Пакт гильдий

* * * * *

Кос моргнул. Ему показалось, что он на мгновение увидел куга мот, и он был вовсе не призрачным светящимся шаром, а твердой сферой с завинченными иллюминаторами и оболочкой, выкованной из начищенного миззиума, бронзового оттенка.

Затем сфера исчезла, и вернулась боль. Шизм оставался на месте. Он был ярким, ослепительно ярким. Ярче солнца, шире и больше, чем когда-либо ранее. Он был прекрасен, и Кос чувствовал, как он манит его к себе. Как он тянется к его душе.

Сердце в его груди начало биться все быстрее и быстрее. Он кашлянул, и Крикс сказала ему, что они приземляются, и чтобы он держался крепче. Кос едва мог трезво соображать. Биение сердца заглушало ее голос. Он первым коснулся земли, не отводя глаз от Шизма, и покатился кубарем, пока не ударился об обломки камней.

- Кос, - прокашлялась гоблинша, - ты в порядке?

Кос не ответил. Он не чувствовал собственных ног, а его левая рука вопила от боли и требовала срочного внимания. Кажется, она была сломана, раздроблена о камни. Вместо ответа, он поднял вторую руку и указал наШизм.

- Ярко, - прошептал он. - Так ярко.

- Что ярко? - спросила Крикс. - Шизм. Да, он... Погоди, Кос, слушай меня. Не уходи. Не смотри на него, он...

- Он прекрасен, - сказал Кос. - Я ее вижу. Она вернулась.

- Кто? - спросила Крикс.

Шизм разорвался на куски, разбившись, словно стеклянное блюдо, в центр которого, с той стороны, швырнули камень. Рассветное небо также, казалось, разбилось на куски, но за разлетевшимися стеклянными осколками было все то же небо... Только более ясное, более резкое для глаз Коса.

Из разбитого центра появилась ангел. От ее вида, на его глазах проступили слезы.

- Это она, - сказал Кос.

Летящий силуэт становился крупнее, приближаясь, и становясь все более отчетливым и различимым. Ангел летела прямо к Косу и гоблинше.

Кос помахал ей, когда Пушок подлетела ближе, но его вырывающееся сердце заглушило даже его собственный голос, выкрикивающий имя его старого друга. Он помахал ей, но затем его рука стала слишком тяжелой.

На долю секунды, бешенная пульсация в его ушах стихла, и он насладился этой короткой вечностью божественной тишины, когда Пушок подлетела ближе и голосом, не издававшим ни звука, позвала его. Ее ангельские глаза расширились в ужасе, и она говорила что-то. Он различал образы слов по ее губам. Там были "Кос" и "нет", в этой последовательности.

И еще до того, как Пушок договорила второе слово, Агрус Кос был уже мертв.