Фрейлина

Глава третья

— В целом, всё было намного лучше, чем я ожидала.

Анна промычала нечто непонятное, но достаточно согласное, чтобы принцесса не отвлеклась на неё. Несмотря на благостное настроение госпожи, фрейлина думала о не самых приятных для неё вещах.

И про замужество принцессы, конечно. А ещё — про то, что южанин явно выигрывает в гонке женихов, ведь наследник Свари даже не думал в ней участвовать. И зачем только приезжал в Срединное королевство, откликаясь на предложение о сватовстве? Ему же это всё было нужно не больше, чем телеге не то что пятое, шестое колесо!

Амели провела мягкой тряпочкой по руке, оставляя на коже след из мыльных пузырьков. Анна подошла к каменной ванной чаше и подлила горячей воды. За окном вовсю цвело лето, но даже его ночи бывали холодными. Что Анна за фрейлина, если позволит своей принцессе заболеть?

— Вечер прошёл приемлемо? — рискнула спросить Анна.

Ей до зуда в ладонях хотелось вызнать все подробности и мысли Амели, но она держалась. Принцесса не любила, когда на неё давят. Также она не любила, когда любопытные пытаются залезть в её голову. Амели всегда рассказывала только то, что считала нужным — ни слова больше.

— Приемлемо?.. да, пожалуй. Хорошее слово, моя маленькая фрейлина. Очень подходящее.

Тяжёлые тёмные волосы принцессы были убраны в высокую причёску, чтобы не мочить концы. Амели не любила, когда во время купания её локоны становились тяжёлыми из-за впитавшейся воды. Это нервировало и раздражало принцессу. Не самое подходящее настроение, чтобы делиться романтическими подробностями.

Анна добавила в воду мыльные лепестки. Комнату наполнил тяжёлый запах цветущих роз. Любимый аромат Амели для купания должен был помочь ей расслабиться и настроить на лёгкую беседу со своей доверенной подругой.

Фрейлина опустилась рядом с чашей и посмотрела на принцессу снизу вверх. Подол платья сразу намок, но Анну это не волновало.

— Что-то не так? — спросила она.

Амели приподняла уголки губ, но в этом выражении не было ни веселья, ни доброты.

— Всё не так, Анна. Я должна была править этой землёй, а не покидать её вслед за мужем, которого я даже не знаю.

— Мне казалось, что женихи…

Амели махнула рукой, и часть мыльной пены, слетевшая с её кожи, осела на платье Анны. Та этого даже не заметила, обеспокоенно вглядываясь в лицо принцессы.

— Мне даже выбирать не из чего. Запад не прислал ни одного из своих наследников, но отец, как я понимаю, на это и не рассчитывал. У нас неплохой мир с ними, так что нет никакого смысла в политическом браке с их страной.

Анна кивнула. Это она и так знала: мать Амели была из западной знати, так что мир между их государствами был крепким и нерушимым. По крайней мере, на несколько последующих поколений.

Смерть матери Амели, на удивление, ещё сильнее сблизила две страны: названый брат Эленор и поныне правил Западным королевством, и передавать свою власть никому не собирался. Когда Эленор испустила свой последний вздох, его горе было необъятным. Почти столь же огромным, как скорбь Эдгара. Мужчины поддерживали друг друга, не давая сорваться в алкоголь, войну или самоубийство. Анна считала, что поодиночке они не смогли бы перенести эту потерю.

— Наследник Свари, — продолжала Амели, лениво щёлкая пальцами по крупным мыльным пузырям. — Красив, статен, вежлив.

— И холоден, как дохлая рыба, — не удержалась Анна.

Принцесса поджала губы, совсем не улыбнувшись такой ремарке.

— Он совершенно безэмоционален. Не хмурится, не улыбается. Вечное спокойствие, словно в колыбели его заморозили зимние феи. Ты знаешь, что в сказках Севера эти маленькие проказники крадут детей?

