Звездная академия. Дипломатия галактического уровня

Эпилог

Следующая неделя стала, пожалуй, самым спокойным и размеренным временем моего пребывания в академии. Все вопросы решались, словно сами собой. Легар доложил Совету о произошедшем, тем самым снискав благодарность. Анатесу Беллиму оставалось лишь кусать локти. Выпалив напоследок все, что он думает о Белиготаре Сорге, официальный посол вынужден был удалиться с территории Академии.

А вот деду предложили место в Совете Коалиций. Оказывается, ему и раньше делали подобные предложения. Единственное, что его отделяло от должности в дипломатическом корпусе, это отсутствие собственной семьи. То есть, проще говоря, пройди дед связующий обряд с какой-нибудь эленмаркой — давно бы уже был членом Совета. Вот только цена непомерно высокая для гордого мужчины. Да, собственно, для любого человека высокая.

Послы Темного Круга находились на территории Академии еще пять дней, все это время не покидая отведенных им покоев. Лорд Кебрим, за все это время, так и не пожелал ни разу увидеть дочь. Нет, Алейна не была огорчена. Наоборот, сестра лучилась, она просто сияла каким-то внутренним светом.

Тетку Морхану разбудили на третьи сутки, но вот увидеть нам ее не позволили. Оказалось, что наша наскоро скроенная история, не так далека от истины. Для представителей Темного Круга на самом деле были вредны некоторые бактерии и вирусы, обитающие вне пределов их ареала обитания. Конечно, смертельными для них они не были, но доктор Тавилас все же, провел все необходимые тесты и исследования, благо в подопытных недостатка не было. А у последних не оказалось выбора, кроме как молча следовать советам и инструкциям главного медика Академии.

Наша четверка плавно влилась в процесс обучения. За несколько месяцев пребывания в стенах Академии мы, оказывается, стали почти легендой. Рассказы о пережитых нами, правда изрядно перевранных и весьма раздутых, приключениях передавались между курсантами из уст в уста, делая из нас неутомимых героев, отважных путешественников и непобедимых воинов. В общем, на землян уже никто не смотрел, как на нечто недостойное внимания. Нашей дружбы искали, а с мнением считались.

Дни тянулись и лишь ночи, наполненные нежностью и счастьем в объятьях Дарина, пролетали, как одно мгновение. Муж постоянно был занят. Приходил, когда я уже засыпала, отложив комм с обучающими программами. «Леденец» быстро принимал душ и немедленно сгребал меня в охапку, тиская, как любимую плюшевую игрушку. Поговорить нам за последние дни как-то не удавалось. Сценарий всегда был одним и тем же. Мы долго и обстоятельно целовались, а потом… потом становилось как-то совсем не до бесед. Наутро я просыпалась одна, и лишь на комме мигало сообщение от мужа, всегда очень трогательное и забавное. «Ты спишь так сладко, как береговая лейшарри. Не хотел тебя будить. Целую, птенчик.», «День только начался, а я уже мечтаю о ночи. Наваждение? Да. Алька, ты — мое наваждение.», «Ушел, оставив тебе свое сердце», — я читала нечто подобное, открывая комм, улыбалась и мне хотелось летать от счастья. Хотелось закричать: «Остановись мгновение! Не уходи!», но приходилось вставать, одеваться и топать на занятия, чтобы потом весь день мечтать о муже.

Угрозу свою дед все же выполнил. Ко всем землянкам, включая мою сестру, приставили по два андроида, которые таскались следом, стоило кому-нибудь из нас покинуть свой блок. Даже беременная София ходила под конвоем, хотя от нее почти не отходил ошарашенный, счастливый и от этого слегка неадекватный молодой Тавилас. Впрочем, они оба никого не замечали вокруг, находясь к каком-то лишь им двоим доступном мире.

