Сказка о потерянном времени

Глава 25. День влюбленных

В четверг Гермиона ушла с работы вовремя, чего с ней не случалось уже давненько. Теперь она стояла перед шкафом, изучая его небогатое содержимое.

— Это слишком серое, — она приложила к себе безразмерную кофту, — это слишком праздничное, — она прикинула на себя платье, которое надевала на Рождественский вечер к Слизнорту на шестом курсе. Из него Гермиона выросла года два назад, но теперь, после изнуряющего временного путешествия, снова могла в него втиснуться.

— Мяу? — Живоглот заглянул в спальню — хозяйка уже час как пришла, но его так и не покормила.

— Ну что тебе?

— Мя-я-яу, — постановил Живоглот, уселся на пол и начал изящно вылизываться, всем своим видом показывая, что уже умывается и вот-вот будет готов к ужину.

— Хорошо тебе, — вздохнула Гермиона, скидывая вешалки в уже приличную кучу на кресле, и взяла кота на руки. — Вот скажи, что мне надеть, чтобы выглядеть хорошо, но не так, будто я собиралась два часа?

— Мм-я-яу, — Живоглот лизнул ее в лицо.

— Н-да. Умыться точно не помешает, — усмехнулась Гермиона и решила вернуться к сложной дилемме после ужина.

В конце концов ее выбор остановился на строгом сером костюме из юбки и пиджака, под который она надела в меру прозрачную блузку изумрудного цвета, убеждая себя, что Драко не разгадает этот психологический маневр с построением ассоциативного ряда. На работе ей все-таки пришлось задержаться, но так даже лучше — пусть подождет.

«Мерлин, зачем я только согласилась?» — подумала Гермиона, уже постучав в дверь.

Ей открыла та же маленькая эльфийка, что сопровождала ее в первый день визита в Мэнор. Приняла пальто и повесила его в гардеробной. В этот раз служанка долго вела Гермиону по дому, но совсем не в кабинет Малфоя.

Особняк поражал своей чистотой, слабо походя на то заброшенное поместье, которое мисс Грейнджер узрела до путешествия во времени. Коридор был хорошо освещен, нигде — ни пылинки, двери комнат гостеприимно раскрыты. Кроме последней, перед которой и остановились Гермиона с эльфийкой.

* * *

После встречи в Министерстве Драко сразу почувствовал недовольство гоблинов — они доверились Малфоям, которые до этого всегда вели себя хитро и изворотливо, умели аккуратно обходиться с власть держащими (конкретно эти гоблины хорошо помнили Люциуса и искренне скорбели о его нахождении в Азкабане), а получили надменного мальчишку, который додумался бросать туманные оскорбления в адрес героини войны. Войны волшебников, конечно, но ее начальник мог это и на свой счет принять. Так что после Драко поблагодарили за участие во встрече и сказали, что уж дальше они сами справятся. На языке этих (крайне вежливых) гоблинов (не желающих упускать выгодного клиента, владевшего двумя, а если его адвокат поработает еще усерднее — то и тремя ячейками в Гринготтсе) это означало, что Малфой может катиться со своими переговорными навыками куда подальше.

Протокол встречи (от лица Берка, но написанный явно Грейнджер) пришел ему уже на следующий день, а вот чтобы решиться на письмо ей у Драко ушла почти неделя. Он просто спросит Грейнджер, что она думает о выдаче разрешения на торговлю активами. Спросит просто по-дружески. Ну, ладно, по-вражески. А заодно узнает, что там рыжий решил по поводу их ареста — мозг до сих пор цеплялся за это «пока свободны».

А чтобы максимально выбить Грейнджер из колеи, Драко решил устроить встречу в библиотеке (наполовину-таки доведенной до ума благодаря этим нескольким дням ожидания).

Она опаздывала: хотя точного времени записка не называла, для Малфоя «в пятницу вечером» означало «как только закончится официальный рабочий день». Он уже несколько раз направлял палочку на чайник с чаем, чтобы подогреть его, и чуть не опрокинул на себя чашку, когда в дверь наконец постучали. Драко сглотнул. Колени вдруг стали ватными, и он с ужасом подумал, что при виде дамы все равно придется встать.

