Я — тот, кто тебя уничтожит. Сердце феникса. Книга 3

Доминик смерил меня усталым взглядом, в котором угадывалась задумчивость. Через несколько секунд он нахмурился, словно вывод его раздумий ему не понравился, и я уже приготовилась к тому, что он откажет, но Дом отвернулся от меня, а после произнес:

– Полагаю, Тори успела рассказать о том, что я нахожусь со своими соплеменниками в состоянии конфронтации, – не спрашивал, а утверждал он, потому отвечать я не стала, боясь даже дышать, дабы не сбить его желание пооткровенничать. – Ситуация обострялась постепенно, на протяжении многих столетий, пока несколько лет назад не накалилась до предела, и меня объявили персоной нон грата.

– Почему это произошло? Что стало последней каплей? – задала я вопрос на свой страх и риск, потому что Доминик погрузился в свои мысли, вновь забыв обо мне, а может и теме нашего обсуждения. Он молчал, отчего в помещении были слышны лишь хрипы обессиленного мальчика, который больше не пытался выбить своим телом клетку, а пленник потерял сознание, и слышался только вязкий удар густых капель крови об пол с его руки.

Доминик посмотрел на меня, словно не понял вопроса, а после с таким же удивленным видом ответил:

– Ты, – поднял он брови с видом, словно вопрос его поразил своей наивностью и глупостью. На мгновение даже подумала, что я действительно приношу ему одни беспокойства, но затем опомнилась. – Ты убила высшую, и это стало долгожданной возможностью для совета потребовать у меня твоей выдачи. Я отказался, – пожал он плечами.

– Потому что… потому что ты привязан ко мне, как к паре? – сглотнула я ком в горле.

– Именно. Это было решающим основанием, чтобы вступить с советом в открытый конфликт. Из-за данного ограничения я не могу допустить твоей смерти. А они убьют. Убьют определенно и окончательно, – тоном, не терпящим возражений, прокомментировал Дом, что заставило меня вздрогнуть и посмотреть на мою больную, хоть и зашитую руку, как подтверждение, что я - уязвима. – Но не только это стало причиной.

– Это они охотились за мной и выдавали для моего убийства керамбиты?

– Ты про когти фениксов? – безразлично уточнил Доминик, поразив этим откровением. Увидев на моем лице шок, мужчина приподнял руку и шевельнул пальцами и из ближайшего оружейного шкафа появились керамбиты в количестве двух штук. Вероятно, те самые, с которыми прибыла в Эдем я. Сейчас, с новой информацией, я внимательнее вглядывалась в грозное оружие и улавливала черты и форму, соответствующие огромным когтям, вероятно, вселяющих ужас своими размерами существ, к которым мне не повезло быть причастной. – Да, так и было. Единственный материал, который смертелен абсолютно для всех живых существ. В том числе, и самих фениксов. На самом деле, это – единственная вещь, которая может тебя убить. Теперь, когда ты уже успела переродиться, – кивнул он, деловито осмотрев висящее в воздухе оружие, а после определил его на ближайший стол.

– Зачем им моя смерть? Только из-за того, что я убила высшую? – не поверила я.

– Неправильно мыслишь, – хохотнул он. – Ты нужна им по той же причине, зачем был нужен твой отец… Просто прежде, чем они успели сообразить, кто им нужен, я их опередил, а затем женился на своей паре. По закону, они не могли требовать пару высшего, что не мешало им пытаться убить тебя исподтишка. Но все изменилось, когда они узнали о смерти Лираны. Совет ухватился за эту возможность.

