Маг Земноморья

10. Открытое море

Тучи сгустились, и поблёкшие от морских волн глаза, нарисованные на обшивке Смотрящей Вперёд, теперь, казалось, пристальнее вглядывались вдаль, в эти бескрайние просторы. Два дня и две ночи понадобилось друзьям, чтобы при встречном ветре и плохой погоде преодолеть сто миль и добраться от Иффиша до острова Содерс. Здесь они сделали короткую остановку: пополнили запасы пресной воды да купили непромокаемую клеёнку, чтобы укрыть от волн и дождя свои припасы. Они не побеспокоились об этом заранее, потому что маги в подобных случаях обходятся самыми обычными заклинаниями, и, действительно, требуется немного умения, чтобы удалить из морской воды соль и сделать её пригодной для питья, что освобождало от лишнего груза. Но Джеду не хотелось прибегать к магии, не позволил он использовать заклинания и Дроку. Джед сказал только: «Лучше не надо», и друг не стал возражать и задавать лишние вопросы. Как только ветер наполнил парус, оба они оказались во власти дурных предчувствий, холодных, как северный ветер. Ясное небо, мирная гавань и покой — всё это осталось позади. Сейчас им предстояло совершить путь, полный опасностей, во время которого даже малейшее происшествие приобретало смысл целого события, и каждое движение мага, каждое слово наполнялось особым значением. На пути, который раскинулся перед ними, произнести незначительное заклинание означало изменить саму Судьбу или нарушить Великое Равновесие между Властью и Провидением, ибо плыли они сейчас к Центру Вселенной, к тому месту, где Свет встречается с Тьмою. А тот, кто избрал подобный путь, должен быть особенно осторожен, ибо любое, даже малозначимое слово, могло повлечь за собой самые непредвиденные последствия.

Сначала они шли вдоль берегов Содерса, где припорошённые снегом поля плавно переходили в укутанные белёсым туманом холмы, потом Джед взял курс на юг, и они вошли в воды, в которые не заплывал ни один, даже самый отважный, моряк Архипелага — перед ними простёрлись Дальние Пределы, земли, не входившие в состав Земноморья.

Дрок не задал ни одного вопроса относительно выбранного курса, зная, что Джед плывёт этим путем не по своей воле, а просто делает то, что ему Предначертано Свыше. Остров Содерс, постепенно тая вдали, становился всё меньше и меньше, волны плескались о борт, и нос лодки врезался в толщу воды, а вокруг них до самого горизонта возник огромный свинцовый круг, словно море в этих краях имело другой цвет.

И тогда Джед спросил:

— Есть впереди земля или нет?

— Прямо по курсу — нет. На юго-востоке ещё можно встретить маленькие острова: Пелимер, Корнау, Госк и Астовелл, который называют Последней Землёй. За ним же — Открытое Море и больше ничего.

— А что на юго-западе?

— Роламени, он является одним из островов Западного Побережья, вокруг рассыпаны маленькие острова; потом опять ничего, и так до самого Южного побережья, где можно встретить острова Рууд, Тоом и остров Уха, куда не добирался ни один человек.

— Мы доберёмся, — сухо ответил Джед.

— Я бы не стал этого делать, — вставил Дрок. — В мрачные места ты держишь путь. Земли там полны человеческих костей, и страшные предзнаменования, одно ужаснее другого, появляются на небе. Такие звёзды в этих местах светят, что берет оторопь — у них нет даже имени.

— На корабле, который доставил меня на Скалу, был матрос, и он тоже рассказывал о здешних местах. Он говорил, что есть народ, который живёт на плотах; только раз в год они сходят на землю, чтобы срубить новые деревья и отремонтировать свои плоты, а потом снова пускаются в путь, целые месяцы свободно дрейфуя в океане подальше от земли. Мне бы хотелось встретиться с ними.

— А я бы не хотел, — сказал, ухмыляясь, Дрок. — Земля и люди на ней — другое дело. Но море должно принадлежать только морю и больше никому: у него своя постель, у меня — своя...

— А мне бы хотелось увидеть все города Архипелага, — сказал Джед, ухватившись за канат и вглядываясь в серый морской простор. — Так, Хавнор — это сердце мира, его середина, Еа — место, где родились легенды, всё это — великие земли и великие города. А как же маленькие, почти неизвестные острова, которые обязательно должны быть даже на самом краю света? Если плыть прямо по направлению к Жилищу Дракона, то есть на запад, или на север к Земле Хоген, то, говорят, можно встретить огромную сушу, которая в несколько раз больше всего Архипелага; правда, некоторые уверяют, что это лишь безжизненные скалы и дрейфующие между ними огромные глыбы льда. Но кто знает? Во всяком случае, мне бы хотелось увидеть китов в северных морях. Но я не могу этого сделать, я должен плыть, куда влечёт меня Судьба. Я так торопился всю жизнь, что у меня почти не осталось времени. Я обменял Свет дня, города и страны, на сомнительную власть мага, и всё это только для того, чтобы поохотиться за Тенью, чтобы пребывать всю жизнь во Тьме.

Итак, они продолжали плыть по намеченному пути среди пустынных вод. И сколько бы они не вглядывался вдаль, они не могли различить ничего, кроме серебристого косяка рыб — ни один дельфин так и не появился, ни одна чайка не промелькнула на небосводе. Когда небо на востоке потемнело, а на западе стало красным, Дрок достал еду, разделил её на две равные части и сказал:

— Я хочу выпить эти остатки эля за того, кто подумал о нас, мучимых жаждой в холодных северных широтах, за мою сестру Арнику.

Эти слова были особенно приятны Джеду, и он с большим воодушевлением выпил в честь Арники. Воспоминание о ней вызвало в нём тёплое чувство, ему было приятно вновь ощутить её мудрость и детское очарование. Она не была похожа ни на кого из его знакомых; впрочем, он почти не знал женщин, потому и сравнивать-то ему было не с кем.