— Войдите, — велел Драко, с сожалением подметив дрожь в собственном голосе.

Когда двери библиотеки распахнулись, органы у Гермионы в животе сделали кульбит — по крайней мере, ей так показалось. Драко сидел в кресле вполоборота к двери, небрежно закинув одну ногу на другую, и лениво поднялся, когда Гермиона вошла, как она сама надеялась — твердым шагом.

— Мисс Грейнджер, — Драко протянул ей руку.

— Мистер Малфой, — она послушно пожала ее. Это у нее ладонь вспотела или у него? На кой черт вообще ломать комедию? Не перед эльфом же!

Она просто не знала, что этот официоз хоть как-то помогал Драко держать себя в руках, а не вытворить что-нибудь из ряда вон выходящее.

— Чаю?

— Да, пожалуйста, — Гермиона присела во второе кресло, положив рядом сумочку, чинно сдвинув колени и чуть наклонив их — классическая непринужденная поза любой леди, как научил ее маггловский фильм «Дневники принцессы». Приходилось уделять столько внимания этой позе, что на библиотеку его уже не хватило. Тем более, что они сидели лишь в одном из ее кабинетов, а основная масса книг располагалась дальше по коридору, и Гермионе это было прекрасно известно.

Драко кивнул эльфийке, и та разлила чай по чашкам.

— Спасибо, — он махнул ей рукой, и служанка с хлопком исчезла.

— Научился говорить спасибо прислуге? — не удержалась от первой шпильки Гермиона, припоминая его отвратительное поведение на встрече.

— А ты, видимо, научилась грубить в гостях? — не стушевался Драко.

— Ну, что вы, мистер Малфой, всего лишь выражаю свое удивление. И, может быть, немного одобрение, — добавила Гермиона, пока он не успел дать еще одну пристрелочную реплику и оставить поле битвы за собой.

Драко промолчал, почувствовав себя немного уязвленным. Несколько минут они в тишине прихлебывали чай, глядя в уютно потрескивающий камин. А потом одновременно начали:

— Я не должна была…

— Я вел себя…

— Словом, на переговорах мы оба были так себе, — улыбнулась Гермиона так искренне, что у Драко засосало под ложечкой и показалось, что все снова может быть хорошо.

— Неужели тебя начальник тоже отстранил от этого? — подавляя в себе это теплое чувство, спросил он.

— Ну, пока нет, но четко дал понять, что я вела себя непрофессионально, — призналась Гермиона и, чуть помедлив, добавила: — Мистер Берк предположил, что из-за очень нерабочих отношений с тобой.

У Драко пересохло во рту. Зачем она вообще это сказала?! Их ведь всегда связывали исключительно рабочие отношения! Да-да, рабочие! Все что она говорила и делала — только чтобы он не сбежал и выполнил свою миссию. Драко нужно было в это верить. Чтобы сейчас просто спокойно задать вопрос о том, в курсе ли она хода мракоборческого расследования о краже хроноворота, а потом выпроводить ее. Но, Мерлин, как же трудно было смотреть на нее, такую изящную в этом гребаном сером костюме и зеленой блузке, достаточно просвечивающей, чтобы разглядеть элегантный кружевной бюстгальтер...

Голова загудела. Драко резко поднялся из кресла и подошел к окну, запустив руки в идеально причесанные волосы, вмиг растрепав их. Снаружи зима все никак не желала уступать весне — то есть снег уже сошел, оголив черную землю, но деревья еще не спешили обзавестись даже почками. И какому идиоту пришло в голову праздновать день влюбленных именно в такой поганый месяц?

— Ты знаешь… что будет с нами?

У Гермионы словно весь воздух выкачали из легких.

— В смысле… с нами? — едва слышно выговорила она.

— Ну… со мной, с тобой. Уизли ведь знает про то, что мы украли хроноворот, невыразимцы вряд ли спустили все на тормозах, — Драко нетерпеливо обернулся, надеясь понять все по ее выражению лица.

