Я стираю свою тень — 6

— Камера не тонет! Выталкивает потоком наружу! — Выкрикнул он.

Давление поднимающейся воды оказалось сильнее отрицательной плавучести камеры. Эксперимент не удался. Мы дождались, пока закончится удивительное природное явление, затем выбрались из катера.

— Что я могу сказать по поводу проведенного эксперимента. — Михаил свел брови. — Нырять в момент подъема воды бесполезно. Стало быть, люди ныряли в спокойную воду, хотя не исключаю, что пытались это делать во время подъема. Не вижу повода откладывать эксперимент.

Он снова погрузил камеру в воду. На этот раз она свободно погружалась, изредка стопорясь о выступающие неровности каменного жерла. Михаил травил и травил веревку. Через каждые десять метров на ней краснела контрольная отметка. Глубина уже превысила тридцать метров. Затем сорок, пятьдесят, шестьдесят и в районе семидесяти случилось что-то непонятное. Будто кто-то дернул за веревку. Это случилось один раз, больше ее никто не трогал. Веревка закончилась на ста метрах.

Михаил потянул ее назад. Делал это не спеша, словно хотел, чтобы камера хорошо зафиксировала свой путь на видео. Наконец он вынул ее. Осмотрел водонепроницаемый кофр со всех сторон. На нем никаких следов от зубов хищных рыб не осталось.

— Идемте смотреть, что она наснимала. — Михаил направился к катеру.

Там он вынул камеру из кофра, подключил ее к планшету и включил запись. Съемка была не самой удачной. Камера крутилась и билась о стенки, из-за чего картинка была смазанной. Но ничего, кроме камней и воды на записи все равно не было. Мы сидели и напряженно смотрели в экран, чтобы дойти до того момента, когда случился рывок.

Это произошло внезапно. Камера снимала воду и камни, вдруг дернулась и повисла в воздухе. Да, в воздухе. Михаил оттянул полозок видео на несколько секунд назад, чтобы пересмотреть момент и убавил скорость воспроизведения в четыре раза. Камера вертелась в водной среде и просто раз и оказалась в воздухе. Как будто поменялся верх и низ, и она поднялась каким-то чудом над водой.

— Чертовщина. — Произнес Михаил и продолжил смотреть видео.

Камера опустилась на каменное дно и снимала, все, что происходило над ней. А там было видно в свете ее фонаря колыхающееся зеркало воды и вываливающаяся из нее зигзагами веревка. Вскоре она закрыла камеру, пока Михаил не потянул ее обратно. Он поставил видео на паузу.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что мы видели? — Спросил нас Михаил. — Киана, вы знали об этом явлении?

— Нет. Мы не погружались в это озеро. Нам достаточно было, что это уникальный природный объект, вызывающий интерес туристов.

— Нормальная физика там не работает. — Произнес я. — Был бы грот, я бы понял, как в нем мог остаться воздух, но это вертикальный столб воды, на дне которого воздух, который намного ее легче. Бред.

— Согласен, выглядит антинаучно. Как говорится, мы не знаем, что это такое, если бы мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое. — Михаил почесал затылок и снова перевел полозок на момент смены сред.

— Точнее и не скажешь. — Произнес Апанасий.

Если бы камера не вертелась, можно было бы заметить какие-нибудь важные детали, но из-за этого картинка была сильно смазана.

— Мне одно понятно. — Произнес Михаил. — Шансов всплыть у них не было.

Киана всхлипнула, поняв его слова, как приговор.

— Но и утонуть тоже. — Успокоил я ее. — Они свалились в воздушную яму и не смогли подняться.

— А где они тогда? — Задала очевидный вопрос Киана. — На дне их не было.

Мы снова просмотрели запись. Действительно, в те моменты, когда появлялось дно, на нем ничего, кроме камней не было. Михаил забарабанил пальцами по панели.

— Нам нужна стремянка. — Произнес он неожиданно.

— Зачем?

— Чтобы подняться и всплыть.

— Так вы все еще собираетесь нырять, зная, что вас ждет? — Удивилась Киана.

