Морские короли. Перекрестки

- Магистр, вы догадываетесь, почему я вызвал вас?

- Нет, пресветлый, - голос магистра был полон иронии, которую тот даже не собирался скрывать. Эттан сдвинул брови.

- Ваш орден, магистр, это фактически государство в государстве. Вы не подчиняетесь Храму и живете по своим законам. Так дальше продолжаться не может.

- Мы уважаем Храм, - магистр уже не усмехался.

- Я считаю, что надо преодолеть этот разрыв между орденом и храмом.

Эттан ожидал вопросов, споров, возражений, но магистр просто сидел и ждал. И Даверт снова сделал шаг вперед.

- Полагаю, что правильным будет объединиться.

- Мы и так едины с храмом.

- И чтобы усилить единство, я надеюсь, вы примете меня в члены ордена.

Эттан не говорил бы так прямо. У него была заготовлена целая речь, долгая, витиеватая, достаточно запутанная, долженствующая привести собеседника к нужным выводам, но... он не видел раньше магистра Шеллена.

Как-то так вышло, что они не сталкивались. А вот сейчас Эттан встретился с ним - и разозлился. Была б у него на затылке шерсть, так дыбом бы встала со злости.

Гад такой!

Мерзавец, подонок... он ведь попросту брезгует Преотцом. Издевается, давая понять, что Эттан не больше, чем пыль в его глазах. И сам отлично все понимает.

Тварь!

Магистр покачал головой.

- Нет.

- Я не ослышался, магистр?

- Нет, пресветлый, не ослышались.

- Вы мне отказываете?

- Более того, я уверен в своем отказе.

- Объясните, - сухо приказал Эттан.

- У вас свои цели, у нас свои.

- У ордена и храма?

- У вас и ордена, - подчеркнул голосом магистр. И он явно имел в виду самого Эттана.

- Вы считаете, что я сделаю что-то во вред ордену?

- Нет. Во благо себе.

Эттан скрипнул зубами. Ну да, он для того и затеял этот разговор, но...

- Мое благо есть благо всего Храма.

- Не стоит путать свои блага с храмовными, - усмехнулся магистр. - И тем более с орденскими.

Эттан медленно положил руку на чернильницу. Тяжелая, золотая... на миг он представил, как хватает ее и бьет в висок заносчивого мерзавца. Как обессмысливаются голубые глаза, как ползут изо рта кровавые пузыри, как мертвенная бледность заливает это породистое лицо...

Представил и понял, что этого не будет.

Преотцы не убивают. Во всяком случае своими руками. Грех ведь.

- Вы отдаете себе отчет, с кем вы говорите, магистр?

- И даже о чем, пресветлый.

Магистр усмехался.

Много вас таких это кресло задами протирало, и еще больше протрет, а орден еще при королях, говорят, был, потом просто в состав Храма вошел, вот и все. И будет...

Эттан медленно вдохнул воздух.

Выдохнул.

- Магистр, я сейчас выйду. Вот стоят часы. Пока сыплется песок - обдумайте еще раз мое предложение. Больше я его не повторю.

Магистр сверкнул глазами. Маски сброшены? Пусть так!

- Даверт, орден - не дойная корова для каждого Преотца. Иначе б мы давно сдохли. Найдите кого другого, чтобы деньги урвать для своих ублюдков.

Эттан мертвенно побелел. Если бы магистр знал его лучше,

- Не пожалеешь, Шеллен?

- Переживу.

Эттан в этом бы не поклялся. И молча перевернул часы. Потом вышел из комнаты и хлопнул дверью.

Родригу ждал в соседней комнате. Сидел, что-то писал, но при виде отца вздрогнул, попытался вжаться в стену, не получилось...

- Отец?

Чернильница-таки полетела, хорошо хоть не в голову сына, а в стену. Эттан не удержался.

- Сволочь! Тварь, гадина...

Из уст Преотца полились такие выражения, что за ним бы и грузчики записывать бросились. Несколько минут Эттан выплескивал накопившееся бешенство.

Магистр пренебрежительно отнесся к Даверту. А этого в жизни мужчины ранее не было.

