Фея для "Феи"

— А они... необычные, — Мария улыбнулась, кладя руку на сердце.

— Несомненно, — Фри обнял Марию и поцеловал в висок. Зеленые искры вырвались из груди агентов Доротеи и соединились, породив небольшую вспышку. Мария покраснела.

— Это… странно, — она задумчиво прикусила губу. Мотоцикл удалось достать с обочины, и они вновь катились по заснеженной скользкой дороге, в сторону штаба. — Они ведь, кажется, тоже любят друг друга..

— Это точно, — кивнул Фри. — По крайней мере, — он задумался на секунду, — Нацу точно неравнодушен к твоей фее. И этот их город, как его, Магнолия? Он полон фей, только там это не все существа, а только волшебники. А нам достались феи из фей, хи-хи-хи…

— Это точно! Гильдия «Хвост Феи», то, что они стали нашими феями... Это невероятно!

— Начальница Аулер будет в восторге. Мы опять отличились, — и он совершенно неприлично хихикнул. Мария кивнула, и их дорога продолжилась.

В поезде они выпустили своих фей, и Эльза с Нцу устроились на соседнем сидении, обнимаясь. Они выглядели достаточно гармонично — она в доспехе и с рыже-красными волосами, такая уверенная в себе и сильная даже на вид, и он — с голым торсом, в этом смешном шарфе из чешуйчатой кожи, смешно посапывающий и вцепившийся в Эльзу так, как будто она была настоящим сокровищем, самым ценным и важным в мире. Мария же сидела на коленях у Фри, улыбаясь и перебирая тонкими пальцами с мозолями от спускового крючка его жесткие короткие волосы. Им было хорошо вместе — и по отголоскам их связи с феями они оба понимали, что Эльза и Нацу такая же сложившаяся пара, как и они сами, многое вместе пережившая и прошедшая не просто огонь, воду и медные трубы — не только жизнь, но и смерть, и перерождение.

Когда Мария и Фри добрались до штаба, тот пылал в огне. Наёмники — а это были именно они — с символикой генерала Биви Рискера сжигали штаб Доротеи. Начальница Аулер с Морозняком тушила пожары, и её фея топтался по огню, словно бы по зеленой полянке.

— Стой! — воскликнул Фри и приложил руку к сердцу. Зелёная вспышка осветила площадь перед штабом, и на свет появился Нацу, с развевающимся шарфом из чешуйчатой кожи.

— О, еда! — воскликнул он и резко втянул в себя воздух.

Огонь потянулся к фее, появившейся за спиной Фри, и втягивался в парня, как будто он не огонь ел, а какие-нибудь данго! Вскоре огонь погас, а Нацу сыто икнул.

— Спасибо за угощение! — крикнул он и зажёг на сжатых кулаках огонь. — Эльза-а! Выходи, а то всё веселье пропустишь!

Мария и так держала руку у сердца, готовая позвать Эльзу, и когда по связи фея-носитель пришло нетерпение, она не стала сдерживать свою воительницу, и во вспышке зеленого света, среди лент и искр Первородных Фей из воздуха соткалась воительница.

— Не дождёшься, Нацу! — злая какая-то даже угрожающая улыбка осветила ее лицо. Она сжала в руках свой меч и выставила его перед своим лицом, загораживая собой Марию. — Чтобы я — и пропустила веселье?!

Битва закипела с новой силой.

«Из огня да в полымя», — подумалось Марии, когда она снаряжала свою винтовку новым магазином. Бой кипел, что называется по всем фронтам, и единение Носителя и Феи позволяло вести его ещё более эффективно. Эльза всегда знала, когда её хотят атаковать в спину, и всегда реагировала вовремя, если это не успевала сделать Мария. Спина к спине стояли Мария и Фри: она стреляла, а он ввязывала в жаркий и азартный ближний бой, размахивая поочередно фееборцем и обычным клинком так, как будто родился в руках с ним. Эльза использовала перевооружение и парила над полем боя в демоническом доспехе, а снизу её прикрывал Нацу, и они были по-настоящему сработанной боевой парой. Герцог Кало, Рей Дон, с какого-то перепугу оказавшийся тут же, вместе с Сержем и Клариссой защищал гражданских, и их феи парили вокруг, на поле боя устраивая настоящий хаос внезапными нападениями в ближнем бою и мощными снайперскими выстрелами.

