Любимый зомби

— Он чист. — Резюмировал Никки.

— Нет, не чист. — Возразил Зебровски. — Сумчонка у него на шее отнюдь не безвредна.

— Ты прав. — Согласилась я и потянулась к мешочку. Кертис попытался нас сбросить, хотя он был в наручниках и со сломанным пальцем. В итоге мне пришлось срезать кожаный шнурок, на котором эта штука крепилась, вися у него на шее, и лишь ладонь Никки, впечатавшая голову Кертиса в пол, помешала тому порезаться о мой нож.

Никки держал Кертиса, чтобы тот не мог подняться, пока я раскрывала мешочек, стоя у изножья кровати. Внутри оказалась маленькая косточка, какие-то травы, сероватая пудра и небольшой камушек. Я долго смотрела на косточку и, наконец, перевела взгляд на Кертиса.

— Эта кость из скелета, прибитого к стене. — Я говорила так, будто знала наверняка.

— Я приобрел кости у легального источника. — Даже в наручниках, лежа на полу, с Никки, который чуть ли на нем не сидел, Кертис умудрился прозвучать серьезно.

— Твой легальный источник тебя сдал. — Ответила я.

— Ты врешь.

— Как еще мы могли тебя найти?

Теперь Кертис выглядел неуверенным.

— Ты реально пытался использовать против меня некромантию или магию смерти? Что это за херня с тыканьем пальцем и жамканьем твоего мешочка джу-джу («джу-джу» — вид черной магии родом из Африки, наделяет различные предметы магическими свойствами — прим. переводчика)?

— Ты сломала мой блядский палец!

— Тебе повезло, что я сломала только его.

— Это полицейский произвол.

— Вспомни, что я не из обычной полиции, Кертис.

— Я не вижу маршальского значка — думаю, ты врешь. Я думаю, ты из обычных копов, так что все это — полицейский произвол. Я подам в суд.

— О, нет, сломать тебе палец — это вовсе не произвол, ты еще не видел настоящего произвола.

— Это угроза? — Возмущенно уточнил он.

— Да. — Ответила я.

Мое лаконичное согласие выбило его из колеи, так что он просто не нашел, что ответить. Я сняла свой значок с ремня и продемонстрировала его так, чтобы он мог видеть, что это значок маршала США с баннером поперек: «Сверхъестественный отдел». Глаза Кертиса расширились, а дыхание участилось.

— Видишь, маршал из сверхъестественного, а значит, я не должна играть по правилам обычных копов.

Голос Зебровски послышался со стороны стены, на которой висел скелет. Я была рада, что ему полегчала настолько, что он поднялся на ноги и мог передвигаться по комнате.

— Заставь его снять чары или что это вообще.

— Сними их. — Велела я, возвращая свой значок на ремень. С бронежилетом это оказалось труднее, чем снимать его.

Кертис помотал головой.

— Я не стану рушить их ради вас, и предупреждаю, что если вы тронете их без моей помощи, то можете серьезно пострадать или даже погибнуть.

— Ну и хер с тобой. — Сказала я. Оставив Никки охранять Кертиса, я направилась к стене с костями, испещренной загадочными символами.

Зебровски поинтересовался:

— Что ты собираешься делать?

— Снять чары.

— Разве не стоит подождать кого-нибудь из полицейских ведьм, чтобы они взглянули? Что-то из этого может быть по-настоящему стремным.

Я осмотрела стену не с помощью глаз, а с помощью того, что люди зовут третьим глазом, но, как бы там ни было, я смотрела на символы, и они сияли — а значит, магия действует. Этих символов я не знала, так что понятия не имела, что они означают. Я вообще слабо шарю в магических символах, потому что моя магия — это скорее парапсихическая способность. Тут ощущался какой-то вес и мощь в районе алтаря, но скорее в энергетическом смысле, нежели в том случае, когда физический предмет обретает силу из-за наложенных чар. Символы засияли, когда я глянула на кости на стене. Вот где сила. Там все сияло золотым пламенем, и ничто иное в этой комнате не могло быть его источником. Господи.

