Я — тот, кто тебя уничтожит. Сердце феникса. Книга 3

Глава 5

Несмотря на то, что прошло три года и, казалось бы, целая жизнь, я помнила каждый камень, поворот, дверь и даже замки в коридорах, которыми мы шли. Эта мысль, и поражала, и угнетала, потому что эта крепость – не то, что я желала бы запоминать в мельчайших деталях.

Наверное поэтому, когда смирившаяся Фани обогнала нас с Тори, а после очередного поворота остановилась у металлической кованной двери с массивным замком, я на мгновение ощутила, как меня прошибает нервный озноб от нахлынувших ассоциаций.

Фантом словно ощутила мое смятение, и на все еще не утратившим детские черты лице появилась злорадная усмешка. Фавором я у этой девицы более не пользовалась, что было очевидно.

Потому переборола нервозность и вскинула подбородок, с вызовом посмотрев на фантома:

– Сама откроешь, или мне идти за отмычками? – вскинула я бровь.

– Я никогда не была в этой части крепости… – нервно осматривалась Тори по сторонам, а голос ее звучал приглушенно, словно она боролась с потребностью настороженно шептать. – Жутковато тут…

– На то есть причины, – кивнула я, а после отцепила ее руки от своего локтя и отстранилась от девушки. – Тебе лучше туда не входить.

– Ага, как же! – тут же сварливо фыркнула она, храбрясь. – Ты тут только благодаря мне, Аннабель, не забывай. И, откровенно говоря, мне глубоко плевать на твои мотивы для этого похода. Куда больше меня интересуют собственные. Потому это лучше тебе не мешаться у меня под ногами. Тем более, Фани будет только рада тебе помешать, – важно задрала девушка подбородок, напоминая, что, несмотря на свою человеческую расу, характером обладала сильным и дрянным.

– Тебе может не понравиться увиденное, – «проглотила» я оскорбление и угрозу. – Будь благоразумной.

– И это говоришь мне ты? – в злой иронии подняла она брови. – До твоих слов я жила и не тужила, но тебе нужно было зародить во мне сомнения, в то время, как практически всё, во что ты сама верила – оказалось фальшью. И теперь удивляешься, что я, как и ты, хочу убедиться во всем лично?

– Как хочешь, – нехотя сдалась я, а после посмотрела на Фани. Та была далека от радушия, судя по выражению лица, потому, послав мне ледяной взгляд, она лишь коснулась дверного полотна, и массивная дверь просто отворилась, с легкостью, словно ничего не весела.

Я пробыла в этой комнате совсем немного. Тогда я была испугана, взволнована и поражена увиденным. Потому тюрьма запомнилась мне куда более мрачной, глухой, большой и темной.

Наверное, поэтому я сильно удивлена, что с одной стены под высокими потолками обнаружились окна, которые давали достаточно солнечного света, чтобы рассмотреть комнату во всех подробностях без дополнительного освещения.

Но на этом разница между воспоминаниями и реальностью закончилась. Потому что вдоль двух стен плотными рядами тянулась с дюжину клеток в человеческий рост. Ближайшие, стоящие в самом освещенном участке комнаты оказались пустыми, но это ни о чем не говорило.

Дальше я заметила тот самый силок, в котором три года назад обнаружила Фани. Тогда я его сломала, но таким он был недолго, учитывая прогресс фантома и то, что сейчас силок был целым. Его довольно быстро починили и ввели в эксплуатацию. Меня вновь передернуло от отголосков криков девочки из ее и моих собственных воспоминаний. В очередной раз я не могла смириться с тем, что Фани так просто отпустила ситуацию, позволяя подобные зверства над собой добровольно, а теперь оберегала преданность собственному палачу.

Помимо силка обнаружились и другие приспособления: хирургические столы, стулья с фиксирующими ремнями, даже дыба с красноречивыми темными потеками засохшей крови.