— А что нас ждет? — Спросил Михаил. — Пока что ничего опасного я не увидел. Мы поставим стремянку, спустимся, осмотримся, может быть, тогда и поймем, что к чему. Раз нет тел, значит, парни могли просто уйти искать другой выход. Однозначно, это какая-то природная аномалия. Возможно там сеть пещер наполненных воздухом. Но это все теории без всякой базы.

— Нам надо дать знак, что мы собираемся их спасти. — Пришло мне на ум.

— Какой? Покричать в воду? — Пошутил Апанасий.

— Надо ехать в город за стремянкой. — Решил Николай.

— До нас ближе. У нас дома есть стремянка. — Сообщила Киана.

— Езжайте, а я тут останусь. — Предупредил Михаил. — Мне надо побыть в тишине, чтобы собраться с мыслями.

— Только не вздумай нырять без нас. — Предупредил я его. — Мы мигом. Если что понадобится еще, звони.

— Конечно.

Мы с Апанасием и Кианой сели в катер и помчались к ней домой. Я представил как ей сейчас тяжело. Она осталась одна, на чужой планете. Хоть мы и были ее друзьями, но семью заменить не могли, только подставить плечо в трудный момент. Киана держалась молодцом, никакой скорбной позы или скорбного выражения лица, но что творилось у нее в душе, я мог только предполагать. Холод, тоска, безнадега. Весь смысл ее жизни происходил из общих целей с Троем. Без него они больше не казались стоящими. Время, конечно, вылечит любую скорбь, появятся новые цели, но в начале этого тяжелого пути нужно запастись невероятным терпением.

Показался берег. Киана причалила к пирсу, не заезжая в гараж. Мы сошли на скрипучий деревянный настил.

— Что у вас случилось? — Спросил Киану сторож. — Что ты без мужа настаешься? Уволила? — Он засмеялся. — Так я могу на его место.

— Я подумаю. — Буркнула Киана.

— У меня и собака есть в приданное. — Бросил нам в спину сторож.

Съемный дом у наших друзей выглядел красиво, как на картинке. Не очень большой, но двухэтажный. В каждом элементе экстерьера и интерьера чувствовалась хозяйственная рука.

— Стремянка в гараже. — Киана показала в его сторону. — Я пойду в дом, соберу вам еще что-нибудь поесть.

Мы с Апанасием вошли в гараж. Там стояла не слишком молодая праворульная машина, как было здесь принято и снегоход. Я решил, что Трой в «несезон» подрабатывал на нем.

— А они самые деловые из нас. — Заметил Апанасий. — Работяги.

— Не поспоришь. — Согласился я. — Это я застрял в своем курьерстве и ничего менять не хочу.

— Как говорит Камила про тебя, доставлять гастрономические оргазмы не такая уж и плохая работа. — Апанасий засмеялся.

— М-да, у некоторых клиентов на меня реакция, как у собаки Павлова, увидели и сразу слюни потекли.

— Как и положено, перед оргазмом, пусть и желудочным, рабочая поверхность должна увлажниться.

— Заткнись, Апанасий, иначе ты мне на всю жизнь создашь комплекс. Я ничего не смогу есть ртом.

— Молчу. — Он потянулся к стремянке, уложенной на поперечины под крышей, и вытянул ее оттуда.

За нее зацепилась картонная коробка со всяким барахлом, упала на пол и развалилась. Содержимое вывалилось из нее и разлетелось по полу. Мне под ноги подкатился небольшой фонарик. Я поднял его и пощелкал переключателем. Кроме нескольких режимов разной интенсивности света имелся еще и режим, когда включался зеленый лазер. Я поиграл яркой точкой по стене и решил взять фонарь собой.

— Вот я неловкий. — Апанасий полез собирать раскатившиеся вещи.

Ему было неудобно в тесном гараже между двумя машинами. Мы собрали, всё, что смогли найти. Вышли из гаража, одновременно с Кианой. Она держала в одной руке пакет, в другой термос.

