Дело о девяти колотых ранах

Так по ходу своих занятий он предавался тягостным размышлениям о загадочном убийстве кавалера де Мева, которое совершенно неожиданно вывело тайную полицию на дело о пропаже купцов, прибывших в Сен-Марко. В том, что они были убиты, он не сомневался. Зачем было выбирать жертвы среди приезжих, не имеющих здесь родственников, как не затем, чтоб их исчезновение не вызвало у кого-то подозрений? А когда их хватятся живущие далеко родственники или деловые партнёры, пройдёт достаточно времени, чтоб можно было замести следы.

Шум за окном постепенно стих, и стражники на крепостной стене прокричали вторую стражу. Матье так и не явился, и Марк с сожалением понял, что до получения новых сведений ему вряд ли удастся продвинуться в этом запутанном деле. Сидевшие возле камина оруженосцы уже откровенно зевали, нетерпеливо косились на хозяина и размышляли, не пора ли напомнить ему об ужине. Он уже собирался обрадовать их сообщением, что они отправляются домой, когда в дверь кто-то несмело поскрёбся, потом она приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова младшего клерка.

— Ваша светлость, вас тут спрашивает некая девица, говорит, что вы её ждёте… — несмело доложил он.

— Виолетта? — оживился Марк и кивнул: — Очень жду! Пусть войдёт!

Клерк исчез, и спустя минуту дверь распахнулась, и в кабинет вошла высокая румяная девица в узком корсете и широкой юбке, на пышные плечи которой была наброшена шёлковая шаль. Её кудрявые рыжие волосы были собраны на затылке в причудливый узел, из которого торчал серебряный гребень, украшенный подвесками с бирюзой.

Осмотревшись, она подмигнула оруженосцам, взглянула на барона со сладкой улыбкой, прошествовала к столу и, не дожидаясь приглашения, села на стул.

— Что скажешь, красавица моя? — ласково шепнул ей Марк, улыбнувшись в ответ.

— Значит, вы и правда ждали меня, ваша светлость? — зарделась от удовольствия она. — Пусть это по делу, я всё равно рада. Я слышала, что вы теперь граф и богатый наследник, и думала, что вы нынче располагаетесь в шикарных апартаментах и пишете золотым пером, а вы всё так же ютитесь в этой каморке!

— Исключительно из врождённой скромности, — усмехнулся он. — Так что ты хочешь мне сказать, милая Виолетта?

— Кое-что, ваша светлость, что не разнюхали у нас ваши сыщики. Я не задержу вас надолго, тем более что сейчас как раз мне самое время выходить на ночную охоту, ну да ладно. Ради того, чтоб увидеть ваши ясные очи, можно пожертвовать парой клиентов.

— Я не отпущу тебя без подарка, моя дорогая, — пообещал Марк.

— Тем более стоило сюда явиться, — кивнула она. — Итак… Ваш громила Гаспар передал мне, что вы интересуетесь четырьмя купцами, наружность которых он мне описал. Я знаю всех. Малыш Гильбе, вырвавшись из-под надзора матушки, часто наведывался в заведение Антуанетты. Там девочки чистые и часто меняются. Тот, что торгует сёдлами и сам похож на конюха, у нас зовётся Мерином, что не делает его хоть сколько-нибудь сдержанным в желаниях. Впрочем, он прижимист и любит девушек, которых называют кобылками: крепких и глупых. Они обычно из деревни и стоят недорого. Тот, что торгует парчой, часто дарит подружкам сумочки из обрезков, потому его прозвали Кошельком. Он кочует по заведениям средней цены, а иногда даже забирает с собой какую-нибудь девицу на несколько дней. Таким он и дарит свои кошелёчки. Кто у нас остался? Ах, да, тот красавец в шляпе с фазаньим пером. У нас он — Фазан. Этот щедр, выбирает лучших девушек в самых приличных домах, заказывает дорогое вино и платит, не торгуясь.

— То есть у них разные запросы, вкусы и возможности? — уточнил Марк. — И они нигде не пересекаются?

