораблём чаек с криком спикировала на голову католического священника. Мужчина проявил похвальную реакцию, ловко уклонившись от атаки и согнув корпус. Столкновение с обезумевшей птицей он избежать сумел, но допустил досадный казус — из-под сутаны выпал пистолет!

Лжесвященник инстинктивно дёрнулся, намереваясь наклониться и подобрать грохнувшуюся о палубу железяку, однако вовремя спохватился и, распрямившись, с каменным выражением лица продолжил спокойно перебирать пальцами бусины чёток. Шпион не представлял, как оружие могло выпасть из кобуры для скрытого ношения, но решил не паниковать.

После неловкой паузы, на выручку пришёл таможенный чиновник.

— Совсем запамятовал: это же я дал падре незаряженный пистолет, чтобы святой человек сумел, в случае чего, отпугнуть грабителей. Видите ли, господа, в Рио–де–Жанейро опасно ходить по тёмным переулкам портового квартала. А мы сегодня с досмотром судов, наверняка, провозились бы до ночи.

Таможенник наклонился и непринуждённо поднял браунинг с палубы.

Алексей шагнул вперёд и жёстко перехватил руку с оружием.

— В чём де–е–е-ло? — скривившись от боли, пискнул толстяк.

— Нечего разгуливать с заряженным пистолетом на чужом боевом корабле, — пояснил правомерные действия Алексей и, отобрав браунинг, вынул из рукоятки полный магазин с патронами.

— Вот так незаряженный, — похлопав в ладоши, рассмеялся Беляев, который хорошо говорил по–испански и уловил суть спора казака с португальцем. Генерал погрозил чиновнику пальцем: — Да вы, милейший, оказывается плут.

Смутившийся таможенник, болезненно морщась и потирая кисть, уже не знал, как оправдываться. «Угораздило же падре выронить оружие из потайной кобуры под сутаной. А казак будто знал, что искать. И чайка так вовремя спикировала, словно дрессированная. Ох, не зря в английском посольстве предупреждали о происках дьявола».

— Господа русские, намерены ли вы подчиниться требованию и выдать английское золото? — спрятав руки за спину, решил упрямствовать таможенник.

— Да без проблем, — ошарашил казачий атаман и хитро подмигнул: — Только совсем чуток, и в обмен на заправку углём наших судов.

— Я не намерен торговаться, — вскинул подбородок важный чиновник и язвительно уколол: — неизвестно с кем.

— Коли жизнь поставлена на кон, то даже с дьяволом торг уместен, — зло оскалив зубы в страшной ухмылке, обжёг взглядом опасный шаман.

— Жи–жи–жизнь? — сразу струхнул чинуша и беспокойно заозирался. Каменные лица русских офицеров страх не развеяли, а вид браунинга в лапище казака навевал совсем уж мрачные мысли.

— Да ты, мил человек, не на дуло дамской пукалки зенки таращь, а калибр орудийных стволов «Морского казака» взором уважь, — издевался над трусишкой атаман. — Ещё, можешь о широте русской души задуматься. Мы ведь люди простые: если дружим, то искренне, а, коли воюем, то наотмашь бьём — наповал.

— Так мы же с русскими не воюем, — подогнулись коленки у чиновника.

— Так это, мил человечек, твой выбор, — развёл руками атаман. — Ежели ты, поганец, русских запугать и ограбить решил, то мы сейчас быстренько на флагштоке сменим мирный флаг казачьей республики на боевой пиратский стяг. И тогда нам уж беседовать с тобой совсем не о чем станет — заговорят пушки.

— Господа, я не уполномочен объявлять войну, — вжав голову в плечи, совсем уж струхнул чиновник.

— А впустить в порт гражданские суда и организовать на рейде бункеровку углём броненосца — это, уважаемый, в вашей компетенции?

— В мо–мо–мо–ей, — китайским болванчиком часто закивал толстяк.

— Ну, так поторопись, чиновник, пока казаки в пиратов не превратились, — грозно нахмурил брови суровый атаман.