Хунька к присутствию охраны отнеслась с пониманием и приняла этот факт. Даже смеялась, говоря, что андроиды — ее свита. Меня же присутствие роботов раздражало и бесило. Но все мои просьбы о том, чтобы их убрать, встречались хмурыми взглядами мужа и легара и разбивались о невидимую стену непонимания. Точнее — нежелание понять и войти в мое положение. Приводился один единственный довод — это для твоей безопасности, и он, к сожалению, перекрывал все мои жалкие аргументы.

Так и таскались мы по коридорам Академии… втроем… я и две мои роботизированные тени. Правда, была еще одна жертва подобных обстоятельств — Стелла Снегирева, землянка, прибывшая с Европы, подруга ныне беременной Софи. Как-то раз мы с ней столкнулись в одном из коридоров, когда я уже хотела, было повернуть за угол, при этом ощутимо приложились лбами. Честно хотела извиниться, пока не услышала на чисто русском, таком родном:

— Да чтоб тебя! — симпатичная брюнетка потирала ушибленный лоб и недобро на меня смотрела. — Смотри, куда прешь!

— Были бы у меня глаза, как у улитки на концах рожек, обязательно сначала заглянула бы за угол! — тоже по-русски ответила я, вызвав улыбку девушки.

Мы были знакомы, но не общались. На долю нашей четверки почти всегда выпадали какие-то приключения, а европейка предпочитала держаться особняком.

— Извини, — примирительно произнесла девушка, а в ее светло-ореховых глазах плескалось искреннее раскаяние, — я не хотела обидеть. Просто вырвалось. С тех пор, как этих, — она мотнула головой в сторону андроидов за своей спиной, — приставили, совсем никакого личного пространства не стало, а без них — проходу не дают. Ушастые словно ополоумели все с тех пор, как Софийка забеременела.

— Их можно понять, — открыто улыбнулась я, — до этого момента, считалось, что их раса может иметь потомство только от себе подобных, а тут такой сюрприз.

— Вот и имели бы его от себе подобных! — не прониклась европейка.

Честно говоря, она мне нравилась все больше и больше. Помимо красивой модельной внешности было в ней что-то такое… заставляющее смотреть на нее с восхищением. Как это называется? Тайна? Изюминка? Загадка? Да, пожалуй. Такой красотке не космос покорять нужно, а по подиуму ходить, демонстрируя произведения известных кутюрье. Девушка гордо расправила плечи и поджала красиво очерченные губы. Да, и характер присутствует.

— Не могут они. Во-первых, женщин у них мало, а во-вторых — жесткий матриархат, — доверительно прошептала я.

— Хочешь сказать, эти ушастые глыбы тестостерона дома, как дрессированные собачки? — звонко рассмеялась Стелла.

— Дома — не знаю, — предельно честно ответила я, — а вот вступая в брак, становятся полной и почти бесправной собственностью жены.

— Бедолаги, — пожалела их землянка, — но знаешь, у каждого народа свои традиции и не все этим довольны, поверь.

А я поверила. Была в словах девушки затаенная грусть, недовольство и щемящая обреченность. Дикий коктейль. Но какое мне дело до чужих тайн, если своих по самые уши? Пожав плечами, я согласилась с европейкой.

А через пять дней корабли темных покинули звездную систему Арато, взяв курс к своим территориям. Наблюдая, как с прямой спиной, в своей неизменной золотой маске лорд Кебрим покидает Академию, невольно его пожалела. Он ни разу не обернулся, не сказал никому ни слова, не спросил про дочь. Стоит ли осуждать человека не способного на любовь? Нет, не стоит. Таким людям можно лишь посочувствовать.

А вечером того же дня доктор Тавилас разрешил навестить тетю Морхану. Конечно, ненадолго и только близким. В медицинском блоке, куда ее поместили, собралось все наше семейство. Дед с ба стояли у окна, пока Алейна, сидя на краешке кровати, держала мать за руку и что-то нежно шептала ей на салорском. Я лишь с восхищением посматривала на них, подпирая стену. До сих пор не могла поверить, что наш план спасения сработал. Погодин и Дарин толклись в коридоре. Решено было оставить их там, дабы не смущать болезную.

