Терновый Король

13. Встреча

Казио стоял, прислонившись к гранатовому дереву и положив руку на эфес Каспатора. Увидев его, девушка в пруду громко ахнула и, к большому сожалению юноши, погрузилась в воду по самый подбородок. Хотя и раньше Казио приходилось довольствоваться только видом белой шейки, которая, насколько он успел заметить, была довольно хорошенькой, – все остальное тело белело лишь мутным пятном под водой, – но теперь даже ее не стало видно.

Улыбнувшись, молодой человек ткнул концом рапиры в кучку одежды.

– Благодарю тебя, – весьма сдержанным тоном произнес он, обратив лицо к небу. – Благодарю тебя, госпожа Эренда, покровительница влюбленных, за то, что исполнила мое желание.

– Какое еще желание? – сердито огрызнулась девушка. – Никакое я вам не желание. Не знаю, кто вы такой, но требую, чтобы вы сейчас же удалились прочь.

Она говорила на ломаном вителлианском, а акцент был столь же экзотичным, как и цвет ее волос.

С каждой минутой девушка возбуждала в Казио все больший интерес. С тех пор как несколько недель назад он вместе с з'Акатто воспользовался гостеприимством графини Орчавии, Казио был совершенно лишен женского общества, если, конечно, не считать самой хозяйки. Дело в том, что графиня предпочитала держать мужскую прислугу, а до ближайшей деревни была целая неделя ходу. И теперь, когда в лиге от замка юноше неожиданно подвернулась купальщица, он счел эту встречу за большую удачу.

– Я вам не слуга, леди, – ответил Казио. – И не собираюсь исполнять ваши приказания, – он укоризненно погрозил ей пальцем. – К тому же откуда вам знать, чего я желаю, а чего нет? Например, вот сейчас я шел по тропе и взывал к госпоже Эренде. «Госпожа Эренда, – говорил ей я, – этот мир преисполнен мерзости и боли. Он являет собой мрачное пристанище горя и скорби, а мой жизненный опыт научил меня презирать их. Поэтому я, Казио Пачиомадио да Чиоваттио, который некогда любил жизнь, в свои молодые годы уже до смерти от нее устал. Госпожа Эренда, – молил ее я, – если всего на одно мгновение ты покажешь мне самую совершенную красоту, которая только существует в этом мире… Если ты покажешь ее всего на один миг, я смогу найти в себе силы влачить существование дальше. Смогу продолжать нести ту ношу, которая выпала на долю такого, как я, человека». Стоило мне произнести свою молитву, как всего минуту спустя я услышал плеск воды, потом увидел этот пруд, а в нем – ответ на мою просьбу.

В некотором смысле это была правда. Он беспрестанно мечтал о женском обществе, но к покровительнице любви с молитвой ни разу не обращался, по крайней мере сознательно.

После его пространной речи юная особа в пруду еще сильнее нахмурилась.

– Неужели все вителлианские девушки так глупы? Или вы считаете меня дурнее их, поскольку я иностранка?

– Дурнее? Нисколько. В вашем взоре я вижу блеск ума. Возможно, вы были несколько неосмотрительны, когда решили искупаться в пруду, столь часто посещаемом мужчинами с большой дороги и прочими образчиками плохой репутации. Но лично я уверен, что вы это сделали исключительно постольку, поскольку эта местность вам незнакома.

– Но я сумею быстро ее изучить. Несмотря на то что я здесь нахожусь всего несколько минут, мне уже довелось повстречать один из образчиков плохой репутации.

– Но зачем вы пытаетесь больно ранить меня?

– Удалитесь прочь. Вы не даете мне одеться.

– Не могу, – с глубоким сожалением в голосе произнес Казио. – Мне не позволяет мое сердце. Оно не велит это делать до тех пор, пока я не узнаю, как вас зовут.

– Меня зовут… меня зовут Фиена.

– Интригующее имя.

– Да. Теперь, когда вы его узнали, вы можете с чистой совестью удалиться.