– Как они узнали? – нахмурилась я и поморщилась от внезапно нахлынувших в мыслях образов и голоса. Расширила глаза, а после добавила: – Лирана приняла мой облик. Она стала мной. Даже брачную метку хотела отнять, для чего и убила…

– И это сработало, – согласился Доминик, нисколько не удивившись моим откровениям, что подтверждало его знание произошедшего и, возможно, курирования самого процесса, на что так однозначно указал Демьян. – Пока ты себя не выдала, – жёстче добавил он и посмотрел мне в лицо с укором. – Ты стала привлекать внимание и совать свой нос в дела, которые тебя касаться были не должны. Ты стала вынюхивать про высших и фениксов, – постепенно переходя на рычание от злости, укорял он меня, наступая, пока я нервно отступала, ощущая поднимающуюся панику и страх. – Ты должна была затаиться. Таш не уследил, а ты потеряла страх быть пойманной мной. Ты боялась меня недостаточно и пошла на риск. И он стал фатальным, – вынудив меня вжаться в стену, шипел мне в лицо видоизмененный Доминик. Монстр просверлил меня черно-желтыми глазами, а после внезапно успокоился и отступил. – Ты вновь все испортила. Опять, – печально вздохнул он, отвернувшись от меня, словно ему было тошно смотреть мне в лицо. А я, к своему стыду, ощутила укол вины, почувствовала злость за эту слабость и холодно произнесла:

– Ты действительно думал, что я просто залягу в нору и буду трястись от страха перед тобой? Ты будешь винить меня за то, что я хотела защититься от тебя? – едва не прокричала я, сжимая кулаки от ярости. – Это ты и только ты учил меня собирать информацию, чтобы знать противника, чтобы иметь преимущество и знать его слабые стороны. Только ты виноват в том, какой я стала! – сорвалась я, ощущая, как глаза защипало от слез бессильной злости.

– Ты недостаточно боялась меня. Ненависти было слишком мало. Я поторопился… – словно не слыша меня, бормотал он. – Теперь это уже не имеет значения, – смиренно вздохнул он.

– Это – бессмысленно… – покачала я головой и обхватила виски руками, в надежде прояснить мысли. – Это не имеет никакого смысла, – более уверенно повторила я и осмелилась посмотреть на мужскую фигуру, который был занят лишь собственными мыслями. Потому повысила голос, привлекая внимание: – Если ты не хотел моей смерти, все твои действия нелогичны! Ты буквально вынудил меня ненавидеть тебя и убежать из-под твоей защиты. Из-за этого умерла Лирана, а я дала совету законный повод для моего убийства! – обвинила я его. – Ты… – начала я и задохнулась от волнения. – Зачем все это было, Дом? – поникшим голосом спросила я у притихшего мужчины. – Зачем эти годы издевательств и боли?

– Чтобы ты выжила.

– Если бы ты этого хотел, мог просто… ты мог просто быть рядом, – всхлипнула я. – Эта ненависть ни к чему не привела! Она только ухудшила ситуацию, теперь мы все в опасности из-за того, что ты не объяснил мне ситуацию! Теперь мы на той стадии, как до моего мнимого побега! Неужели твоя обида за тот поцелуй стоила этого риска? – обошла я его, чтобы посмотреть в посеревшее и осунувшееся лицо.

– Ты умрешь. Ты всегда умираешь… – не поднимая на меня глаз, произнес он. – Он убивает тебя. Чтобы я ни делал, он тебя убивает… Ничто не помогает…

– Кто? – растерялась я. Мужчина вновь что-то забормотал, а я не выдержала и схватила Дома за лацканы его потрепанного сюртука и тряхнула мужчину, со злобой потребовав: – Ответь!

Меня оттолкнули вроде бы небрежным жестом, но я отлетела на несколько метров и несколько раз перекатилась по полу, прежде чем затормозила у противоположной стены, ударившись спиной и плечом. Сустав вновь выбило, все еще не зажившие ребра затрещали с новой силой и я застонала сквозь зубы.

Взявшись за больную руку, поморщилась, вновь всхлипнула и с трудом села на месте, зло посмотрев на резко возмужавшего и сконцентрированного Доминика, который… закрылся.