— Может, кто-то с кем-то и встречался, но я не думаю, что у них была общая девица или они в один вечер оказались в каком-то одном заведении. Представить в одной гостиной Мерина и Фазана сложно.

Она настороженно смотрела на его помрачневшее лицо, а потом опустила взгляд на длинные пальцы, которыми он постукивал по столу, отчего каменья на его перстнях загадочно поблескивали.

— Не огорчайтесь, мой господин, — проговорила она с неожиданной нежностью. — Я вижу, вы разочарованы, но Виолетте есть чем вас утешить. Я пришла не за тем, чтоб сказать, как мы зовём этих клиентов, есть ещё кое-что, что выглядит очень странным. Я уверена, что это заинтересует вас.

— Что же ты скажешь мне в утешение, девочка моя? — спросил Марк, взглянув на неё.

— Я была свидетельницей довольно странного происшествия, — понизив голос, сообщила она. — Вам наверно известно, что места для девушек, работающих на улице, распределены, некоторые стоят на входе и у дешёвых заведений, а те, кто поудачливей — в середине, у самых приличных. Мы с Розой и Барбареттой уже давно заняли место возле салона Антуанетты, платим за это место и потому никого другого туда не пускаем. Там и клиенты богаче, и опасности меньше, ведь за входом присматривают охранники. Так вот, как-то ночью мы стояли там, и вдруг на другой стороне появилась незнакомая нам девица. По всему было видно, что она не из наших, маленькая, изящная, в атласном розовом платье с дорогими кружевами и короткой бархатной накидке с модным широким капюшоном. На лице у неё была маска из чёрного шёлка, расшитая серебром. Я-то сразу поняла, что она из благородных, и проглотила обиду. Знаете сами, что иногда и знатные дамы подрабатывают на улицах, кто от нужды, а кто и из любви к приключениям. Только они редко ходят без охраны, потому с ними лучше не связываться. Я это знаю, потому и не стала прогонять её. Но Барбаретта — девушка бойкая, она обиды не стерпит, потому подхватила за руку Розу и потащила её разбираться с этой самозванкой. Я хотела их остановить, опасаясь, что сейчас из темноты выскочат громилы с дубинами, и этим дурочкам не поздоровится. Но появился только один мужчина, высокий и тоже не простолюдин. Он был в чёрном бархатном плаще и атласной маске и пригрозил нам мечом, после чего я схватила Барбаретту и Розу за руки и утащила обратно. Он снова скрылся в темноте переулка, но явно оставался там.

— Значит, это был дворянин в чёрном бархатном плаще и атласной маске? — оживился Марк.

— Именно так! Слушайте дальше! Мы вернулись на своё место, и я издали продолжала наблюдать за этой девицей. И вот что странно. Она была прехорошенькая, даже, несмотря на то, что в маске, и многие мужчины интересовались ею. Были и молодые, и красавцы, и богатые, но всем она отказывала, а если они настаивали, появлялся её компаньон с мечом. Но потом появился один человек, направлявшийся к Антуанетте. И она сама бросилась к нему и взяла под руку, что-то нашёптывая. По всему было видно, что он удивлён и смущён, то есть до этой поры он с ней не встречался. Но она быстро его уговорила, и они ушли в тот самый переулок. И больше я его не видела. Знаете, кто это был? Малыш Гильбе!

Она торжествующе взглянула на барона, довольная его реакцией.

— Значит, эта дама ждала там именно его? — спросил он нетерпеливо.

— Я уверена в этом! Он был милый, но далеко не красавец, богатый, но скрывал эти траты от матери и потому не мог быть слишком щедр, он торговец, и это было видно по его наряду, а до этого она гнала от себя даже дворян. Понимаете? Ей нужен был именно он!

— Вот оно что… — Марк снова забарабанил пальцами по столу. — Ты рассмотрела её, Виолетта?