Всё, что Анна знала про фей, ограничивалось их размерами: представители этого магического народца никогда не вырастали больше женской ладони. Так что вообразить, как феи крадут ребёнка, у неё не получилось.

— Это же сколько фей нужно, чтобы унести одного младенца…

— Берут только новорождённых, — сказала Амели, не услышав слов фрейлины. — Крадут прямо из колыбели, поэтому нельзя ставить кроватку рядом с окнами. А вместо ребёнка кладут еловые ветки или куклу. Но это ещё ничего, а ведь могут положить подкидыша.

Она посмотрела прямо в глаза Анны. Фрейлина никогда не видела такой озабоченности в лице Амели раньше.

— Подкидыши растут как обычные люди. Развиваются так же. Только крайне одарены в магии и испытывают сложности с выражением чувств. Простые человеческие радости им неведомы так же, как мы с тобой не можем понять вкуса травы, который чувствует кобыла.

Анна сглотнула. Это что же… на что принцесса намекает? На то, что северный ледяной красавец — подкидыш? Фея, выросшая вместо настоящего наследника?

— Ни на что я не намекаю, — поморщилась в ответ на этот вопрос Амели. — Однако если у тебя возникли такие сомнения, то и у подданных они будут.

Положив руку на грудь, Анна медленно выдохнула.

— То есть, он не подкидыш?

— Конечно же нет. Здесь я столкнусь с другой проблемой: слухи и домыслы народа. Как думаешь, каково быть не женой наследника, а супругой подкидыша?

Покачав головой, Анна встала и взяла в руки пустой кувшин. Чудное произведение искусства артефакторики от Анвеза: зачёрпываешь в посудину воды из ванной, а обратно выливается чистый кипяток. Учитывая, как Амели любила нежиться в горячей ванной, это был дар на вес золота.

— А что насчёт сэра Джона?

— Нагл, веселится от любой мелочи, несдержан. Красив, знает об этом и умеет этим пользоваться. Не могу сказать ничего плохого, кроме того, что меня он рассматривает как приз. По крайней мере, мне так показалось.

Анна кивнула и подлила ещё горячей воды. Ей и самой это было неприятно, но она просто не могла представить, что чувствовала принцесса.

Стало стыдно. Как Анна могла думать про собственное благополучие, когда её дорогая Амели выступает в качестве призового куска мяса в этой гонке? Женихи не думали про её ум, про любовь к народу, про то, что принцесса душу вложила в Срединное королевство. Просто хотели её забрать, получается. Чтобы потешить себя или из корыстных политических побуждений — не важно.

Амели шлёпнула кулаком по воде.

— Я люблю эту землю и этих людей! Почему я вообще должна выбирать? Я хочу… я должна остаться здесь и принять трон, как мне говорили до моего девятилетия! До того, как появился Юджин! Лучше бы он…

Она замолчала, отвернувшись. Анна отошла, чтобы дать принцессе миг наедине с собой. Амели никогда не плакала, если её кто-то видел, но сейчас был тот самый момент, когда пара слезинок очень даже помогли бы.

Фрейлина вернулась с полотенцем. Амели поднялась из воды, словно рождающаяся богиня, и небрежно стряхнула пену со своего тела. Стараясь не смотреть на белизну кожи, Анна завернула госпожу в полотенце и помогла выйти из ванной чаши.

— Анна. Останься сегодня со мной на ночь.

— Конечно.

***

Лёжа на мягкой королевской перине, Анна слепо пялилась в темноту ночи. Невесомый полупрозрачный балдахин, подсвеченный слабым лунным светом, казался волшебными водорослями в морской глубине. Сон не шёл; да и немудрено, с такими-то событиями.

Принцесса лежала рядом, только руку протяни. Совсем как в детстве, когда Анна выбиралась из своей комнаты и прибегала к Амели. Хоть та и была старше на целых пять лет, а обычные детские страхи держались за неё дольше. Фрейлине приходилось отгонять воображаемых злобных монстров долгие годы, стараясь проникнуть в чужие покои незамеченной.