– И к тому же мелодичное. Мое сердце уже поет его. Но из какой далекой страны пришло это имя, леди?

– Из Лира, несчастный бесстыдник. Уйдете же вы наконец или нет?

Казио прищурил глаза.

– О, да вы как будто улыбаетесь мне, Фиина.

– Фиена, – поправила его она. – Но если даже я и улыбаюсь, то только потому, что вы жутко бестолковы. Мое имя произносится «Фи-е-на».

– А как меня зовут, вы случайно не желаете узнать?

– Вы уже давно назвались. Что-то вроде Казью.

– Ка-зи-о.

– Казио. Ну так вот, Казио, теперь, когда вы узнали то, что хотели, вы должны уйти.

Слегка кивнув, Казио, вместо того чтобы исполнить ее просьбу, присел на выпирающий из земли корень ивы.

– Разумеется, я должен уйти, – согласился он.

Взглянув на лежавшую рядом с ним кучку одежды, он вдруг понял, что это монашеское платье.

– Вы монашка? – изумленно спросил Казио.

– Нет, – ответила она. – Просто мне попалась одна такая на большой дороге. Вот я ее и укокошила, а сама переоделась в ее платье. Кто же я еще, если вон там на горе находится обитель Милосердия?

– Значит, здесь совсем рядом находится женский монастырь? – оглядевшись вокруг, переспросил Казио, чтобы удостовериться, что правильно понял.

– Да. На другой стороне горы.

– И в том доме полно таких же хорошеньких девушек, как вы? Госпожа Эренда и впрямь оказалась благосклонна ко мне.

– Поэтому лучше поторопитесь поухаживать за ними, – сказала Фиена. – На них не намного больше одежды, чем на мне.

– Зачем же мне напрасно тратить время? – резонно возразил Казио, пытаясь изобразить печаль. – Ведь я уже узрел прекраснейшую из них. Не вижу никакого смысла подниматься наверх только за тем, чтобы опять вернуться сюда. Мне не дает покоя лишь один вопрос. Почему вы оказались здесь? Сердце подсказывает мне, что вам здесь не положено находиться.

– Кто вы такой? Человек с большой дороги? – внезапно обрушилась на него Фиена. – Или обыкновенный бродяга?

– Я тот, кем вы желаете меня видеть, – спокойно ответил Казио. – Хотите, чтобы я был бродягой, буду бродягой.

– Я предпочла бы видеть в вас благородного человека, который позволит мне одеться.

– Я как раз тот благородный человек, который позволит вам одеться, – похлопывая по ее одежде, заверил Казио.

– Но не под прицелом ваших глаз.

– Но я не могу отвернуться. Счастье взирать на вас ниспослано мне самой богиней Эрендой. Я не имею права воспротивиться ее воле.

– Но вы же меня не видели, – изобличила его во лжи Фиена, хотя тон ее голоса выдавал сомнение. – Ведь я была целиком под водой.

– Должен признать, – глядя на нее сверху вниз, произнес он, – неискаженный образ видеть мне еще не довелось. Водная рябь, возможно, скрасила некоторые недостатки фигуры. И я уже начинаю сомневаться, в самом ли деле вы столь красивы, сколь я себе вообразил.

– Нет уж, дудки, – бросила уязвленная его замечанием Фиена. – Такого пренебрежения я не потерплю. Сейчас вы убедитесь, есть ли у меня изъяны или нет.

С этими словами Фиена стала подниматься из воды, но когда ее уровень дошел до ключиц, девушка презрительно фыркнула и снова погрузилась вглубь.

– Повторяю, – произнесла Фиена. – Почему вы считаете меня настолько глупой?

– Я сам глупец, – опустив голову, произнес Казио. – И уже знаю, что ваша красота совершенна.

Поначалу Фиена закатила глаза, но потом посмотрела на Казио цепким взглядом.

– Я обручена, сэр, и мне наплевать, считаете ли вы меня совершенной или безобразной.

– Значит, вы никакая не монашка.

– Меня послали сюда учиться, только и всего.

