Дело о девяти колотых ранах

2

Наутро, наконец, явился Матье. Он был взволнован, на слегка осунувшемся небритом лице возбуждённо блестели глаза.

— Я всё выяснил, ваша светлость! — воскликнул он. — Я нашёл тех, кто стоит за убийством купцов!

— Расскажи всё по порядку, где ты пропадал? — спросил Марк, указав ему на стул возле своего стола и тот поспешно сел.

— Я, как мне и велел господин Гаспар, отправился в «Королевское копьё», — начал сыщик, сев на краешек стула, но продолжая ёрзать от нетерпения. — Я расспросил там хозяйку и слуг, но нет, они не видели ни господина Бауэра, ни господина Трюффо. Да и господа Гильбе и Тортелье жили там недолго и общались только с другими постояльцами, жившими в гостинице одновременно с ними. Как следует из книги хозяйки, эти гости не встречались друг с другом. Я продолжил расспросы и неожиданно выяснил вот что!Тортелье как-то велел пожарить ему цесарку, но потом сказал, что не останется ужинать, потому что у него встреча в «Серебряном единороге»! Я уцепился за это и пошёл туда. Вы знаете, это трактир недалеко от торговой площади, вполне приличный. Там собираются приезжие торговцы, заключают сделки, заводят полезные знакомства. К тому же там есть зал, где играют на деньги. Это, конечно, секрет, но все заинтересованные лица об этом знают. Иногда торговая гильдия и полиция магистрата устраивают там облавы, отлавливают шулеров, штрафуют хозяина, но он просто платит штраф и продолжает заниматься этим делом. Прибыль от игроков куда больше, чем штрафы. К тому же поговаривают, что он платит отступные, чтоб его не трогали, но это к делу не относится. Так вот, я наведался туда и выяснил, что и Гильбе, и Тортелье, и Трюффо, и Бауэр бывали там в разное время! И самое интересное, все они однажды оказывались в одной компании игроков! Причём играли только Тортелье и Бауэр, а Трюффо и Гильбе просто были приглашены на ужин вместе с теми тремя.

— Как их имена? — перебил его Марк.

— Натаниэль Пикар, Гаэтан де Монтезье и Криспен Монтю. Ни один из них не является шулером, хотя Монтю — ростовщик, ссужает деньги тем, кто хочет отыграться. Но в данном случае этого не было.

— Натаниэль Пикар имеет какое-то отношение к купцу Пикару, который торгует самоцветами?

— Это его сын! Именно он пригласил Трюффо на ужин в этот трактир.

— А де Монтезье?

— Просто небогатый дворянин, который часто заходит туда, чтоб поиграть в карты и пообщаться с новыми людьми. Говорят, что он иногда берёт в долг у Пикара и Монтю, но всегда отдаёт. Бауэр заходил туда часто и был хорошо знаком с Монтю, он был азартным игроком. Гильбе появился там по приглашению какого-то купца, ему там понравилось, и он часто заходил туда поужинать и иногда следил за игрой, но играть не решался. Тортелье бывал там часто, устраивал переговоры о выгодных сделках, его принимали за дворянина, может, потому он и оказался в компании де Монтезье.

— Хорошо, значит, ты нашёл в «Серебряном единороге» тех, кто общался со всеми четырьмя пропавшими купцами. Что ты о них выяснил? Приметы? Где живут?

— Мне пришлось побегать, но я узнал! — воскликнул молодой человек. — Я начал с самого простого, с Пикара! Я пошёл к нему домой, он держался заносчиво, не желал со мной разговаривать, но тут явился его отец и сперва тоже взъелся на меня, но узнав, что я расследую по вашему поручению дело о пропаже Трюффо, тут же приказал сыну ответить на все вопросы. Тот сообщил мне, где живёт и чем занимается Криспен Монтю, а о Гаэтане де Монтезье он знает не так много. Ему просто нравится общаться с дворянином, это тешит его тщеславие. Тот иногда приглашает его за свой стол, но никогда не принимает его у себя дома. Мне показалось, что он был не до конца искренним в присутствии отца. После я отправился к Монтю, но мне пришлось ждать его несколько часов, пока он изволил вернуться домой. Он долго юлил, но я пригрозил, что позову стражу, и его доставят в Серую башню и допросят с пристрастием. Он сдался и рассказал, что Пикар как-то проигрался и занял у него большую сумму денег, отец заплатил за него, но парню нравится с тех пор наблюдать, как другие простаки попадаются в ту же ловушку, и иногда приводит новых игроков, потому полезен Монтю. У де Монтезье там свой интерес, Монтю подозревает, что тот занимается сводничеством. По крайней мере, он довольно часто предлагает своим собутыльникам свидание с какой-нибудь благородной дамой, попавшей в затруднительное положение. Не бесплатно, конечно.

