Ночь без Снов

Ночь без Снов

Примечания:

Арт от финала МиП, но подходит https://www.instagram.com/p/B475vXiIlU8/

Ещё арты!

https://vk.com/wall230101_5110

--------------------

Джек внёс Салли в свой (их!) дом на руках — как ему и мечталось — запер дверь и прижался к ней спиной. Всё. Моя. Навеки моя. Салли. Рэгдолл. Скеллингтон! Да!

Салли стояла прямо перед ним и смущённо улыбалась. Повелитель тыкв отошёл от двери и приблизился к Салли, нежно беря её лицо в костяные ладони.

— Ты боишься? — спросил он.

— Я? — Она счастливо прикрыла глаза. — Вовсе нет! Разве можно теперь говорить о страхе, после всего, что было там, в пещере? — Глаза её сияли ярче Хэллоуинского пламени в самой его сердцевине.

— Ты дрожишь, — заметил Джек.

— Это от пережитого потрясения, — заверила его Салли. И, помолчав, добавила: — Но ты прав, я волнуюсь. Наверное, это нормально для девушки сразу после такой спонтанной свадьбы! — Она снова широко улыбнулась, и даже голос как будто сорвался — столько в нём было чувства.

Из разбитых губ снова начала сочиться кровь, и Джек озабоченно покачал черепом. Платье (то, что от него осталось) тоже имело жалкий вид, волосы свежеиспечённой Повелительницы тыкв походили на её же метлу. На лице, руках, ногах — везде осела каменная пыль и копоть. Полосками выделялись на бледной коже зажившие порезы. Так не годится.

— Пойдём, — поманил Джек, овладевая рукой Салли. — В моём подземелье ты ещё не бывала.

Салли вздрогнула, и Джек тут же пожалел о неуместной шутке. Слишком болезненно… Слишком свежи воспоминания.

Он, захватив лампу, увлёк Салли на подвальный этаж, куда вела узкая винтовая лесенка, вытесанная из чёрного базальта. Они оказались в небольшом помещении, посередине которого было углубление, и в нём бурлили, выдавая тысячи маленьких пузырьков, подводные фонтанчики.

— Не знала, что у тебя такое есть, — удивлённо сказала Салли, оглядывая… ванную?

— Кости тоже иногда нуждаются в водных процедурах, — ответил Джек весело.

Салли опустила пальчик в бассейн, и вода покалывающим теплом обвила его, зовя погрузиться в свою пузырящуюся толщу. Остро пахло солью и каким-то минералами.

— Она тёплая! — воскликнула Салли с изумлением.

— Да, это приятный бонус. Вода греется от того же подземного тепла, что и… хм-м. Ванна к твоим услугам!

Когда-то давно, когда Док только создал Салли куклой, он пропитал ткань её тела водо— и грязеотталкивающим составом, но под дождь велел не попадать. А теперь… Кожа, казалось, задыхалась под слоем пыли и жаждала соприкоснуться с водой. Но… Салли покосилась на Джека.

— Может, ты отвернёшься?

— А разве не мы только что поженились? — спросил он с невинным выражением лица, хотя в глазницах сквозило предвкушение. — Ты же только что из огня, а Зельдаборн рассказала мне, как сгорело твоё платье на шабаше Эостре. А это вот осталось цело — непорядок.

— Ох-х! — Салли хотела возмутиться, но не выдержала и рассмеялась. — Зельдаборн неисправима! Она, безусловно, не могла упустить такую сочную подробность…

— Ничего не бойся, — прошептал Джек, ласково проводя кончиком пальца по её скуле. — Я никогда больше тебя не обижу. Ни словом, ни делом.

Он взял с крючка на стене чистое полотенце, смочил уголок в воде и начал осторожно обтирать губы Салли, смывая с них кровь и грязь. А она приподняла голову и, прикрыв глаза, наслаждалась этой неторопливой заботой. Джек смочил другой уголок и стал обтирать её лицо.

Лёгкие прикосновения ткани к коже, казалось, будили какие-то затаённые желания, в которых Салли боялась признаться даже самой себе, как в чём-то неприличном. В книгах Дока по анатомии эти разделы она пролистывала как можно быстрее, говоря себе, что её это не касается.

