Драконы ночной смены

Ён фыркнул.

— Ни один достойный дракон не даст огонь за деньги. Власть нужно завоевать, а я, к сожалению, слишком слаб, чтобы одолеть того, кого стоит съесть, — он покачал головой. — Нам нужно продолжать и посмотреть, что будет. Если продолжишь вливать в меня огонь, как ты делала, я должен быстро дойти до уровня, когда огонь станет пополняться сам. До этого…

Он вышел из своего тела, и оно рухнуло к моим ногам. Я вскрикнула.

— Можно предупреждать в следующий раз?! — закричала я на его призрак.

— Я думал, это было очевидно, — папа пожал плечами. — Эта форма слабая и не может взаимодействовать с окружающим миром. Но ее легко поддерживать, и ее не видят люди. Это важнее в нашей ситуации.

— Ты не невидим для драконов, — напомнила я. — Дух Драконов сказала…

— Если один из моих врагов нас увидит, в этом облике я буду мертв так же, как и в том, — ответил он, с отвращением скривив губы, его нога из дыма прошла сквозь костлявую грудь его тела. — Я лишь немного сильнее человека, которого изображаю. Я не смог бы биться даже с ребенком-драконом, куда там до взрослого, — он покачал головой. — Нет. Если я погибну, то лучше в корме, которая сберегает мою силу и привлекает меньше внимания.

— Не могу спорить с этой логикой, — доктор Ковальски повернулась ко мне. — Я могу оставить его тело в одной из моих спален, если хотите. Это место безопаснее твоей квартиры, и СЗД хочет, чтобы его пока что там не было, чтобы она убрала в твоей спальне.

— Зачем СЗД убирать мою спальню? — спросила я. — Я думала, уборка — работа смертных.

— Обычно, да. Но это дело безопасности, — ответила доктор Ковальски. — Ты вызвала Духа Драконов к себе, и она сможет найти обратный путь, когда захочет. Раз твоя квартира парит в магии СЗД, она может пробраться в нашу богиню. Наш город любит драконов, но она не так глупа, чтобы оставить заднюю дверь открытой для дракона, так что она решила устроить перестановку. Не переживай, тебе понравится результат.

Я не переживала, что потеряю спальню в крови, но я переживала за папу. Это было его тело, и ему выбирать, но его силуэт из дыма слишком сильно напоминал призрака. Я не могла допустить мысль, что папа умрет, до нашего перемирия. Я не хотела, чтобы об этом напоминали теперь, когда появилась надежда, что все станет лучше.

— Уверен насчет этого?

— Нет, — сказал Ён. — Но порой нужно выбирать лучшее из худших вариантов, и это временно. Чем больше магии ты мне дашь, тем сильнее я стану. Даже если ты не придумаешь краткий путь, хотя я уверен, что ты найдешь его, я буду вскоре собой.

— Вскоре — это когда именно?

Он задумался на миг.

— Через пару веков.

Я так и знала. Проклятые бессмертные! Но, кроме ругательств, я ничего не могла сказать. Огонь папы был из двух тысяч лет и проглоченного отца-дракона до того, как я истощила его. Конечно, его не восстановить за пару дней, недель, месяцев или человеческих жизней. Я просто хотела бы верить, как отец, что я что-то придумаю.

— Все будет хорошо, — доктор Ковальски похлопала меня по плечу. — Ты — чудесный маг! Даже если ты не найдешь решение для быстрого восстановления дракона, ты станешь лучше передавать магию. Давай работой над этим и займемся.

— Что? — я огляделась в саду, залитом солнцем. — Тут?

— У тебя время обучения, — она села на пенек, который был оставлен художественно посреди клумбы анютиных глазок. — За тренировку! Ты не делала утром сложных заклинаний, и СЗД говорит, что ты отправишься вечером вместо работы на спортивное событие.

Я кивнула для себя и для нее. Во всем безумии я почти забыла о бое Ника этой ночью. Вспомнив, я еще меньше захотела отдавать отцу силы, ведь это утомляло меня. Я не знала толком, но арена Геймскипера точно не была местом, когда я хотела идти без магии. Но мне нужно было накормить его магией, и доктор Ковальски была тут…

— Ладно, сделаем это.

— Отлично! — наставница потирала ладони. — Делай это медленно, пожалуйста. Я хочу видеть, как именно ты меняешь магию.

Я кивнула и подняла ладони, сосредоточилась на теле отца, ведь его призрак меня нервировал. Наша связь была в моем разуме, так что не было важно, куда я направляла ладони, это было делом принципа. Я хотела ощущать, что исцеляла отца по-настоящему, а не наклеивала пластырь на рану, которая могла никогда не закрыться.

Но эти мысли только усложняли тяжелую работу, и я отогнала их, потянулась к теплой магии сада, закрыла глаза и приняла воспоминание об огне.