– О, слава всем повелителям и повелительницам темного неба и земли! – восторженно выпалил Казио. – По крайней мере, теперь у меня забрезжила пусть слабая, но все же надежда.

– Надежда? На меня? Нет у вас никакой надежды, если вы не собираетесь меня убить, чтобы надругаться над моим телом. Но знайте, в таком случае вам не миновать мести моего избранника Родерика.

– Родерика? Какое-то неполноценное имя. Напоминает прыщ или нечто похожее на обман.

– Он благородный и очень хороший. И в отличие от вас, никогда не воспользуется беззащитным положением девушки.

К своему великому удивлению, Казио вдруг обнаружил, что у него загорелись уши.

– Тогда его вряд ли можно назвать мужчиной, – продолжал парировать он, – ибо ни один настоящий мужчина не смог бы отвести глаз от вашего личика.

– Так вас интересует только мое лицо? Тогда почему вы не даете мне одеться? Мое платье не скроет его черт.

– При одном только условии. Обещайте не убегать и немного со мной поговорить, – согласился Казио. – У меня почему-то создалось впечатление, что вы не слишком торопитесь.

Девушка удивленно подняла брови.

– Ну, хоть повернитесь ко мне спиной.

– Так и быть, госпожа. – Он исполнил ее просьбу и отвернулся.

Казио не поддался искушению обернуться, даже когда услышал плеск воды и шуршание одежды, свидетельствовавшие о том, что девушка вышла на сушу и начала одеваться.

В какой-то миг она находилась так близко, что он вполне мог коснуться ее. Но молодая особа, насколько он успел заметить, была с норовом. Она могла не спустить ему с рук такой выходки.

Казио услышал, как, забрав одежду, она снова направилась к пруду.

– Какой сегодня день? – спросила она.

– Можно повернуться?

– Нет, еще нельзя.

– Сегодня мензоди.

– Еще целых три дня, – пробормотала она. – Что ж. Спасибо.

– Три дня до чего? – не удержался от вопроса Казио.

– У вас есть что-нибудь поесть? – вместо ответа спросила она.

– К сожалению, нет.

– Ладно. Нет, не поворачивайтесь, я еще не закончила. От нетерпения Казио надул щеки и топнул ногой.

– Вы так и не сказали, что здесь делаете, – поинтересовался он. – Решили поозорничать?

Она ничего не ответила.

– Я могу повернуться? – спросил Казио. – Я сдержал свое слово.

Не получив ответа во второй раз, он обернулся – к этому времени девушка почти скрылась за вершиной холма.

– Неверная красавица! – крикнул он ей вдогонку.

Повернувшись, она махнула Казио рукой и, послав воздушный поцелуй, исчезла. Поначалу юноше захотелось броситься за ней вслед, но он поборол в себе этот порыв. Если она затеяла играть с ним в такую игру, господь Онтро ей в помощь.

Вздохнув, Казио отправился восвояси, вернее сказать, в замок графини Орчавии.

В замок он вернулся за час до заката. Когда Казио шел по единственной ведущей туда узкой дороге, которая пролегала посреди раскинувшихся на сотни верст виноградников, солнце, походившее на идеально круглую золотую монету, садилось у него прямо на глазах. Сам дом представлял собой роскошное белокаменное здание весьма внушительных размеров с красной крышей и просторным внутренним двором. К западному крылу прилегали вспомогательные постройки – конюшни, амбар и винодельня, в которой изготавливалось и разливалось по бутылкам вино.

Проходя мимо рядов спелого винограда, Казио время от времени щипал аметистовые ягоды, наслаждаясь запахом тех, которые гнили на земле и напоминали аромат вина.

И все это время он не мог выкинуть из памяти прекрасную незнакомку. Она сказала ему, что родом из Лира. Интересно, где находится эта страна? Не иначе как где-то на севере. Только у северянок могут быть такого странного цвета волосы и столь бледная кожа.

Он не заметил, как оказался у ворот замка. Мальчик-слуга с острыми чертами лица, в желтых чулках и темно-синем камзоле, узнав Казио, пропустил его во двор.