Было неправдоподобно тихо, но я точно знала, что в комнате мы не одни. И пройдя мимо растерянно озирающейся Тори, я остановилась у одной из клеток, стоящей в тени, словно искусственно навеянного мрака.

Было тихо, и в тускло освещенной лицевой части клетки был виден лишь мрак, пока я не почуяла шевеление, которое сопровождалось слабым позвякиванием толстой цепи, прикрепленной к прочнейшим прутьям самой клетки.

Всего небольшой перезвон металла об металл, а после все замерло, если не считать напряжения, повисшего в воздухе. Я точно знала, что на меня смотрят из темноты. Я ощущала животную ярость, направленную на меня, не слышала, но чувствовала, как хищник внутри замер, затаился. Его сердце стало стучать все медленнее, пока почти не замерло.

– Ты чего уставилась? – сделала Тори шаг в мою сторону и привела все в движение. Я на инстинктах преградила ее своим телом, но фантом опередила и просто перенесла девушку в противоположный конец комнаты, когда раздался оглушающих звон цепей и звонкий рев, а в лицевую часть клетки с невероятной скоростью ударилось небольшое видоизмененное тельце с массивным ошейником на шее.

Это было существо частично покрытое шерстью, с ощеренной пастью, внушительными клыками и светящимися глазами наполненными злобой и безумным голодом в расширенном зрачке. Удлиненные руки протянулись в мою сторону, щелкая когтями, которые хватали воздух и, дымились там, где на не покрытую шерстью кожу попадали солнечные лучи.

Но только когда ошейник накалился, мрак рассеялся, демонстрируя среднюю клетку, в которой валялись раздробленные, обглоданные кости, куски недоеденной плоти и обрывки окровавленной одежды.

Тварь завизжала от боли и отстранилась от прутьев, сжавшись в комок на каменном полу. Стоило существу отстраниться от прутьев клетки, как тьма постепенно стала наполнять пространство металлической тюрьмы, принося облегчение и ее узнику.

– Какого…? Это что за херня клыкастая?! – взвизгнула Тори у меня за спиной.

Когда существо перевело дух, оно обернулось на меня и наградило долгим, ненавистным и полубезумным взглядом. Таким знакомым… Существо отступило, согнувшись на четвереньки. Тварь в последний раз посмотрела на меня сквозь прутья решетки, раздраженно выдохнув, а с оскаленной пасти упали капли густой слюны.

Не спуская с меня взгляда, существо вновь укрылось в темноте, притаившись в ожидании более удачной возможности раздобыть свежей плоти.

– Аннабель? Что это такое? – потребовала Тори за моей спиной. В ее голосе слышался отголосок пережитого страха, и на его место пришло раздражение. – Ты говорила, что здесь держат детей, а не бешенных… кто-бы то ни был!

– Это и есть ребенок, – негромко отозвалась я, с сожалением и грустью смотря в темноту.

– Что? – опешила Тори.

– Это ребенок, из-за которого я вновь оказалась здесь. Гибрид вампира и оборотня.

– Ты шутишь? – не поверила Тори, более смело выпрямляя плечи.

– К сожалению, миледи, ваша подруга права, – раздалось от противоположной стены, где в подобной искусственной тени сидел еще один узник. – И именно я повинен в его нелицеприятных генах. Сожалею, но детей не выбирают. Вы, в вашем положении, должны это понимать, как никто другой, – хохотнули из клетки, пока я медленно обернулась на источник голоса.

– Ты еще кто такой? – возмутилась Тори.

– Отец этого несносного мальчишки. Прошу простить за это, я еще не успел провести с ним разъяснительную беседу на тему приличного поведения в гостях, – донеслось насмешливое и ироничное. Затем раздался звон цепей, и в небольшой участок света вышел закованный по рукам и ногам Рэдой. К прутьям клетки он предусмотрительно прикасаться не стал, что не мешало ему улыбнуться мне сквозь них нахальной улыбкой. – Удивлен твоей наблюдательностью, Анна, – склонил он голову к плечу. – Даже мне понадобилось больше времени, чтобы признать в этом гибриде вампирские черты.

