Детективное агентство "Клык оборотня"

Глава 15

До вечера следующего дня было еще далеко. А пока на повестке оказалось много интересной работы. Про следящих жучков я, конечно, знала, но опера ими особо не пользуются. Это привилегия других служб или частных детективов. Поэтому мне очень хотелось посмотреть на их работу в действии. Да и сам объект слежки, несмотря на неприятный облик и впечатление, тоже был интересен. Или, правильнее сказать, подозрителен?

Мы расположились в кабинете. Ягр стал настраивать магшет. Я в своей жизни видела всего лишь две операционные системы. Небезызвестный всем Виндовс, стоящий на большинстве компьютеров, и Макинтош, привилегию яблочных гаджетов. Они отличались между собой, но были разительно похожи.

Так и магшет ушел не далеко. Все те же окна и похожие кнопки. Только здесь были не мышки, а стилусы: длинные тонкие палочки с наконечниками. Они не скользили по поверхности. Ими нужно было ставить точки. А еще у магшета, похожего на земной планшет, Антон активировал клавиатуру на весь стол.

– Изобретатель не хочет обходиться без удобств, им же придуманных? – то ли подколола, то ли уточнила я.

– Девчонки просветили? – немного сконфужено растянул губы Ягр.

– Этим можно гордиться! – я не стала вдаваться в подробности. И в ответ получила широкую белозубую улыбку. Почему же в полиции все улыбались желтыми зубами? Неужели есть какая-то связь с моим сном? Тьфу, посторонние мысли в сторону! Нужно внимательно следить за хозяином и учиться получать информацию.

Хотя ничего сложного там не оказалось. Детектив настроил магшет таким образом, что экран делился на четыре части. В каждой части отображалось то, что видел жучок. А звук регулировался прикосновением стилуса к значку в виде громкоговорителя. Что потрогаешь, то и услышишь. Иначе могла бы получиться полная какофония.

Сегодня мне предстояло всего лишь понаблюдать за работой Антона. Завтра работа предстояла под его присмотром. А следующие трое суток все оставалось уже полностью на моем попечении.

– А вдруг я что-то испорчу, пока вас не будет? – я нервно сжала руки, изрядно смяв подол юбки.

– Аннушка, для девушки вы на удивление хорошо пользуетесь магической техникой. Поэтому ничего случиться не должно. Но спешу вас успокоить: все изображения с экрана записываются. И если будет такая необходимость, я, когда вернусь, все пересмотрю.

– А вам обязательно уезжать? – я посмотрела на него с надеждой. Неужели какую-то любовницу он ставит выше работы? Для мужчин это чаше всего не свойственно.

Но он лишь грустно улыбнулся и негромко произнес:

– Увы, это от меня не зависит и выше моих сил. Что-то поменять я не в состоянии.

Он ушел, сославшись на срочные дела. А мне было позволено остаться и понаблюдать за господином Дворковичем. Первые минут пятнадцать было откровенно скучно. Ничего не происходило. Если Михаил и был чем-то занят, то находился вне поля видимости камер. Я уже хотела наплевать на ту слежку и подняться к себе в комнату, как раздался громкий звук дверного звонка. Надо сказать, что мелодии для звонков здесь не использовали. Они были все одинаковыми, как когда-то в начале ХХ века у нас. Если с агентством не получится, пойду «изобретать» звонки.

Хотя, положа руку на сердце, пока работа мне нравилась. С одной стороны, было необычно, но с другой – знакомо.

Я вздрогнула и пару секунд соображала, открыть двери мне или это сделает кто-то другой. Антон Павлович, например. Из ступора меня вывел голос Михаила Александровича:

– Иду, иду! Кто там пожаловал?

Он, не торопясь, подъехал на коляске к двери за шторкой и достал рукой какой-то странный рожок, висевший на стене.

– Кто там? – уточнил еще раз в отверстие. Затем приложил его же к уху и, видимо прослушал ответ. Эх, ё-моё, Анька домофон не признала! С нами он так не церемонился. Доверял или наоборот? Сложно сказать. И заходили мы явно не с той стороны.

Тут шторы, закрывающие дверь, раздвинулись и на пороге показался статный молодой человек в военном кителе без погон. У нас после войны в таком виде ходили те, кто освободился от армейской повинности, но не смог купить нормальную цивильную одежду. Интересно, это кто? И на автомате ткнула в лицо незнакомца стилусом. И оно, это лицо, увеличилось в размерах. Сразу стало понятно, что в гости к отцу пришел сынок. Выглядел он, как бы помягче сказать, потасканным. А еще меня потрясли его глаза. Зрачка в них практически не было. Он сузился до крохотной точки. Первый признак героинового наркомана…

– Что-то ты, сынок, плохо выглядишь! – раздался голос Дворковича за кадром. Я заволновалась, всё же я успела разглядеть у Всеволода все интересное. Теперь бы вернуться к обзорной картинке. Я беспомощно оглянулась. Ягр был где-то у себя. Тревожить его не хотелось. Да и кто его знает, чем он там занимается и как готовится? Потому решила действовать по принципу бинокля: если одна стороны увеличивает, то вторая должна уменьшать. И ткнула в изображение обратной стороной стилуса.

Изображение вернулось к первоначальному виду. Решила рискнуть и ткнуть еще раз. Неожиданно обзор увеличился. Да, сами предметы стали намного меньше, зато видно стало больше. Что ж, с такими приборами можно отлично всё разведать! И я стала следить за гостем и хозяином дома с новым рвением.

– Так и будешь держать меня на пороге или всё же в дом пустишь? – голос у Всеволода оказался неприятным, сиплым и высоким. Словно неумелый скрипач терзал свой инструмент.