Но сейчас дыхание стало каким-то поверхностым и лёгким, как крылья бабочки, и пол будто уходил из-под ног. Она покачнулась и распахнула глаза. Джек удержал её за плечи и усадил на каменный блок у края бассейна.

— Всё хорошо?

— Лучше не бывает! — Улыбка прокралась на лицо, несмотря на смущение.

— Если хочешь, я могу уйти, чтобы ты могла привести себя в порядок… — начал он явно через силу. — Я не собираюсь тебя торопить.

— Нет! — вырвалось у Салли мгновенно. — Нет… — В самом деле, они столько пережили, столько долгих, бесконечных недель не могли даже просто взяться за руки, а сейчас она позволяет какому-то глупому стеснению мешать осуществиться тому, что до́лжно. — Останься… — сказала она совсем тихо, опустив глаза. А потом тряхнула волосами, посмотрела Джеку в глазницы и добавила уверенно, твёрдо и громко:

— Останься!

Джек уже ничего не мог поделать с довольно-таки хищной улыбкой, которая тронула его губы. Он взялся за верхнюю пуговицу её платья — и Салли не воспрепятствовала ему. Ободрённый, Повелитель тыкв быстро справился с остальными пуговицами, и через минуту уже с восхищением впитывал взглядом изгибы её фигуры, словно выточенной из голубоватого мрамора.

— Ты ослепительна! — сказал он с таким выражением, что Салли едва не вспыхнула в самом прямом смысле этого слова. Пламя гудело где-то в груди, теперь она явственно его ощущала, и казалось почти осязаемым. Там, в пещере, оно пробудилось именно благодаря их любви.

Джек, не отрывая от неё голодного взгляда, подал ей руку и помог опуститься в бассейн. Сотни пузырьков тут же с шипением кольнули нежную кожу, тепло окутало лёгким облаком, и из груди вырвался вздох облегчения.

Они выбрались. Они живы. Они вместе!

Волна восторга поднялась из груди, и Салли со стоном упала в пенящуюся воду с головой.

Она так долго не выныривала, что Джек уже начал беспокоиться, вглядываясь в хаос мятущихся пузырьков. Но вдруг изнутри воду пронизало ярко-оранжевое свечение, заставившее посереть огонёк керосиновой лампы, и вверх взметнулись две изящные, тонкие ручки, от которых валил пар. Они с неожиданной силой обхватили Повелителя тыкв за шею и потянули к себе, в глубину, как некое морское чудовище.

Джек не сопротивлялся, со смехом погружаясь в тёплую, искрящуюся, как золотой песок, толщу. И там, среди переливающихся огнистым светом пузырьков его отыскали губы, более горячие, чем подземный жар.

…Когда воздух кончился, они нашли ногами пол и встали, глядя друг на друга и тяжело дыша. Салли теперь смотрела совершенно по-другому. Словно вода, как огонь, смыла с неё все наносное, всё неуместное стеснение и робость — копоть и пыль. Вода, соединившаяся с Пламенем, — гремучая смесь.

Гипнотизируя Джека лукавым магнетическим взглядом, Салли произнесла:

— Ты помнишь, что я тебе сказала в ратуше? После того, как ты спасся из подземелья и вспомнил меня?

— Конечно, — заворожённо кивнул Джек. — Как я мог забыть? Это не давало мне спать по ночам.

Салли подалась к нему и прижалась всем телом, страстно шепча в каком-то забытьи:

— Не быть мне Верховной ведьмой. Вообще честной ведьмой не быть. Не варить больше Антагонного зелья. И не надо! Лилит, я сберегла чистоту своей крови и теперь готова с ней расстаться, слышишь?!

— Зато тебе быть королевой Хэллоуин-тауна и Повелительницей тыкв, Салли! И моей единственной! — Джек приподнял её за тонкую талию. Какая же она всё-таки лёгкая! И горячая — о кожу было впору обжечься, если бы у него самого была кожа. Волосы высохли почти сразу, струящимися волнами рассыпавшись по обнажённым плечам. Воды в бассейне убавилось на треть, а в воздухе клубился пар. — Может, поднимемся наверх?