— Да, мой господин, когда побежала за девочками, чтоб остановить их. Мне было любопытно взглянуть на неё, а там совсем рядом висит фонарь. Она довольно молода, со свежим личиком, белым и нарумяненным, но не ярко, а так, как это делают знатные дамы. На левой щеке возле губы — родинка. Волосы белокурые, аккуратные кудряшки, уложенные надо лбом и вдоль щёк. На шее — изящное колье: цветочный венок из самоцветов, на тонкой чёрной ленте. На руках — кружевные перчатки. Ах, да! У неё на поясе висела сумочка-кисет из бордового бархата с серебряными наконечниками на шнурке-завязке.

— И она невысокая?

— Крохотная! Меньше Розы, то есть на голову ниже меня. У неё и личико и ручки такие маленькие и изящные! Она похожа на тех фарфоровых кукол, что выставляют в витринах кружевницы, которые продают свои изделия во дворец.

— Молода?

— Не девочка, но кожа гладкая. Лет двадцать, может быть.

— А тот мужчина?

— Не стар, не молод, ростом с вас, да и сложением… Хотя, нет, он более громоздкий, и старше. Голос низкий, грубый. Лица не видела, у неё была полумаска, а у него — скрыто всё лицо. Волосы длинные, тёмные, подвитые локоны. Рубашка белая с тонким кружевом на воротнике. Камзол под плащом тёмно-коричневый из узорчатого сукна. На ремне и перевязи — парные пряжки в виде дерущихся медведей из чернёного серебра. Ботфорты из бычьей кожи. Пожалуй, это всё, что я запомнила.

— Я поражаюсь твоей наблюдательности, — тепло улыбнулся Марк.

— Я помогла вам, ваша светлость? — просияла она.

— Ты не представляешь насколько! Если б все мои сыщики были такими смышлёными! Может, всё же согласишься работать на меня?

— Мой господин! — рассмеялась девушка. — Я всегда готова помочь вам, но на улице цветочниц я заработаю больше, чем у вас. Вот когда я скоплю достаточно, чтоб уйти оттуда, и клиенты перестанут обращать на меня внимание, выискивая кого-нибудь помоложе, я приду к вам, и надеюсь, вы не откажете принять под свою руку малютку Виолетту!

— Что ж, решать тебе, — с некоторым сожалением произнёс он. — Но моё предложение по-прежнему в силе. А пока вот тебе за труды, — Марк открыл ящик стола и достал оттуда небольшой кошелёк, который мелодично звякнул, когда он опустил его на стол перед девушкой.

— Благодарю вас, ваша светлость. Вы, как всегда, щедры, — забирая его, поклонилась Виолетта. — Если что-то будет нужно, я всегда к вашим услугам.

Она удалилась, одарив его на прощание нежным взглядом.

— Она влюблена в вас, — заметил Эдам, глядя ей вслед.

— Возможно, — снова помрачнев, ответил Марк.

— Она была вашей девушкой?

— Никогда. Просто однажды я помог ей выпутаться из большой неприятности. Её обвинили в убийстве клиента, который перед этим избил её. Я взялся доказать её невиновность, и мне это удалось.

— Значит, всё закончилось хорошо? — нерешительно спросил Шарль, взглянув на хозяина.

— Нет, потому что убийцей оказался её старший брат, и спасти от виселицы его мне не удалось. Она потеряла тогда единственного близкого человека и осталась совсем одна.

— И вы не могли позаботиться о ней?

— Мне было не до того. Вскоре стало известно о болезни Армана, и весь мой мир рухнул.

— Но ваши предположения о том, что убийца заманивает купцов на девицу, оправдались, — проговорил Эдам, с сочувствием посмотрев на него. — Не зря вы интересовались улицей цветочниц.

— Да, и у нас снова появился некий дворянин в бархатном плаще и атласной маске. Виолетта дала нам очень точные приметы. Ладно, хватит об этом! Идём домой. Я устал сегодня, а дела могут подождать до завтра.

Он встал из-за стола, но на какой-то момент замешкался, глядя на улицу, где безмятежно светилось небо светлой ночи. Этот разговор снова вызвал в его памяти те дни, когда он отчаянно цеплялся за надежду, что всё ещё может быть спасено, и его мир, и его король. Но жизнь так жестока…