– Проходи, проходи! – засуетился отец. – Ты же знаешь, что я тебе всегда рад!

– Так уж и рад? – скептически поморщился гость. – Мне сейчас редко кто рад бывает.

– Так это – посторонние люди, а мне ты все же сын! – Дворкович заглядывал великовозрастному детине буквально в рот и говорил с ним заискивающим тоном.

– А раз сын, денег давай! – потребовал Всеволод. – Видишь же, что опять этой дрянью перебиваться приходится. Нисколько я свое здоровье не берегу.

– Но коковин тот же яд! – попытался возразить пожилой мужчина.

– К нему не происходит такого быстрого привыкания, как с геворина, да и ломки с него не бывает, – возразил сын.

А я усмехнулась про себя. Геворин, коковин. Вроде бы и похоже, но отличаются. Да вот суть остается та же. А младший Дворкович всего лишь банальный наркоман.

– Зачем тебе это всё? – с грустью в голосе спросил Михаил. – Ты же можешь стать богатым магом, заиметь семью, детей.

– Радости нет, – грустно покачал головой мужчина. – Понимаешь, это же моя радость. А без нее жить тоскливо.

– Поищи радость в другом месте. Женись, например, роди мне внуков, – с надеждой на лучшее призвал Дворкович сына. А мне стало его даже жаль. Не бывает бывших наркоманов. Они всегда могут сорваться и все пойдет по новой. И, главное, у них действительно разрушается центр, отвечающий за удовольствие в головном мозгу. А ощущение счастья вызывается искусственно наркотиками. Вот уж не думала, что и в этом мире встречусь с проклятой чумой.

– Папа, а зачем мне это необходимо? – младший Дворкович на французский манер ставил ударение на последний слог. – Мне и так неплохо живётся. И каких внуков тебе Наталья родит? Будут геворин впитывать с молоком матери. Одна вот сына тебе уже родила. Зачем ещё-то?

Когда Всеволод говорил про Лёлечку, его лицо закаменело, а взгляд стал острым, словно бритва. Михаил не стал отводить взгляд, а лишь нахмурил брови и покачал лысой головой:

– Не вспоминай. Я про эту продажную девку даже думать не хочу.

– А я? Неужели ты думаешь, что я хочу? – расхохотался Всеволод. – Я не устаю молиться, чтобы она во сне мне не снилась. А то так и рехнуться можно.

Сказано это было таким тоном, что сразу стало наводить на некоторые не очень неприятные мысли. Сын-наркоман. А наркоманам сколько денег не давай, они потратят на свою заразу вс до единой копеечки. Вот и повод для того, чтобы быстрее получить наследство. Кажется, я нашла убийцу барышни Плёс!

Воодушевленная своим открытием, помчалась в кабинет к Ягру, не дожидаясь окончания диалога мужчин. Мне не терпелось поделиться этим с ним.

– Антон Павлович, вы где? – я встала на втором этаже и покричала для пущей важности. Он же занят сборами на свое «отсутствие». Кто его знает, что он там побрить-помыть решил.

Через мгновение из кабинета показалась взлохмаченная голова работодателя. Словно он не просто сидел за столом, а еще упорно терзал свои волосы.

– Анна, что случилось? – удивленно оглядел меня с ног до головы, словно мы и не виделись сегодня. И не найдя ничего необычного, облегченно выдохнул.

– Антон Павлович! Я убийцу Лёлечки вычислила! – с гордостью сообщила мужчине.

– Отлично, – ответил он почему-то совсем без энтузиазма. – Только, пожалуйста, сама арестовывать его не вздумай!

Я даже растерялась от таких слов. Неужели я похожа на дурочку, которая полезет к здоровому детине, который выше меня ростом и раза в два шире?

– Антон Павлович, неужели я на дуру похожа?

– Нет, – невозмутимо ответил он. – Но перестраховаться всё же стоит. А вдруг надумаешь? Я должен тебя предупредить об ответственности и последствиях. Тем более без решения суда.

– Никого я арестовывать не собираюсь. Я просто решила поделиться с вами своими мыслями, – мне стало обидно до слез, словно хрустальную мечту разбили.

– Ладно, пойдем, – Ягр широко распахнул двери своего кабинета и широким жестом пригласил меня. – У тебя два часа. Дальше я уже разговаривать не смогу.

О, за два часа я успею всё! Удобно устроилась в кресле и начала выкладку своих мыслей.

Ягр слушал меня внимательно, не перебивая. А когда я закончила, потер подбородок рукой и задумчиво произнес:

– Всё это очень складно у тебя. Но подумай, почему старший Дворкович так спокойно отнесся к тому, что сын убил мачеху? Он что, её совсем не любил? Да и по отзывам соседей и знакомых Савушку все же сыном признавал и признает. Наследства не лишает. А всё, что мы подслушали, к делу не пришьешь, – с этими словами Антон подошел ко мне и потрепал рукой по плечу. Я же решала очень сложную задачу: стоит мне обижаться на него или не стоит? Все же я не могла добавить не одного контраргумента в противовес его доводам.

А Ягр вдруг внезапно побледнел, нервно тряхнул головой и отскочил от меня, как ужаленный. Я не на шутку испугалась:

– Антон Павлович, что с вами? – замерла я, прижав руки к груди. Или здесь что-то не так со мной? Все же действие попаданок на жителей мира до конца не изучено. По крайней мере, мне не попадалось.

Антон же замер, потянул воздух носом, прикрыл глаза и с болью прошептал:

– Ничего страшного. Сейчас всё пройдет. Кажется, у меня начались галлюцинации.