Девушка из другого племени

Нодан шмыгнул носом и опустил голову на грудь. От дальнейших его жалоб спасла Вабана, что явилась с кувшином сладкого чая и большим мешком. Сев рядом с костром она подкинула туда пару веток.

— Почему ты не пошёл поддержать Киту? — сурово спросила индианка Нодана.

— Нодану было слишком больно там быть. А ты?

— Вабане тоже, брат.

Нодан обнял её за плечи и прижался лбом к её лбу, индианка ответила на объятия, словно заключая безгласный договор, и принимая друг друга как родственников.

— Через три дня будет церемония похорон Войбиго. Тебе придётся присутствовать, говорить и петь со всеми.

— Знаю, это будет проще. Ведь Нодан даже не был с ней знаком.

— Да.

Вабана кивнула и, потянувшись к брату, сняла с его волос ленту. Сжав в кулак кожаный шнурок, она бросила его в огонь.

— Спасибо, забыл о ней, — Нодан немного растрогано смотрел, как догорает его лента венчания. Он повязал её в тот же день, когда получил свадебный сундучок от Арэнка. Это значило, что семья невесты согласна на брак но, к сожалению, старый вождь воналанчи не захотел спешить с церемонией.

— Уверена, Кита договорится с Арэнком, и тот предложит тебе другую девушку из своего племени. И теперь Кита не позволит тянуть. Уже к осени ты станешь мужем, а потом и отцом.

— Спасибо Вабана, ты всегда поддерживала Нодана.

— Кстати об Арэнке, Кита попросил оставить пленницу тут, он не хочет гневить вождя воналанчи зазря, — Вабана посмотрела на девушку с какой-то жалостью.

— Нодан думал, Арэнк будет её судить.

— Он так сильно опечален смертью дочери, что не сможет принять разумных решений. Это будет не суд, а казнь!

— Думаешь, Нодан может быть трезвым в такой ситуации? — голос Нодана сорвался.

— Тебе вообще не стоило её похищать! — внезапно разозлилась Вабана. — Ты даже толком не знаешь, что с ней делать. Если хотел отомстить, мог бы убить сразу, а так ты её только мучаешь! — Вабана глубоко вздохнула и посмотрела на пленницу, которая спряталась и пыталась быть как можно менее заметной. — Девушка останется тут, и не будет встречаться с Арэнком! И Бинэ передал мне цепи для пленной.

Девушка вытряхнула из мешка крепкую цепь для вьючных буйволов. Поднявшись, Вабана закрепила один конец на центральном столбе, со вторым подошла к Розе и та протянула ей руку, как послушная собачка, позволяя себя сковать.

— Лучше за ноги, — строго велела Вабана и откинула шкуру, обнажая белые девичьи голени.

Роза пискнула, пытаясь прикрыться, но Вабана с усмешкой схватила сильной рукой дёргающуюся лодыжку и быстро приковала девушку.

— Так ты сможешь работать руками, — пояснила индианка. — Завтра принесу тебе бересты, ты поможешь нам плести корзины.

— Да, спасибо, — закивала девушка, прикрываясь, наконец, шкурой.

— Смешная ты, Кохаку, — рассмеялась индианка, — благодаришь нас всё время, а мы же тебя в плен взяли.

— Ты добра ко мне, — пояснила Роза и покосилась на Нодана. Девушка всё надеялась, что злобный индеец уйдёт.

— Откуда ты так хорошо знаешь наш язык? — резко перевёл тему Нодан.

Роза посмотрела на Вабану, словно ища поддержки и, когда индианка кивнула, Роза ответила частично на языке абенаки, частично на английском.

