Олимпиец. Том V

* * *

Проводника чего…

Марк Аврелий незаметно поморщился. Он недолюбливал минотавров как раз из-за подобной суеверной дребедени и ритуальном помешательстве. На дворе двадцать первый век, а эти зверолюды все еще носятся со своими цацками и слушают шаманов. А потом еще и удивляются, почему их никто не воспринимает всерьез.

Аврелий повернулся к племяннику. Мальчика нужно было уводить из дома и желательно поскорее. Неважно насколько тот умен или сообразителен, он все еще семнадцатилетний ребенок. Ребенок, от действий которого зависело будущее Дома Лекс

К слову, Марк Аврелий всегда презирал подобные законы. Считал дико устаревшими даже. В исключительных случаях управление Домом должно переходить старшим, даже если они из другой семьи.

Потому что иначе под угрозой попадают все остальные.

Аврелий бросил на мальчика оценивающий взгляд. На первый взгляд Адриан принял новости без истерики, но опытный политик понимал, что это невозможно. Смерть матери, заключение отца, а теперь когда его дворецкий предал семью и отправил к Аиду все его ближайшее окружение и даже нескольких друзей… Многие взрослые сломались бы под таким грузом, чего говорить о ребенке.

Мужчина вздохнул… Все же следовало забрать власть себе. Скольких бы проблем удалось избежать… Впрочем, — и тут Аврелий не испытывал особых иллюзий — именно к этому все и пришло.

В то что, Адриан окажется способен принимать хоть какие-то решения, Первый Префект Рима просто не верил.

— Племянник, пора уходить, — повторил Аврелий и, ступив вперед, ласково положил ладонь на плечо юноши. — Идем… Я отведу к себе домой. Там ты отдохнёшь, выспишься… Тем более, уверен, Лика уже распереживалась. Что скажешь?

Ноль реакции. Адриан словно не заметил, все также продолжая стоять на коленях и уперев ладонь в пол. Мужчина скривился. Твою-то… Этого-то он и боялся. Парня срочно нужно было везти в больницу, а самому… Самому пытаться понять, как спасти остатки этого Дома.

Если это вообще еще возможно.

— Адриан, уходим, — добавил в голос стали Аврелий. Он даже попытался силой поднять юношу на ноги…. Только чтобы с удивлением отшатнуться назад. — Великие боги!

— Я же говорил, — прогудел со стороны минотавр, сжимая оберег в огромных лапищах. — Проводника Духов лучше не беспокоить.

Аврелий этого не услышал. Все внимание немало пожившего на этом свете мужчины приковал к себе племянник. Адриан…

Поглощал свет.

Забирал его себе, искажал… Комната темнела буквально на глазах. Внезапно дыхнуло замогильным холодом, а по стенами и полу расползался белоснежный иней, заставший обоих зрителей отступить шаг назад.

Но при этом ни один не спускал с юноши напряженного взгляда.

Адриан менялся. На чистой коже одна за другой выступали фиолетовые вены, словно порча карабкающиеся от ладоней к сердцу. В комнате померкли последние огни, и единственным источником света оставался пульсирующий, словно сердце, матово черный Символ на голове юноши.

«Черный, а не зеленый», — подсознательно отметил ошибку в своих данных Аврелий. «И как он вообще может излучать свет?».

Адриан повернулся в их сторону, и вопросы сразу же отступили на второй план. Черные, без малейшего намека на белок, глаза… Опустившаяся на плечи тяжесть… Буквально источающие древнюю мощь клубы тумана, плескающиеся у ног Архонта… В голову Арвелия прокралась мыслишка, что, возможно, он ошибся, когда решил, что трех «Бэт» в ресторане будет достаточно.

— Адриан? Как ты? — с трудом контролируя голос, пробормотал Аврелий. И тут же вздрогнул, когда две бездонные бездны взглянули на него в ответ.

— Я видел, как умирает мой друг. И ничего не мог сделать.

Голос Архонта звучал глухо, без повелительных нот и непонятно откуда. А затем… Наваждение пропало. Символ потух, а коже вернулся нормальный цвет, в комнате стало заметно проще дышать. И только клубящийся под ногами туман давал понять, что произошедшее Аврелию не привиделось.

Адриан поднял голову и печально улыбнулся.

— Как-то так. Но, если тебе нужно одним словом, дядя… Я слегка зол.