Песня нового начала

Здесь тепло. Отсюда не хочется уходить. Тут словно лето внезапно настало после зимы.

Вода передо мной светится в темноте. Она недвижима. Ее гладь ровная, словно поверхность стекла, границы растворяются в сумерках. Нет ни единого звука, ни одного движения вокруг: время застыло. Впрочем, возможно, что здесь его никогда не существовало. Здесь, в ночном лесу у воды, я — единственная живая душа. И я стою на коленях.

Еще минуту, еще мгновение я побуду здесь. Это моя секретная комната — нет, это моя любовь, единственная в своем роде.

Где-то там, далеко в глуши, непроглядная мгла, боль и грязь. И я знаю, что еще минута, еще мгновение, и мое сердце разорвется.

В мифах говорится, что в мире есть любовь, но, если это так, разве она не должна прийти ко мне сейчас, когда больше всего на свете мне необходима? И тогда заструится вода, тогда вокруг зажужжат пчелы, а из-под горизонта встанет доброе, светлое Солнце. Мертвый мир вокруг треснет и уступит место другому — яркому, прекрасному, многогранному.

При мысли о спасении я замираю, ловлю тонкое наслаждение. Проходит мгновение — нить рвется, я чувствую, как на самом дне моей души воскресает что-то жуткое, что-то темное, нечто, с чем никому не стоит встречаться. Оно чернее самой непроглядной мглы, оно злее бешеного пса.

Чудовище завывает, душит меня, шепчет, что нас никто не спасет. И я ему верю — и мое сердце замирает в груди. Чудовище открывает рот, и его грустная ледяная песня заполняет всю мою душу. Оно тихо поет мне о том, что где-то восходит Луна и освещает беспросветный мрак, что где-то восходит Солнце и улыбается миру, что где-то поют соловьи и расцветают цветы. Поет, что у кого-то есть все, хотя у него нет ничего, у кого-то сердце — птица, воспарившая ввысь. Но здесь нет больше веры. Нет правил и закона. Нет ничего настоящего и верного. Нет Бога. И тем более здесь нет места для любви, и поэтому мое сердце скоро разорвется.

Проходит миг, и я чувствую, что все внутри у меня сжимается. В панике закрываю глаза. Мое тело лишается чувств, а в голове поток бессвязных мыслей и бьют барабаны.

На самом деле, я безумно сильно люблю жизнь и ни за что от нее не откажусь. Но жизнь для меня — хуже чистилища.

На самом деле, это так приятно — проводить время с другими людьми. Я бы каждый день благодарила Бога за то, что не одна, но мое сердце проклинает всех знакомых: я не могу вспомнить, чтобы они приносили мне что-нибудь кроме боли.

На самом деле, я получаю истинное наслаждение от труда, но иногда, когда еду на автобусе на работу, проходят в голову мысли о том, что я давно уже умерла — живой труп среди счастливых ангелов.

На самом деле, я без ума от творчества, хотя этого никто не знает. Вон он, сладчайший миг, когда ты ловишь птицу за хвост и на бумаге, на экране, на камне — да неважно — создаешь нечто, способное свести с ума людей своей красотой. Но, увы, мое тело мечтает лишь о бесконечном безделье.

Я раскрываю глаза. Вокруг снова неживая лесная глушь. Мое сердце трепещет. Оно вновь и вновь ищет выход. Оно не хочет умирать. Я задыхаюсь.

Мое тело пронзает странное чувство — оно резонирует словно струна, а душа как будто взлетает. Передо мной открывается дверь, и из нее льется мерцающий свет, и я, не сомневаясь ни секунды, бросаюсь в нее.

Я вновь раскрываю глаза. Передо мной озеро, а вокруг дивный сказочный лес. Миниатюрные прекрасные феи порхают над чистой голубой водой. Я знаю, где нахожусь: бывала тут не раз. Здесь есть все, что мне необходимо. Я поднимаюсь с колен.

Тут тихо, но тишина не давит на уши — она дарит покой. Водная гладь молчалива, она похожа на огромное зеркало. Я вижу в ней свое отражение — и я мужчина. У меня смуглая кожа и длинные белые волосы. Зеленые глаза очерчены белыми ресницами. Я красив и эстетичен. Мне безумно нравится мой образ — и мое тело наливается силой, оно становится легче. Я делаю глубокий вдох.