— Вы мои родственники? — голос незнакомой мне пока женщины так напоминал мамин, что я невольно вздрогнула. Те же мягкие интонации и та же нежность, от которой внутри разливается тепло.

— Да, милая, — улыбнулась бабушка Пелагея, отстраняясь от легара и подходя ближе к кровати, — я твоя прабабушка, а это мой муж — Белиготар Сорг, твой прадед. А вон та девушка, что сейчас делает вид, будто не имеет к нам никакого отношения, — она указала на меня, — твоя племянница Алевтина Верник, но мы зовем ее просто Аля. Она дочь твоей сестры Зои. Вы с Зоей близнецы. Вот ее голоснимок.

Ба протянула Морхане пластиковую карточку, где стояли мои родители, а вокруг них цвел наш яблоневый сад. Женщина долго рассматривала изображение, потом подняла глаза и прошептала:

— Она… словно я, только в другой жизни. Более счастливой…

По щекам бывшей салорки покатились прозрачные горошины слез.

— Ну-ну, милая! — ба бесцеремонно потеснила Алейну и уселась на край кровати, взяв руки правнучки в свои, — главное, что мы все-таки тебя нашли. А дальше… дальше все будет хорошо. Плохая часть твоей жизни закончилась, детка. Хотя может не такая уж она была и мрачная, а? Вон ты какую дочь-красавицу вырастила!

Пелагея Джоновна Вельская всегда находила именно те слова, которые были необходимы человеку в момент их произнесения. Тетя улыбнулась, светло так и очень трогательно.

— Да, Алейна — луч света во мраке моей жизни, — произнесла она, с нежностью посмотрев на дочь.

— Вы с сестрой очень похожи, — ба чуть сжала ладони Морханы, — обе тихие, очень ранимые, но в вас чувствуется моя кровь, а значит, никакая жизненная ситуация вас не сломит, только закалит и сделает сильнее. Вы вон и дочек почти одинаково назвали, не сговариваясь. Аля-один и Аля-два.

Тетя с удивлением посмотрела сначала на меня, потом на Алейну и уж затем снова на голоснимок.

— Вы правы, — спустя какое-то время, произнесла она.

— Я твоя прабабушка, детка. Прекращай мне выкать и называй, как подобает близкой родственнице, на «ты».

— Попробую, — представляю ее состояние. Столько информации, а главное столько родственников свалилось на голову бедной женщины.

— Готова познакомиться с зятем? — спросила ба.

— С зятем? — удивилась тетя.

— Ну да, с мужем твоей дочери.

— С мужем… — прошептала женщина, мягко высвободив свои руки, которые нежно поглаживала ба. В глазах бывшей салорки появились вселенская грусть и страх, — так быстро… Обрести собственного ребенка, чтобы снова ее потерять… это… это жестоко даже для темных богов космоса.

— О чем ты говоришь, девочка! — вмешался дед, — тут не территории Темного Круга, где мать теряет свою дочь, стоит той только выйти замуж. Твоя прабабушка — землянка, я — эленмарец, у нас разные расы, разные традиции и обычаи, но есть и схожие моменты. Когда два человека связывают свои жизни, их семьи сближаются. Ты скорее приобрела сына, Морхана, а не потеряла дочь. Так что, смирись, девочка, с тем, что у тебя теперь двое детей.

— Сын? — растерянная женщина, так похожая на маму, почти шептала.

— Он тебе очень понравится, — тихо сказала ей дочь и ободряюще улыбнулась, — я могу его позвать?

— Да-а… — робко отозвалась салорка.

В медицинский блок вошел Погодин. Он осмотрелся, остановил свой взгляд на теще, которая глядела на него с явным беспокойством, а потом улыбнулся.

— Знаете, — сказал он, обращаясь к Морхане и одновременно ко всем, — я теперь знаю, в кого моя жена такая красавица!