Его боялись, ненавидели, проклинали, уважали... но на него никогда не смотрели, как на придорожную грязь.

Все бывает в первый раз.

Наконец Эттан чуть успокоился, и не говоря сыну ни слова, вышел из комнаты. Родригу пару минут молча смотрел на чернильное пятно, а потом позвал слугу. И чего отец так взбеленился?

Загадка...

Магистра Шеллена уже в кабинете не было. Не стал дожидаться решения Эттана. Может, и правильно. Тьер Даверт был в таком бешенстве, что собаками бы затравил заносчивого магистра.

В кабинете было тихо, и не было никого, на ком бы злость сорвать.

Или...?

Скрипнула дверь. Внутрь протиснулся тьер Синор. Этттан расплылся в предвкушающей улыбке, но...

- Пресветлый, я видел, как этот подо... магистр Шеллен покинул обитель. Неужели он осмелился вам противиться?

- Угадал, - прошипел Эттан.

- Но вы же не оставите этот его поступок безнаказанным?

Эттан сверкнул глазами.

Не оставил бы. Только вот как это сделать?

Тьер Синор видя, что бешенство перешло из разрушительного русла в конструктивное, робко сделал пару шагов вперед. Кашлянул - и заговорил.

И чем дольше он говорил, тем довольнее выглядел Эттан Даверт.

А что?

Ведь может сработать, еще как может...

Не хотите по-хорошему, магистр? Не приняли меня? Пеняйте на себя! Да, я бы подоил ваш орден, но ничего бы с вами не случилось. А вот теперь...

Попомните вы Эттана Даверта... до смерти попомните.

До очень скорой смерти!

***

Луис блаженствовал над книгой. Пока еще в его руки не попало то, что требовалось, но это ведь дело времени?

Они с Донатом уже успели поспорить до хрипоты о Нерсайтской охоте, о морских огнях и о правлении Ривата Шестого - и теперь поглядывали друг на друга вполне довольные результатом.

Тьер Донат нашел собеседника, с которым ему было интересно,

Тьер Даверт медленно приближался к своей цели. И - да! Ему тоже было интересно. С кем ему было поговорить в Тавальене?

Были там и библиотеки, и книжники, то там свое увлечение приходилось тщательно прятать, ибо - несолидно. Тьер Луис Даверт был верным цепным псом своего отца. Таким, что клыки в пене, глаза бешеные и готовность рвать глотки по приказу. И вдруг - книги?

Вы себе представляете сторожевую собаку с томиком стихов в лапах? Эттан точно не одобрил бы. Вот мать понимала. Вальера вообще многое знала о своих детях, только вот сделать могла слишком мало...

Луис усилием воли отогнал мысли о матери, и сосредоточился над книгой.

Был ли Великий Водоворот? И где?

Донат утверждал, что для обряда коронации Королей привозили в Храм Моря. И там, рядом с Великим Водоворотом...

Достойного ждала корона, недостойного же смерть в морской пучине.

Лично Луис не знал, где находится этот Храм. На Маритани?

Он сам там не был. Но Донат утверждал, что есть и еще один остров - остров Королей. И даже приводил в пример хроники, над которыми сейчас и сидели мужчины, внимательно вчитываясь в старые, порыжевшие от времени буквы.

Риват надел корону и вышел из Храма. Его ждал дворец. И повелел его величество мне, скромному хронисту, записать слова: 'Трон Королей может принять только Короля. Посягнувший неправедно закончит жизнь свою в утробе моря и кости его источат морские твари'.

- Вот, видите, Луис?

- Тьер Донат, при всем уважении, при чем тут водоворот? Может, недостойного претендента просто убивали, и сбрасывали в море?

Донат Карст сверкнул глазами.

- А вот еще одна хроника!

Увы, и еще одна хроника ничего не доказала Луису. И Карст решился.

- Есть записи моего предка. Латимера Карста, жившего во времена последнего Короля. Это было тяжелое время, мир уцелел только чудом.

- Но уцелел же?

Карст вздохнул, и лично открыл один из шкафов.