– Хочешь знать, зачем все это было нужно? – спросил он с угрозой и, не дожидаясь моего ответа, холодно согласился: – Так и быть. Но после этого я не желаю тебя видеть, – предупредил он и, заложив руки за спину, стал расхаживать из стороны в сторону прогулочным шагом. – Ты, как и многие, называют меня «Коллекционером», но никто в точности не может сказать, в чем заключается моя коллекция, – деловито произнес он, скосив на меня неприязненный взгляд. – Я увлекаюсь оружием и горжусь своей обширной коллекцией. Особенно некоторыми экземплярами. Есть несколько видов: огнестрельное, холодное, биологическое, химическое, магическое и… живое, – склонил Доминик голову к плечу, пока я судорожно дышала от вставшего на место сустава, а затем приблизился и сел передо мной на корточки, чтобы с нежностью прикоснуться к моему подбородку и с грустью произнести: – Ты должна была стать жемчужиной моей коллекции, – печально улыбнулся он на мой пораженный взгляд. – Я понял это, когда впервые увидел. Последняя из живущих и инициированных фениксов, способных к обращению, – хмыкнул он, а затем поднялся на ноги и отошел в сторону, чтобы сесть в металлическое кресло и вальяжно закинуть ногу на ногу. – Я знал, что нужно делать. Ты стала той деталью, которая должна была помочь в моем плане в борьбе с советом. Идеальное и смертоносное оружие, способное к возрождению… При должном обучении, ты была бы невероятна и кровожадна… Восхитительный коктейль для первородной огненной стихии, – мечтательно добавил он.

Мужчина замолчал, словно давал мне возможность осмыслить услышанное, и это… было важно. Потому что все вновь вставало с ног на голову, а мой мир перевернулся.

– А после я увидел твою смерть, – добавил он негромко, подтверждая то, что действительно может видеть будущее. – Это стало ударом и подвергало опасности мой план. Нужно было его срочно менять. Я знал, что твой пока неявный потенциал вскоре станет заметен и совету, и после неудачи с жертвоприношением не инициированного феникса, они обратят внимание на тебя. Терять настолько бездарным образом подобное сокровище, как ты, в угоду их прихоти я не мог позволить и должен был поспешить скорректировать план. Мне нужно было время и твоя преданность, – жестко и жестоко произнес он, охарактеризовав нашу «дружбу», как очередную манипуляцию, холодно и открыто посмотрев мне в глаза.

На глаза вновь набежали слезы, но болезненным усилием воли я заставила себя их сморгнуть и до дрожи сцепила челюсти, смотря на мужчину перед собой.

– И все шло хорошо, пока ты все не испортила, – добавил Дом безжалостным тоном. – Ты влюбилась и совершила ошибку, которая стоила нам обоим свободы, – не скрывая злости и укора, произнес высший, своими словами причиняя боль не хуже хлестких пощечин. – Все вновь рушилось, и пришлось подстраиваться под новые условия.

Понаблюдав за мной, он внезапно добавил:

– Моя вина в том также была. Я был слишком увлечен своим планом и его реализацией, чтобы заметить и купировать первые признаки твоей влюбленности. В свое оправдание… должен сказать, что и не подозревал, будто меня можно полюбить…

– Сама до сих пор не могу в это поверить… Я думала, что заболела. Душевно, – сыронизировала я, но мужчина иронии не понял:

– Ты была ребенком и не понимала своих эмоций. Каррил не подготовил тебя и не объяснил, как важно для такой, как ты, держать эмоции под жестким контролем и запрещать себе даже намек на влюбленность. Ему, в свое время, это стоило свободы и сделки со мной, – коварно улыбнулся Дом, пока я пораженно раскрыла рот, подбирая нужные слова и ощущая тревогу от его слов:

– Как это понимать?

Мужчина холодно улыбнулся, побурив меня взглядом, словно наслаждался моей растерянностью, а после безжалостно произнес:

– Если высшие вынуждены мириться с парой, которая будет достаточно глупа, чтобы приблизиться, то фениксы становятся заложниками своих чувств. Фениксы любят лишь однажды… и навсегда, – развел он руками под моим ошарашенным взглядом и чувством, что сердце сейчас выскочит из груди от эмоций, которые захлестывали меня с головой и начинали шуметь пульсом в ушах. – Когда я говорил, что мы оба обречены друг на друга – я не лукавил, – не зная пощады, прибил меня последней фразой высший и замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом, который длился некоторое время, пока я пыталась вспомнить, как дышать и говорить. – Видишь? Причин для ревности к вампиру у меня нет, – хохотнул он, не скрывая издевки.