Здесь я свободен, здесь я способен на все. Кандалы, сковывающие меня, треснули и превратились в прах.

Здесь я — мир. Здесь я — последнее слово. И неважно, что это всего лишь иллюзия. Глупая ошибка. Сейчас я — целый мир, и иного я знать не хочу.

Я гордо поднимаю голову. Впереди вьется тропинка, и я иду по ней. Летают светлячки. Ночной лес не страшит меня: он прекрасен и удивителен. Тропинка, веди меня к страшным тайнам, к захватывающим приключениям — к новому началу. Я больше не хочу иного. Я мечтаю лишь о том, чтобы врасти корнями в этот мир, заменить его на тот — чудовищный.

Во мне все трепещет от удовольствия. Я смело иду вперед, и скоро передо мной возникает сверкающий город из одного хрусталя. Резные домики раскинулись среди леса. Некоторые из них выше, другие — ниже, но все нанизаны на деревья. Потерянный в лесах, сказочный дворец встречает меня, путника из иного мира. Не помню, чтобы мне было лучше, чем сейчас.

Я открываю глаза. Я стою в своей гостиной. Белая обшарпанная мебель, старый диван, обшитый выцветшей тканью, в центре стоит стол. Вещи разбросаны. За окном — многоэтажки, детские площадки, бесчисленные машины — обыкновенная серость. В этом мире же даже краски ненастоящие — одна ложь, хотя и весьма умелая.

Я вся взбудоражена, изломана. Легкая полупрозрачная вуаль покрывает мое тело. В отражении стекла я вижу себя: волосы, доходящие до пояса, распущены; из-под кожи то тут, то там проступают кости, среди темных прядей горят черные как смоль глаза.

Этот истерзанный мир не прощает ошибок. Он распнет на кресте любого: ребенка, старика, инвалида — любого, кто будет ему не мил.

Возбуждение поглощает меня — и рвется наружу. Я не в силах его сдержать. Мое тело само пускается в вальс.

Шаг. Шаг. Шаг. Медленный поворот.

Вокруг разливается органная музыка. Ее слышу только я.

Шаг. Шаг. Шаг. Глубокое камбре.

Моя дражайшая подруга, Зеки, наверно, проклянет меня в сердцах, разорвет узы, нас связывающие, и похоронит всю добрую память обо мне. Но у меня не было выбора, а теперь больше и нет пути назад. Одна ошибка — и моя жизнь оборвется, один неучтивый взгляд — и я упаду вновь на самое дно, один промах — и распахнет свои объятья треклятое чистилище.

Чудовище во мне завывает, и меня отбрасывает назад.

Я стою на улице. Снег идет крупными хлопьями. Машины вязнут в грязи и слякоти. Вокруг громоздятся серые дома с позолоченной отделкой.

Мне холодно. У меня промокли ноги, а весенние пальто продувает ветер. Я пытаюсь растереть руки, но это не помогает.

Мне нужно еще немного денег. Еще немного, пока окончательно не стемнело.

Я не знаю, где буду спать сегодня. Нигде не безопасно и везде холодно.

Я поднимаю табличку, я прошу милости.

Люди проходят мимо.

Я открываю глаза. Я внутри хрустального дворца.

Здесь мне намного лучше. Тревога проходит, а душа расправляет крылья. Я ни на что другое не променяю это чувство: оно лучшее, что есть на свете.

В идеально ровной напольной плитке дворца отражается весь мир. Цветут алые розы.

Впереди хрустальный трон. Он обвит корявым колючим вьюном. Ветки у него толстенные, словно кто-то с тысячью руками обхватил седалище. Прекрасная гейша рядом делает поклон.

Меня внезапно осеняет, и я вспоминаю. Я должен был защищать эту страну. И короля, сидящего на этом кресле. Кстати, а где он? И откуда здесь вьюн?

Справа из коридора ко мне выходит человек. На голове обруч с камнями. Ясные голубые глаза сияют.