— Как выглядит этот де Монтезье?

— Ему около тридцати, высокий, крепкий. Правильные черты, прямой длинный нос, лицо удлинённое, небольшие чёрные глаза, высокий лоб. Волосы длинные, тёмно-каштановые, он завивает их локонами. Носит дорогие камзолы и бархатный плащ.

— У него случаем нет каких-нибудь особых пряжек на ремне и перевязи?

— Есть, ваша светлость! У него приметные парные пряжки в виде дерущихся медведей. Серебряные.

— Ты выяснил, где он живёт?

— Ни Пикар, ни Монтю, ни кто-либо из тех, кого я опросил в «Серебряном единороге», этого не знают. Вы думаете, что это тот, кто нам нужен?

— Возможно.

Матье задумался, а потом поднял голову.

— Давайте, я вернусь в «Единорога» и расспрошу там о тех, с кем он встречался, а потом пройдусь по этим людям. Может, они что-то знают?

— Нет, Матье, этим займутся другие, а ты иди отдыхать.

— Вы что, не доверяете мне? — неожиданно обиделся тот.

Марк рассмеялся.

— Конечно, доверяю! Не жадничай! Эта работа по плечу любому другому, а ты заслужил свою награду, моё одобрение и день отдыха. У тебя измученный вид, а мне, возможно, скоро снова понадобиться твоя помощь. Так что отправляйся в трапезную, а потом спать. Я скажу Тома, что ты заслужил вознаграждение, так что в дополнение к жалованию он выплатит тебе десять серебряных марок.

— Благодарю, ваша светлость, — наконец, улыбнулся Матье и, поднявшись, поклонился.

— Значит, мы ищем де Монтезье? — деловито уточнил Эдам, внимательно следивший за разговором. — Как мы будем его искать?

— Для начала мы встретимся с Натаниэлем Пикаром, — ответил Марк и, встав, подошёл к лавке у окна, чтоб взять с неё перевязь с мечом.

Младшего Пикара они застали дома. Этот высокий молодой человек довольно приятной наружности откровенно скучал, однако, видимо, отец был недоволен им и запретил выходить из дома или просто лишил всех денег, без которых ему нечего было делать на улице. Он не посмел отказать во встрече барону де Сегюру, но Марк сразу заметил его тревогу.

Сидя в кресле перед бароном, он нервно потирал большой соколиный глаз в массивном перстне, украшавшем его крупную руку, и поглядывал на дверь, словно боялся, что сейчас в комнату войдёт отец и устроит ему очередную выволочку.

— Я не задержу вас надолго, — весьма холодно произнёс Марк, сверля лицо перепуганного собеседника пронзительным взглядом. — Чем более искренними и полными будут ваши ответы, тем быстрее я оставлю вас в покое. Меня интересует Гаэтан де Монтезье. Вы знаете такого?

— Не то, чтоб хорошо… — пролепетал Натаниэль, снова покосившись на дверь. — Мы иногда встречаемся в «Серебряном единороге» и только.

— О чём вы говорите с ним?

— О разном. О чём говорят мужчины за столом? О женщинах, о сплетнях, о политике.

— Вы знаете, где он живёт?

— Нет, он никогда не приглашал меня к себе и не упоминал об этом.

— У него есть семья?

— Нет, не думаю. Он не говорил ничего такого.

— Любовница?

— Что? Откуда мне знать?