— Да! — решительно кивнула Салли. — Теперь я точно ничего не боюсь!

Джек крепче сжал её руку, и они поднялись обратно по винтовой лестнице. Салли даже не позаботилась накинуть на чистое разгорячённое тело полотенце. Пусть он смотрит на неё — их обвенчало Хэллоуинское пламя!

И лишь оказавшись в спальне Повелителя тыкв, она приостановилась. Будь у неё обычное, человеческое сердце — оно бы сейчас билось где-то в районе горла. Не от страха, а от неизвестного, будоражащего чувства, от которого хотелось смеяться и плакать одновременно. А ещё наброситься на Джека и повалить его на эту односпальную кровать.

— Здесь тесновато, — заметил он у неё за спиной, как бы извиняясь.

— А ты что, спать собрался? — спросила Салли, оглянувшись через плечо, из-под наполовину опущенных ресниц.

Этот простой вопрос так распалил Джека, что он, наконец перестав сдерживать свои вполне простительные порывы, сам повалил её на кровать и принялся покрывать страстными, жадными поцелуями лоб, глаза, щёки, губы, шею, постепенно опускаясь всё ниже…

— Ты знаешь, что делать? — пролепетала Салли в перерыве между поцелуями.

— Ну… — Джек впервые выглядел каким-то смущённым и даже виноватым. — Да… Я понимаю, что ты имеешь в виду, ты наверняка читала… Но я почувствую то же, что и ты — такова моя сущность. А ты… Ты так похожа на человека!.. — с придыханием выговорил он. — Я прямо ощущаю в тебе эту жизнь… Энергию… Которой питается любая нежить, даже… я. Это как пугать людей на Хэллоуин… Ты им зрелище и яркие эмоции — они тебе часть своей энергии. Выходит, все мы здесь немного вампиры… Или много. — Он с некоторой опаской глянул на Салли.

Она слегка улыбнулась.

— Тогда я дарю тебе эту энергию, совершенно добровольно! Бери её! — И она закрыла глаза, отдаваясь моменту, отдаваясь Джеку… Иногда ещё проносились в голове несвоевременные мысли про разуздалые ведьмины шабаши, которых она теперь лишается, огонь Эостре, ясень с тёплой корой… Ай, к чёрту! Вполне можно летать на метле обнажённой — в любой день, а не только на Вальпургиеву ночь. Только уже не одной. Сейчас не тот момент, когда Салли могла предаваться сожалениям — слишком много счастья, чтобы его вынести, не возгоревшись.

Она почувствовала, как Джек увлёк её на каменный пол — простыни-то не были неопалимы. Что ж, возможно, им стоило остаться у бассейна, надо учесть эту забавную особенность на следующий раз. На все следующие бесчисленные разы.

— Возможно, тебе будет больно, но недолго, я точно не знаю, — услышала она его голос сквозь вуаль наслаждения.

Это уже неважно. Только дай мне мои яркие эмоции! Если ты сейчас остановишься, мне кажется, я умру. Ты даёшь мне счастье, я даю тебе энергию. Это справедливый обмен.

Я выгибаюсь дугой тебе навстречу, твоим поцелуям и ласкам. Почему ты до сих пор одет? Я хочу чувствовать теплоту твоих… костей. Нет, я не испугаюсь больше и не отдёрну руки. Покажи мне своё сердце. Я чувствую моё, но они бьются… вразнобой. Так вот почему ты так долго не шёл… Связь, что с ней?.. Но и это уже неважно — сейчас, ах-х!..

Вдох-выдох. Твои губы на моих, а руки…

Вдох-выдох. Грудь горит жаждой прикосновения. Скорей!

Вдох-выдох. Эта боль — лишь тень того, что мне довелось пережить… Да уже и нет её, она растворилась, ушла…

Вдох-выдох. Тёплые, согретые внутренним огнём костяные пальцы скользят внутри, и в такт вырывается дыхание…

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

Вдох…

И вместо очередного выдоха у неё вырвался громкий стон, а тело пронизала сладкая дрожь — давая пищу неистовому Пламени, которое взметнулось к потолку, соединяясь с Пламенем Джека в одном стремительном вальсе.