Возможно, поэтому она и умела ступать по-кошачьи и практически видела в темноте. Её никто не должен был заметить: родители Амели считали, что бояться монстров после семи лет — несусветная глупость. И что принцесса должна справляться со своими страхами в одиночестве.

На секунду Анна представила, что они с Амели снова две молоденькие девочки. За границей нежно-розового полога был мир, полный опасностей. Анвез оставался гадким тёмным магом, наследник Свари был крошечным злобным подкидышем-феей, а сэр Джон… нет, с ним ничего не придумывалось. Сэр Джон оставался собой: наглым, громким и обаятельным рыцарем, который хотел украсть принцессу Амели из её башни.

Так и не сомкнув глаз, при первом признаке рассвета Анна выбралась из-под тяжёлого одеяла и быстро оделась. Она знала, что король предпочитал ранние подъёмы. Так же она знала, что наверняка найдёт отца Амели в оружейной или на тренировочном полигоне: старый Эдгар в последнее время предпочитал самостоятельно тренировать молодых рыцарей или тех, кто вскоре мог ими стать. Как король говорил, это вдыхало молодость в его кости.

Анна шла по замку к полигону, пытаясь мысленно выстроить диалог. Как назло, ни единой дельной мысли: в голову, тупую и тяжёлую после бессонной ночи, не приходило ни одного ценного аргумента против замужества. У Анны был единственный шанс на разговор, дальше правило одного мнения теряло свою волшебную силу. Скорее всего, после король не подпустит фрейлину дочери к себе, как бы он ни относился к ней ранее.

Анне стоило постараться, чтобы донести до короля очень простую мысль: в замужестве его дочь будет абсолютно несчастна. Наследник Свари заморозит её ледяным сердцем, тогда как сэр Юджин спалит в огне своей нерастраченной любви. Вдали от дома Амели высохнет, как цветок без воды, и неизбежно зачахнет. Бесславная кончина.

Анна выглянула из окна. На тренировочном полигоне махали мечами несколько фигур, но ни одна из них не была похожа на королевскую. Слишком маленькие. Скорее всего, Эдгар уже провёл тренировку, и теперь его преданные ученики остались в одиночестве против армии манекенов.

Значит, стоило искать короля у него в покоях. Хорошо ещё, что Анну пускали туда — на правах приёмной дочери.

Стража возле дверей в королевские комнаты выглядела измотанной. Анна попросила аудиенции и дождалась, пока её пригласят внутрь. Она никогда бы не рискнула заходить без разрешения, ей ещё была дорога её голова. Даже Амели, родная дочь Эдгара, не могла приходить к нему просто так.

— Кажется, я догадываюсь, зачем ты пришла.

Анна присела в книксене и посмотрела на Эдгара. Король пребывал в дурном расположении духа, как и всегда. После смерти обожаемой жены в его мире осталось мало любви; несколько пережитых войн подарили неутихающие боли в коленях, левом плече и под правыми рёбрами. Обычно Эдгар втирал в кожу обезболивающую мазь, которую готовил ему Анвез, но сейчас Амели не чувствовала характерного запаха лекарства. В комнате пахло деревом и маслами, а не свежей зеленью и морковью.

Эдгар поднялся из кресла и сразу же получил преимущество в росте. Принцесса пошла в него, так что смотреть на Короля Анна могла, только задрав голову. Шутка ли, почти два метра мощи, не считая высоких зубцов короны.

— Я скажу тебе то же, что и этому наглому мальчишке, забывшем о своих обязанностях: я уже всё решил и не собираюсь отменять свои планы.

— Правило одного мнения.

Король цыкнул и похромал к окну. Остановился возле него, спиной к фрейлине и её проблемам. Тяжело облокотился плечом о стену и скрестил руки на груди.