— Мужчины часто хвастаются своими любовницами, разве нет? У вас есть любовница?

— Что? Нет! С чего вы взяли…

— Иметь любовницу — довольно дорогое удовольствие, знаете ли. Если ваш отец узнает…

— С чего б ему узнать?

— Вы что-то скрываете, Натаниэль, — заметил Марк. — Это выглядит подозрительно. Если вы не будете откровенны, мне придётся задействовать другие источники, и если я что-то узнаю, то мне придётся обратиться за помощью к вашему отцу, который и просил меня заняться этим расследованием. Так что?

— Насчёт моей любовницы? — растерялся тот.

— Насчёт любовницы де Монтезье. Этого мне будет достаточно. Итак?

— А, ну да, — на лице молодого человека отразилось облегчение. — Конечно. Её зовут Амбер, она красивая и благородная. Я её не видел, но Гаэтан поёт ей дифирамбы, расхваливая её красоту. Но… Это странно, ваша светлость. Я ведь сын торговца, я знаю, как расхваливают товар, чтоб его купили. Понимаете? Мне кажется, что он расхваливает её так же.

— Словно хочет продать?

— Ладно, — махнул рукой Натаниэль и снова взглянул на дверь. — Только не говорите отцу. Если он узнает, что я общаюсь с таким человеком, он меня прибьёт. У него же вся комната завалена книгами из храма святой Бригитты, он считает, что между мужчиной и женщиной не может существовать других отношений, кроме уважительного и верного брака. Люди, имеющие любовниц, для него слишком порочны, чтоб держать их в ближайшем окружении. А Гаэтан, похоже, живёт за счёт своей любовницы и порой предлагает её другим за деньги. Я — человек более широких взглядов, нежели отец, но меня каждый раз коробит от этого. Если она такая чудесная, и ты её любишь, то как же можно продавать её другим? Но он, и правда, иногда заводит разговор о том, что некая прекрасная аристократка оказалась в весьма стеснённых обстоятельствах и готова на всё ради того, кто выручит её. А потом расписывает её синие глаза и белокурые кудри.

— Значит она белокурая и кудрявая? Что ещё он о ней говорит?

— Что она изящная, как алкорская фарфоровая статуэтка. У него всегда одни и те же фразы.

— Он предлагал её Трюффо?

— При мне нет.

— А Бауэру, Тортелье или Гильбе?

— Не помню… Тортелье точно предлагал, и тот заинтересовался. Мне было неприятно. Гильбе вечно боится потратить лишнюю монету и вряд ли показался бы привлекательным для дамы, которой нужны деньги. А Бауэр… Он такой грубый. Я не знаю.

— Что ещё вы знаете об этой Амбер?

— Ничего, кроме того, что она живёт на улице Монтегю.

— На улице Монтегю? Это точно?

— Ну, да! Кто-то однажды в разговоре усомнился в том, что его любовница — знатная дама, так он в запале заявил, что она даже живёт на улице графа Монтегю. Я понятия не имел, что Монтегю — это имя какого-то графа, но он мне объяснил, что тот когда-то купил эту улицу под застройку, а потом продал участки на ней людям своего круга, чтоб иметь приятное окружение. Он так сказал. Я бывал на этой улице, она тут неподалёку. Там действительно стоят красивые дома.

Задав ему ещё несколько вопросов, Марк, наконец, начал прощаться, чем вызвал у молодого человека прилив радости. Тот сам проводил его до порога и раскланялся в тайной надежде не увидеть его снова в своём доме.

— Куда теперь? — спросил Эдам, подводя ему коня.

— Заедем на улицу Монтегю.

— Зачем?

— Я хочу купить какое-нибудь лакомство для Валентина, а там, говорят, хорошая булочная.

— Значит, после мы поедем домой обедать? — обрадовался Эдам.

Марк понятия не имел, есть ли на улице Монтегю булочная и насколько она хороша, но по своему опыту знал, что на таких улицах всегда есть булочные, которые поставляют выпечку в дома благородных господ, а хозяин булочной всегда в курсе дел на улице, поскольку общается со слугами и даже иногда сам приносит на кухни свой товар.