— Почему ты нас покинул? — обращается он ко мне. — Больше мы тебя не примем. Я, наследник престола, изгоняю тебя и лишаю тебя всех титулов. Теперь ты простолюдин. Покинь дворец и никогда больше не возвращайся к нам. Запомни, что наказание за непослушание — смерть.

Я ухожу. Во мне нет ни боли, ни отчаяния — лишь звонкий ветер, душа поет. Здесь столько эмоций! Столько страсти! Я не помню, когда последний раз переживала подобное! Мое настоящее тело так давно разучилось что-либо чувствовать. Этот поток эмоций для меня словно высшая награда, единственное, что делает меня живой.

Пудра ложится на щеке толстым слоем. Визажист внимательно смотрит мне в лицо. Пускай! Люди слепы, порабощены своими проблемами; они смотрят, но на самом деле ничего не видят.

Вокруг кутерьма, паника, туда-сюда снуют люди. Они готовятся к предстоящему выступлению. Они настолько поглощены своими заботами, что не видят ничего вокруг и не видят меня.

После грима я подхожу к окну. Небо затянули серые тучи. Тут и там на домах торчат рекламные плакаты. На них предложения о покупке квартир под высокий процент.

Я не знаю, есть ли правда в этом мире то, что воспевают поэты: любовь, дружба, преданность, честность и прочие добродетели. Я не помню, чтобы встречалась здесь с ними.

Все мои друзья — всего лишь хорошие лицемеры. Я им не нужна. Им нужен причал, к которому они могли бы прибиться в бурю. Мы улыбаемся друг другу, шутим, проводим время вместе, но на самом деле все это ничего не значит. Будет повод — и они предадут меня, сожгут на кресте, как делали многие до них.

Любовь — обман.

Честность создана для того, чтобы пользоваться теми, кто в нее верит.

В этом мире нет красоты. Всего лишь иллюзия.

И Зеки, моя дорогая Зеки, с которой я столько дней провела вместе, с которой смеялась и плакала, встречала рассвет и закат, на самом деле ничем не отличается от остальных. Все семь лет, что я с ней провела, на деле не более чем семь лет лжи и лицемерия. И поэтому я делаю шаг в пропасть. И поэтому у меня не было выбора.

Дружбы не существует. Это слово создано поэтами для того, чтобы их тексты стали выразительней.

Я оказываюсь в поле. По нему рассеяны ветхие деревянные дома.

Я сижу в пивной. На меня глазеют со всех сторон. Я аристократический изгой. Люди в грязных рубахах шныряют вокруг. Для них я развлечение. Осознание этого меня будоражит. Я не собираюсь сдаваться. Я все смогу, все преодолею.

Грязный оборванец показывает на меня пальцем и рассказывает своему другу, как я низко пал. Я слышу его слова, и перед моими глазами всплывает картина: я на коленях перед королем, я получаю прощение.

Я вспоминаю, что сегодняшний мой грех не первый. Когда-то давно я был никем — грязным вором, попрошайкой. Милосердный правитель сжалился надо мной и подарил мне новую жизнь. Он сделал меня своим слугой, и я каждый день благодарил судьбу за то, что он есть. Я учился ради него, сражался ради него. Я стал лучшим среди рыцарей. Всем казалось, что я тот единственный, кто из грязи смог стать кристаллом. Я и правда боролся с собой, но на самом деле проиграл. Я стал красть и делал это не из-за того, что мне не хватало денег — нет, я делал это, потому что мог. Вы не удивитесь, если я скажу, что однажды, несмотря на все мои умения, я все-таки попался. И снова король даровал мне прощение. Он сказал, что я — единственный рыцарь, которому он бы доверил свою жизнь, и что он верит в то, что добро во мне победит зло, и поэтому он никогда меня не изгонит. За нарушение священных законов я тогда заплатил золотом и службой, но не более того.

Постой, постой! Нет, вернись назад! Я не должна быть там: мне надо вернуться назад. Туда, где меня ждут, туда, где у меня дом, туда, где скоро начнется беспощадный бой и царит бесконечная боль. Я должна быть готова: у меня скоро выступление. Мне не время раскисать. Я должна быть лучшей, я должна поразить умы и завоевать сердца людей. Я должна сконцентрироваться на реальности. Нет времени ни на что иное!