— Сделала бутерброды и чай. — Пояснила она. — Хватит полдня продержаться?

— Хватит. — Уверенно произнес Апанасий.

— У тебя алкоголь есть? — Спросил я. — На всякий случай надо держать бак заправленным.

— Держите. — Она отдала мне пакет и термос. — Сейчас принесу.

Через минуту она вышла с бутылкой водки и сунула ее в пакет.

— На вкус отвратительная, но для модификаций очень хороша. Трой заправлялся ею.

Упоминание мужа отразилось на ее лице пробежавшей тенью. Я понимал, что он, скорее всего, погиб, но пока не увидел труп, хотел надеяться на чудо. А Киана будто приняла мысль, что Троя больше нет, и вела себя так, будто он уже в прошлом. Мне хотелось приободрить ее, подарить надежду, но слова не шли. Казалось, что любая моя попытка приободрить вызовет в ней неприятие и раздражение. И я промолчал.

Сторож, видимо, уже заподозревал, что случилось что-то серьезное, и промолчал, только дернул пса за ошейник, чтобы он не мешал нам пройти. Киана попросила взять из гаража канистру бензина и долить в бак.

— Через четыре часа темнеть начнет. — Вздохнула она, глядя на солнце.

— Успеем. Михаил Аркадьевич опытный дайвер. — Успокоил я ее.

— Французы тоже считали себя опытными. И Трой.

Мы с Апанасием переглянулись, чувствуя себя неловко. Киана заняла место за рулем, ловко маневрируя задним ходом, отошла от пирса и сразу сорвала катер с места, прыгая по волнам. Дорога до острова на этот раз заняла гораздо меньше времени, чем до ее дома. Я боялся, что когда мы приедем, Михаила там не окажется, но ошибся. Он бродил по острову, заглядывая под камни.

— Нашли что-нибудь? — Спросил я, когда он подошел к нам, чтобы забрать стремянку.

— Ничего, что могло бы пролить свет на то, что здесь произошло. — Ответил он. — Я нашел наручные часы. — Михаил вынул их из кармана.

Киана «вспыхнула», глаза налились влагой.

— Это часы Троя. Они дорогие, но не водонепроницаемые. Наверное, он снял их, чтобы не намочить. — Она бережно взяла часы в руки.

Из ее глаз капнули две слезинки. Киана смахнула их и взяла себя в руки.

— Они все-таки намокли.

— Ладно, времени у нас мало. Давайте опустим стремянку на дно и отправимся сами. — Михаил пошел к катеру.

Я пошел за ним следом.

— Мы все будем нырять? — Поинтересовался я.

— Нет. Апанасий останется. Не против? — Обратился к нему Михаил.

— Вообще, мне было бы интересно, но если надо.

— Надо. Ты, парень, крепкий, вдруг придется нас вытаскивать оттуда.

— Этой веревочкой? — Апанасий показал на ту веревку, к которой привязывали камеру.

— В воде ее будет достаточно. Другое дело, сможем ли мы из воздушной пробки добраться до воды. У меня в голове не укладывается, как такое может быть.

— С земными технологиями это невозможно, но с космическими ничего сложного. Если бы на месте раздела сред находилась энергетическая мембрана, пропускающая в одну сторону, как на многих космических аппаратах, то запросто.

— Ты серьезно? — Михаил посмотрел на меня с иронией.

— На многих кораблях и космических станциях нет никаких железных шлюзов, человек или корабль спокойно проходят через мембрану, а вот воздух не может.

— Я не о том. Откуда тут возьмутся такие технологии? Тут только природа может учудить или мы столкнулись с оптической иллюзией и ствол жерла озера изгибается, поэтому в его конце образовался воздушный карман.

— Возможно, но для этого надо погрузиться, правильно?

— Совершенно верно.

Михаил отвязал камеру и привязал стремянку. Мы стали опускать ее на дно. Точно так же на границе между шестьюдесятью и семидесятью метрами веревка дернулась. Оставшийся конец Михаил привязал за массивный камень. Мы экипировались в акваланги. Михаил научил меня как им пользоваться.