Внезапно Мария покачнулась. Из ее плеча торчал осколок металла, а связанный сын Биви Рискера куда-то пропал. По всей видимости, кто-то из наёмников освободил его. И теперь он тоже ввязался в бой. Какой-то туман, стелившийся по земле явно не от потушенного пожара или чего-то подобного, забивался в ноздри едким запахом. И кружил голову.

Эльза падает, и огромные глыбы едва не придавливают её бессознательное тело. Нацу кричит от боли и страха и прыгает с какой-то башни, чтобы спасти ту, кого любил — но до сих пор отказывался верить. «ЭЛЬЗА-А!» — звучит в ушах крик. Он падает вместе с ней, но прижимает её к себе и закрывает своим телом, чтобы принять удар на себя. Они падают и разбиваются, кровь застилает глаза, но последними словами парня с розовой шевелюрой становится имя любимой:

— Эльза…

Что? Что это было?.. Мария помотала головой и едва успела выстрелить, чтобы спасти Эльзу, но в следующее мгновение боль, пронзившая плечо, заставила её вскрикнуть от боли. Это больше не веселя игра, где они всегда побеждали — противников было слишком много! Эльза была окружена, Нацу — истощён и мерцал зеленым, но упрямо отказывался бросать Эльзу на поле боя одну. Перевооружение уже не срабатывало, и ей приходилось сражаться в том, что есть, но это не отменяло того, как ловко она отражала атаки. Но только и того, что отражала! У неё не было и шанса на контратаку, и она вынуждена только защищаться. Спина к спине с Нацу, вместе даже в посмертии и перерождении, они сражались, как одно целое.

Фри стояла насмерть. За его спиной Мария прижимала платок к ране на плече и упрямо отстреливала, кого могла, из винтовки. Сухие щелчки означали, что магазину пришёл конец, но она не сдавалась и готова была лезть в бой , пусть даже отбиваться придется верной винтовкой. Ей всё равно — жизнь и любимая Доротея дороже... Как и жизнь этого синеглазого упрямого барана, её Фри.

Он падает. Рана кровоточит, и капли, алые как рубины капли падают на далекую землю внизу. «ФРИ-ИИИ!» — кричит она и с разбегу прыгает через внутренний альков, чтобы сбить его падающее тело, и они вместе врезаются в бетонную стену — хорошо, что не в пол с обломками там, далеко внизу! Она его…

— Любишь… — потрясённо прошептала Эльза и выкашляла клочья тумана. Силы покидали её, и фея начинала мерцать зеленым, так же, как и Нацу. Мария насильно возвратила её, и зеленые нити впитались в её тело, чтобы в следующий момент окутать вновь. Эльза рвалась в бой…

— Эльза! — закричал Нацу. Он не понимал ещё, как действует связь носителя и феи, но понимал, что её силы на исходе. Он знал её лучше всего и понимал, что она будет драться, несмотря ни на что. — Ну уж нет! — упрямство и злость, вот что руководило им. Вспыхнула свяь феи и носителя, огнём зажглось тело Нацу.

— Никто. Больше. Не. Погибнет, — он тихо и чётко проговаривал каждое слово. По связи с Носителем приходила волна уверенности и спокойствия, такая монументальная и надёжная, что не было никакой возможности усомниться в успехе. Фри встал, опираясь на фееборца. Второй клинок давно был сломан и обломками лежал у его ног. Андербар понимал Нацу как никто другой — ведь за его спиной раненая Мария, такая хрупкая и нежная, что…

Её запах сводит с ума. Она такая… нежная, наивная, и в то же время упрямая и уверенная… Её тело — как тростник, стройное и тонкое, и в руках так трепетно дрожит.. Её румянец….