Но Гермиона немного опешила, потому что она вкладывала в это «нами» несколько другой смысл.

«Дура, какая же ты все-таки наивная дура!» — ругалась на себя она.

— Я, честно говоря, не знаю, — она поднялась с кресла, разгладила юбку. — Мы с Роном не общаемся. Но когда он решит разобраться с этим делом… надеюсь, наказание будет справедливым.

Гермиона подняла сумочку с кресла, злясь на себя еще больше. Ну, что, что она себе думала? Что Драко вспомнит про день святого Валентина? Что решит использовать его, как предлог помириться с ней? Что он вообще когда-то что-то к ней чувствовал? Одно она знала точно: она тоже хотела бы вечность лежать на той чертовой поляне, убаюкиваемая теплом его тела.

— Ты только за этим меня позвал? — с вызовом спросила Гермиона, намекая, что в случае положительного ответа тут же готова отчалить. И не нужно ей его жалости, снисхождения…

Взгляд Драко стал еще более сосредоточенным. Он не собирался выяснять отношения. Но очень хотел.

— Ну, — решив, что «официальная» часть аудиенции окончена, Драко перестал себя сдерживать, вальяжно скрестил руки на груди и высокомерно спросил: — ты сама не хочешь ничего мне сказать?

— Например? — возмутилась Гермиона.

— В этой части нашего разговора тебе хорошо бы усердно извиниться.

— В этой части нашего разговора мне хорошо бы уйти! — цокая невысокими каблучками, Гермиона резво направилась к двери.

Но Драко успел ее прихлопнуть, только Грейнджер нажала на ручку.

— Выпусти меня, Малфой.

— Сначала ты скажешь мне.

— Я не извинюсь.

— Неужели твоя гриффиндорская душонка не испытывает хоть малюсеньких угрызений совести по поводу всей той лжи, что ты мне говорила? А по поводу того, что ты делала?

— Испытывает. И будет испытывать, пока не уверится в одной вещи.

— Это в какой же?

— Ответь мне на один вопрос, только честно.

— Я, в отличие от тебя…

— Скажи я тебе, что у тебя нет шанса ничего изменить, — не стала дослушивать его Гермиона, — и что героем ты ни для кого не станешь, и мать свою никогда не спасешь, пошел бы ты со мной? Вот тот «запойный любитель шлюх» ты?

Драко знал, что в ответе на такие вопросы медлить нельзя. Да его разум и так сразу со стыдом сказал: «Нет».

— Д-да, — проколебавшись пару секунд, соврал Драко.

Гермиона усмехнулась, покачала головой.

— Лжец.

— Это было нечестно, ты решила все за меня! Ты вообще вечно за всех все решаешь! — вполне обоснованно вспылил Драко, отпустив дверь и начав кружить по кабинету. — И за Поттера тоже. Как ты могла не попытаться его спасти? Вы ведь дружили семь лет, неужели ты настолько сухая, что страх накосячить переборол все нежные чувства к нему?

— Я собиралась его спасти! А потом увидела воспоминания Снейпа. Гарри был крестражем, он должен был умереть, чтобы Волан-де-Морт никогда не смог вернуться. Дамблдор знал, что я пойду туда, что мне нужно будет знать. Но он не мог сказать мне, я должна была узнать сама, так же, как Гарри узнал о Дарах Смерти, а потом принял тяжелое решение не гнаться за ними. Ты себе не представляешь, сколько я всего передумала за месяцы, пока мы были там. А что, если… Я могла попытаться спасти его, но тогда к чему мне возвращаться в прошлое? По просьбе Дамблдора? Был бы мертв Волан-де-Морт? Если нет, кого бы он хотел убить следующим? Тебя?

— И ты не попыталась разменять мою жизнь на Поттеровскую? Почему? — резко прервал ее Драко, перестав кружить по комнате. У него тоже все это в голове не укладывалось, и, казалось, проще перестать думать о невероятной временной петле: кто что мог сделать, как бы это изменило настоящее… Но мысль бежала по кругу, как заезженная пластинка.