– А как по мне, ничего сложного, – цинично усмехнулась я, сложив руки на груди. – Вы с ним одно лицо. У меня даже сомнений не возникло.

Вампир нахально ухмыльнулся, не спуская с меня взгляда.

– Удивлен, что он так просто отпускает тебя на прогулки. Да еще и ко мне в гости. Или ты не ожидала меня здесь увидеть?

– Что ты тут делаешь, Гэврил? – не спешила я утолять его любопытство. – Я думала, Доминик тебя и на пушечный выстрел к сыну не подпустит.

– Для меня самого это такой же сюрприз, – развел он руками. – Не то, чтобы я был в восторге от условий соседства, – окинул он свою клетку. – Но рад, что она, по крайней мере – не на солнцепеке. Не хотелось бы обгореть. Мне нравится моя аристократическая бледность.

Он замолчал, ожидая реакции, но я спрашивала о другом, что было ему понятно. Как и то, что продолжаю ждать необходимую информацию.

– Я не знаю, для чего это Коллекционеру, но, полагаю, он расположил меня рядом с сыном, чтобы тот успел привыкнуть к моему запаху и примирился с ним. Это один из стандартных этапов адаптации молодняка.

– Действительно странно, – пробормотала я, задумавшись, но меня отвлекла Тори и протянула:

– Ну дела… Теперь я поняла, чего Ян так бесился, – сложила она руки на груди, переводя выразительный взгляд с меня на вампира и обратно.

– Что ты поняла? – нахмурилась я, переводя на нее взгляд, а после ощутила новое присутствие.

– Причину, почему я запретил ей к тебе приближаться, – словно по заказу вышел из тени Демьян, практически волоча по полу за волосы слабо извивающегося и изрядно истощенного человека в рванной и грязной одежде. Лицо высшего было спокойным, но взгляд зеленых глаз стал темнеть. – Фани, – медленно и угрожающе повернул он лицо, отчего даже фантом слегка вжала голову в плечи и виновато опустила глаза. – Я думал, мы договаривались, и ты убережешь мою жену от опасных и необдуманных поступков. Таких, как эта вылазка в данное место, еще и прямиком к основной проблеме.

– Ян, они не винова… – попыталась вступиться Тори, но один взгляд мужа вынудил ее замолчать, хотя подбородок она не опустила и, помедлив, более твердо добавила: – Это была моя идея. Анна рассказала об этом месте. И я должна была убедиться…

– Убедиться в чем? – перебил ее Ян. – В том, что Доминик – садист, или что я – такой же, как он, и намеренно привел тебя в его дом, рискуя нашим ребенком?

– В твоем варианте это звучит довольно паршиво, – смешалась она. – На самом деле, я хотела убедиться, что все ее опасения – бред.

– Тебе бы это не понадобилось, если бы ты мне верила. Если бы твою веру не пошатнули, – выразительно покосился он на меня. Следовало бы оправдаться, но слов не находилось. Тем более, я понимала, что Демьян просто не примет моих оправданий. Хотя бы потому, что они были бы неискренними.

– Но, Ян, – сделала Тори шаг вперед, а Фани ее остановила, покачала головой, давая понять, что приближаться ближе к клеткам не стоит. Зазвеневшие в клетке мальчика цепи подтвердили, что опасность – существенна. – Ты не можешь винить меня в подобных переживаниях! Это несправедливо! Да, Дом не причинял мне вреда, но это я! Ты сам говорил о том, что он с тобой сотворил. И по рассказу Тори и… Фани, я понимаю, что не только с тобой. Ты не можешь отрицать, что Доминик – не в себе. Он не может отвечать стандартам нормальности в моем понимании. Потому я имею право на то, чтобы знать правду. Я люблю тебя и верю тебе безоговорочно… Но эта комната и этот… ребенок в цепях… – указала она рукой на клетку с полукровкой. – Это слишком!