— Когда Роза жила в Бостоне, в соседнем доме жил старый абенак, он был украден из своего племени в детстве англичанами, но французский священник выкупил его, дал приют в приходе. Этого индейца звали Гичибинеси – Громовая птица. Но мой отец звал его просто Джон. Джон помогал в приходе, и местные относились к нему как к обычному пастору, но Роза часто задерживалась после мессы и слушала его сказки. Он рассказывал мне о гордом сильном народе полулюдей-полуволков. Гичибинеси знал сотни историй, и Роза слушала его, затаив дыхание. В его легендах абенаки не знали ни забот, ни голода. Они жили в гармонии с природой и верили, что являются частью этой природы. Но Гичибинеси так же рассказывал и о войнах, которые велись между племенами, о том, как эти войны прекратились, когда на континент высадись белые люди, — Роза сделала небольшую паузу и мельком глянула на Нодана.

— Глупец твой Гичибинеси. Почему он не вернулся на родину, после того как его освободили? — сердито спросил юноша.

— Он говорил, что ему некуда было возвращаться. Его деревню сожгли, родных убили.

— Как он мог жить в городе, после всего случившегося? — воскликнула Вабана.

— Гичибинеси говорил, что нашёл в себе прощение.

— Прощение? Как можно простить тех, кто лишил тебя дома, семьи, родины? — выдохнул Нодан.

— Прощение – единственное спасение от жестокости, ненависти и зла, что поедают сердце и душу изнутри. Люди, не умеющие прощать, будут вечными рабами своего гнева.

— Иногда простить очень сложно, — вздохнула Вабана, устремляя взгляд на огонь.

— Гичибинеси часто собирал детей и рассказывал всем легенды абенаки и сказания прошлого. Он рассказывал о реках, которые великие духи поворачивали вспять, о землях, что приносили людям жизнь или отбирали еду. Его рассказы были поучительными, добрыми, волшебными. И все его герои рано или поздно отказывались от благ, познавали себя и шли по доброй Красной дороге. Моя любимая легенда о белой горлице, что попала в стаю ворон, но птицы приняли её, помогли заживить её раны, а когда пришла осень отпустили на юг. Гичибинеси говорил, что эта легенда поясняет, что абенаки гостеприимный и добрый народ, готовый помочь в любой беде.

Вабана при этих словах нахмурилась, а потом взяла узенькую руку белой девушки в свою и дружески её пожала. Этот жест вызвал у Нодана какие-то смешанные чувства, он покраснел и, опустив взгляд стал смотреть на пляшущее пламя.

— Абенаки во многих историях олицетворяли себя с животными, часто они сравнивали свои характеры с поведением диких зверей. Гичибинеси сам видел себя орлом и нередко рассказывал детям, что в прошлой жизни летал и любовался миром с высоты небес, — продолжила Роза. — Розе также нравились сказки про Глускапа – сына Табалдака[2]. Гичибинеси говорил, что они похожи на христианского создателя и его сына, только Табалдак создал и плохого сына – Малсумису.

— Он похож на вашего дьявола, — перебил её Нодан, его лицо стало суровым, и Вабана похлопала его по плечу, словно пытаясь подбодрить.

— Иди спать, сестра, — велел юноша. — Нодан принесёт пленнице ещё дров.

Вабана согласно кивнула и покинула вигвам, Роза бросила ей «спокойной ночи» на прощание. Нодан, как и обещал, принёс дров и немного маисовых лепёшек. Перед уходом он сел перед девушкой на корточки и тихо отрывисто произнёс:

— Нодан просит прощения за свой гнев и необдуманные поступки.

Девушка подняла на него взгляд, встретившись с её светло-серыми глазами, он невольно вздрогнул, в них был страх.

— Прошу, не говори никому. Роза хочет вернуться домой и забыть обо всём, — прошептала она, и Нодану стало отчего-то неуютно рядом с ней.

[1] Вид казни у абенаков, когда пленного заставляют бежать через строй людей, которые его в этот момент избивают

[2] Табалдак создал людей, пыль от его тела создала Глускапа и его брата-близнеца, Малсумиса. Табалдак наделил Глускапа силой создать хороший мир, а Малсумиса стал отрицательным персонажем, стремящимся к злу