— Она, как маленькая рыбка, которая плавает в чистом водоёме, — сказал вслух Джед. — Ты хочешь поймать её, кажется, вот-вот схватишь, но все усилия напрасны.

При этих словах Дрок пристально посмотрел на друга, потом промолвил:

— Ты рождён магом. Действительно, её истинное имя — Кест, что означает рыбка.

Джеду приятно было услышать это, но, помолчав, он всё-таки признался:

— Пожалуй, тебе не следовало называть мне её истинного имени.

— Её имя в полной безопасности — как и моё, впрочем, хотя ты и знаешь их. К тому же ты всё знал и без моей подсказки.

Красный свет на западе приобрёл цвет пепла, который постепенно стал чёрным. И тогда море и небо погрузились во тьму. Джед улёгся поудобнее на дне лодки и, собираясь заснуть, укутался в свой дорогой плащ, подбитый мехом. Дрок продолжал управлять парусом и, чтобы не заснуть, стал выводить песню из Деяний Энланда, где речь шла о том, как маг Морред Белый оставил Хавнор и отправился на своём корабле к берегам Солеа, чтобы там в заколдованном саду увидеть саму Эльфарран в разгар весны. Джед уже спал, когда песня подошла к трагическому концу любви мага и волшебницы, когда Морред умер, Энланд был разрушен, и морские волны навсегда поглотили прекрасные сады. Ближе к полуночи Джед сменил Дрока. Маленькая лодка легко справлялась с волнами, а сильный ветер наполнял её парус и нёс наугад в ночной тьме по бескрайнему морю. Но, наконец, облака рассеялись, и перед рассветом на небе появилась луна, которая разлила над миром свой бледный серебристый свет.

— Луна становится бледной, — прошептал Дрок. Джед ещё раз посмотрел на белый полукруг в восточной части небосклона и ничего не сказал. Бледная луна, которая появляется сразу после дня Возвращения Солнца, называется Парами и является прямой противоположностью той полной и яркой Луне, которая восходит в День Великого Танца летом. Настало несчастливое время для всех странствующих, больных и страждущих; детей нельзя было крестить во время Паров, и нельзя было петь героические песни; меч, копьё и другое оружие не ковали, не затачивали в эти дни, в уста не произносили клятв. Вступала в свои права мрачная пора, временная ось всего года, когда, что бы ты ни делал, всё неизбежно наполнялось злом.

Прошло три дня, как они покинули Содерс, следуя только за морскими птицами. Наконец они достигли Полимера, маленького острова, неожиданно появившегося среди морских волн. Люди здесь говорили на языке Хардиг, но с таким необычным акцентом, что даже для Дрока он показался непривычным. Друзья сошли на берег, чтобы вновь пополнить запасы пресной воды и немного отдохнуть. Встретили их дружелюбно, правда, с нескрываемым изумлением и смятением. В столице на острове был собственный колдун, но рассудок его помутился. Он говорил только об огромном Змее, который, по его мнению, вгрызался своими острыми зубами в основание острова, и скоро вся суша, подобно большому плоту, должна будет пуститься в плавание по воле волн, пока не достигнет, наконец, пределов Мира. Поначалу колдун принял магов очень вежливо и гостеприимно, но, по мере того как он всё больше и больше касался в разговоре своей любимой темы, его взгляд становился подозрительным, и колдун подолгу начал всматриваться в лицо Джеда, а затем не выдержал и обвинил друзей в том, что они — шпионы Морского Змея и пришли сюда только за тем, чтобы узнать всё поподробнее. После этого жители тоже стали настороженно относиться к пришельцам: сумасшедший или нет, но он был их колдун. Джед и Дрок решили долго не задерживаться на острове и перед наступлением ночи опять отправились в путь, держа курс всё время на юг, а потом на восток.

В эти дни и ночи поиска Джед ни разу даже не упомянул о Тени, о конечной цели их путешествия; и Дрок не выдержал и спросил: «Ты уверен?» На что Джед ответил ему: «Как стрелка компаса, которая знает, где лежит магнит». Дрок кивнул головой, и они продолжили свой путь, уже ничего не говоря друг другу. Время от времени друзья обсуждали одну и ту же тему: как в стародавние времена маги умели находить давно забытые имена — например, Нерегар из Пална, который выведал имя Чёрного Мага, подслушав разговор Драконов, а Морред увидел имя врага своего написанным на каплях дождя, который оросил земной прах после битвы в Долинах Энланда. Друзья говорили о необходимых заклинаниях, о тех Требующих Ответа Вопросах, которые мог задать только Учитель Согласия из школы магов. Но на всё это Джед еле слышно повторял фразу, которую произнёс когда-то Огион у подножия горы Гонт: «Хочешь слышать — познай тишину...» После чего он прекращал разговоры и часами сидел на носу лодки, вглядываясь вдаль и прислушиваясь к шуму морских волн. Иногда Дроку казалось, что его друг там, вдали, видит Нечто, ясно видит конечную цель их путешествия.

Между островами Корнау и Госк они проплыли ночью, не увидев берега в сплошном тумане и непрекращающемся дожде, и только на следующий день смогли точно определить свой маршрут, разглядев впереди вершины холмов, поросших соснами, с огромными стаями чаек, кружащимися над ними, которые своим заунывным криком наполняли бескрайние просторы. Дрок сказал:

— Должно быть, это Астовелл. Последняя Земля. На восток и юг отсюда — только Пустота.

— Может, тот, кто живёт здесь, знает больше, и там, где мы предполагаем только Пустоту, нас ожидают другие земли, — ответил ему Джед.