- Здесь хранятся записи, оставленные лично герцогами Карст.

Луис уставился на шкаф горящими глазами.

- Лично? За все эти века? Начиная с первого короля?

- Нет, так далеко не простираются даже наши хроники, - опечаленно вздохнул Карст.

Луис тоже выглядел разочарованным.

- Жаль. А так хотелось узнать, откуда они - Короли.

- Боюсь, это навсегда останется неизвестным. Но о временах последнего короля мы можем кое-что узнать. Читайте...

И Луис заскользил взглядом по строчкам.

Я, смиренный вассал моего господина, пишу эти строки, дабы рассказать потомкам, как небо покарало неугодных. Было это в дни, когда умер наш Эрт и на земле воцарилось безвластие. Брат ел на брата, сын на отца.

В это время к нам обратился недостойный Эрсан Дион и потребовал, чтобы мы все собрались и выслушали его. После похорон Короля, мы выполнили его просьбу.

Луис усмехнулся про себя.

Ага, просьбу.

Такие просьбы подкрепляют или сталью, или золотом, никак иначе. Герцоги, могущественней которых на тот момент не осталось никого - и какой-то Дион?

Смешно!

А вот что было уже грустно...

...Дион предал свою кровь и был проклят. Я смотрел на него и понимал, что жить ему осталось не более года.

От такого предательства люди гниют заживо. Вытекают глаза, отслаивается кожа, слазит с костей мясо. Все мы понимали, что Дион обречен, но несчастный, в своем безумии, не замечал очевидного и требовал невозможного.

Он хотел занять место Королей.

Мы же должны были провести коронацию.

На этом месте Луис оторвался от хроник.

- А разве коронацию проводят герцоги? Я читал...

- Вы абсолютно правы, Луис, - Донат смотрел даже с каким-то умилением. - Коронацию проводят сам король, отец передает корону сыну, а сам остается в тени трона. Но бывают еще болезни, несчастные случаи...

- Стрелы в спину, как с Атоном Вторым...

- Именно. И в этих случаях у герцогов появляется доступ в Храм. Не при вашем батюшке будь сказано...

Луис усмехнулся в ответ.

- Если бы мой отец услышал наш разговор, то решил бы, что я сошел с ума. Вместо просьб о деньгах, союзниках, наконец, вместо заключения выгодных нам обоим договоров - закопаться в пыльные книжки! Конечно, это безумие!

- Пффффф, - насмешливо протянул герцог. - А с чего вы взяли, что я готов заключать договора?

- Я? Да помилуйте? Разве я хоть слово о них сказал? - изумился Луис.

Мужчины переглянулись и расхохотались.

Оба они отлично понимали, что любые договора с Эттаном Давертом - ложкой на воде нарисованы. Просто потому, что преотец не всегда глава Храма - за его спиной конклав. И решение о войне, например, принимать не Эттану, а конклаву. Потому, что и Преотцы смертны, и со смертью Эттана все договора станут недействительны. Потому что... а кто такой Эттан Даверт, чтобы с ним договариваться?

Карст - это понятно.

Герцог, древняя кровь, чуть меньше (или все же больше?) чем Король - на своей земле.

А Эттан?

Проходная пешка, которую хоть и вывели в ферзи, но как вывели, так и сожрать могут.

Луис и не догадывался, но во многом именно поэтому в супруги юному маркизу была выбрана Лусия.

Вроде бы и не пыль придорожная - дочь Преотца.

Но и настолько считаться с ней, как с достойной сына партией, не обязательно. Пока она дочь Преотца - Лусию можно услышать. А как только...

Именно здесь и сейчас Луис осознал эту истину. Но на лице его ничего не отразилось.

Ни злость, ни гнев, ни желание немедленно забрать Лусию и уехать.

Вместо этого...

- А что считается проклятием крови? Я пару раз встречал эти слова, но не смог найти объяснений?

- Вряд ли вам были доступны серьезные источники, - усмехнулся Донат. - Преступление против крови потому так и названо. Отце- или матереубийство, убийство своих детей, предательство, причинение смертельного вреда своему роду, своей крови.