Фри откашлялся странным туманом. Он заливался в лёгкие, и дышать становилось всё труднее…

— Нравится тебе моя фея, агент Доротеи? — засмеялся Рискер. — Вызывает самые приятные и тревожные воспоминания… Ещё немного, и он убьёт тут всех — и тебя, и твою бабёнку, и ваших разумных фей… А после — Зеския превратится в АД!!!

— Ты перегибаешь… палку… — прохрипел Нацу. Он кашлял кровью, отхаркивая вместе с ней клочки тумана, но упрямо сжимал кулаки. Вокруг него дрожал воздух.

Мария вскрикнула. Эльза насильно вырвалась наружу, и зеленое сияние заполняло всё вокруг.

— Нужно сражаться — дерись! — разбитый доспех медленно обволакивал тело серебристой плёнкой Перевооружения. — А не можешь драться… — Эльза сжала кулаки и вместе с ними в руках зажала тонкий японский меч. Её грудь опоясывали бинты, а на бёдрах плотно сидели расклешенные красные то ли штаны, то ли юбка, то ли шаровары. — Соберись духом и всё равно дерись!!! — она кричала это, и по связи носителя и феи приходили железная уверенность, упрямство и такое невероятное упорство, что даже Марию торкнуло.

— Но ты же..

— Я теперь первородная фея, — мягко улыбалась Эльза. — И не умру в любом случае. А вот ты… Ты человек и обязана беречь себя. А ты, — взгляд метался к Фри, и ореховые глаза прищуривались. — Ты береги её, она — твоё сердце, — и с этими словами она буквально за одну секунду оказалась рядом с Нацу. Тот обнял её за тонкую талию и, провокационно глядя прямо в глаза Рискеру, поцеловал. Мягко и нежно. Так, как будто тут не поле боя.

Мария вздрогнула и раскрыла зеленые глаза так широко, что кажется, те вот-вот вывалятся. Она чувствовала всё то же, что ощущала её фея, и не могла отделаться от ощущения, что чего-то там не хватает.

Но сейчас не время было думать об этом! Чужая фея… Фея, которой сейчас нет, не видно, но..

— Туман! — закричала Мария и тут же закашлялась. Уже не туман, а клочья какой-то комковатой серой массы, похожей на шерсть, вылетали изо рта вместе с кровью. С каждым мгновением.. Всё хуже.

— Фри, — она взяла своего молодого человека за руку и виновато ему улыбнулась. Он нервно прижал её к себе и закрыл собой, выставляя вперед фееборца. Шансов мало, но…

Воспоминания затапливают так, что уже не разобрать, где — чьи. Она путается в воспоминаниях Морозняка и Сержа, мешает воспоминания Клариссы и начальницы Аулер… Видит себя — глазами Фри и внезапно оказывается посреди битвы с гигантской драконихой — или драконом?.. — и не ясно, что за… Она падает и возносится ввысь, орудует клинком и жжёт огнём, любит — себя, его, её, их и ненавидит точно так же… Голова готова лопнуть, но тактильные ощущения не мешаются с воспоминаниями, а потому она чувствует широкую тёплую ладонь Андербара с мозолями от постоянных тренировок с оружием… И начинает различать, где чьи воспоминания.

Вот Нацу, ещё совсем юнец, пылкий и глупый. Он смотрит на Эльзу, восхищается её характером и хочет прикоснуться к её алым прядям, вот только не может найти в себе этих сил. И потому просто цепляется, пристает, вызывает на поединок. Со временем его чувства трансформируются, и понимание того, что именно он испытывает и что с этим делать, приходит постепенно. Обрастая драконьей чешуёй и пытаясь забыться в других девушках и в военных приключениях и заварушках. Что бы он ни делал, чувства не гасли, а только росли и крепли. Периодические столкновения с Эльзой только подливали масла в огонь, ведь с каждым днём и мгновением разлуки она в его глазах становилась всё прекраснее, пока в какой-то момент он не понял, что безнадежно зависим от Титании. Только было уже поздно, и все, что ему оставалось — это постараться спасти хотя бы её. Пусть даже и ценой собственной жизни…. А теперь они и так вместе, связанные навечно контрактом Феи и Носителя, вселенные в людей, искренне любящих, буквально зависящих друг от друга…