— Ты использовал кости как какую-то батарейку. Вот почему у тебя маленькая косточка в мешке на шее, и вот почему ты в него вцепился. Та магия, что ты пытался использовать против меня, по большей части идет от костей.

— Я чародей.

— Большинство чародеев черпают свою силу снаружи — от демонов, джиннов, элементалей, но источник всегда где-то вне их самих.

— Нужна воля, чтобы их контролировать — вот где реальная сила. — Заявил Кертис. Он пытался казаться крутым, но все еще валялся на полу, так что крутости от этого поубавилось, хотя он все равно звучал самодовольно. Мне не хотелось, чтобы он был доволен собой.

— Тебя напряжет тот факт, что это твое заклинание высасывает жизнь из молодой женщины?

— Не понимаю, о чем речь.

— Я готова биться об заклад, что ты даже не слышишь, что говорят кости, не так ли?

Кертис нахмурился, он выглядел озадаченным.

— Они не могут говорить. Это просто объекты силы, они не живые.

— Только потому, что ты их не слышишь, не стоит думать, что они молчат.

— Я не понимаю. — Сказал он.

— Да я знаю.

Я помолилась, чтобы меня направили, и ощутила тот маленький теплый толчок, который получала, когда моя молитва была услышана. Мне этого достаточно. Я хотела было попросить молоток, но вдруг поняла, что гвоздей и шурупов в стене не было — по крайней мере, в кости они вбиты не были. Кости сидели на каких-то креплениях в стене — они были зафиксированы при помощи зажимов.

— Зебровски, пойди встань рядом с Никки.

— А что такое?

— Я сейчас сниму одну из костей.

— Анита, тот факт, что ты достаточно крута, чтобы выдержать то, что он пытался провернуть со мной, не означает, что ты можешь безнаказанно трогать эту штуку.

— «Безнаказанно», серьезно?

Он осклабился.

— Эй, Кейти читает нам с детям на ночь, ясно?

Я улыбнулась и покачала головой.

— Присмотри за Кертисом и позволь Никки побыть моим любимым помощником.

— В обычной ситуации я бы поспорил, что это я твой любимый помощник, но на сегодня хватит с меня этих магических штучек. — То, что он реально не стал спорить и просто уступил, означало, что ему правда было больно, или, может, он испугался сильнее, чем я думала. Черт. Ему нужно наведаться к ведьме и доктору, чтобы убедиться, что все в порядке.

— Я не могу нести ответственность за то, что произойдет, если ты коснешься костей. Это мощная волшебная реликвия, и я не могу контролировать то, что они с тобой сделают.

Зебровски ответил Кертису за меня:

— Ты нам опять угрожаешь?

— Нет, но я использовал магию, чтобы убедиться, что защищен, когда касался реликвий. Она же хочет коснутся их голыми руками. Это опасно.

— Возможно, он прав. — Сказал Зебровски. — Может, подождать кого-нибудь из нашего магического подкрепления?

— Зебровски, это магия смерти. Я — то подкрепление, которое у нас для этого есть.

— Просто будь осторожна, хорошо?

— Хорошо. — Ответила я.

Я осмотрела кости на стене своим внутренним взором, и золотое свечение было на месте, но вдруг я поняла, что мои руки светятся точно так же, вот только мой свет был ярче, насыщеннее. Тот, что на костях, напоминал золотистую сахарную вату — легкий, воздушный. А тот, что на мне, больше напоминал карамель или даже яблоко в карамели. Это была моя магия. Я еще никогда не смотрела вот так на свою собственную энергию, когда поднимала мертвых. Я уже чувствовала ее раньше, но никогда не видела, как она сияет.

Я приложила к предплечью на стене кончик своего пальца, и их сияние объединилось. Голос костей в моей голове сделался чуть громче, повторяя «Жюстин, Жюстин», однако темп замедлился — он больше не был таким лихорадочным.

— Если ты вынесешь кости за пределы зоны ритуала, тебе влетит. — Послышался голос Кертиса со стороны кровати, куда усадил его Зебровски. Это было не ради его комфорта. Зебровски просто не хотел торчать с преступником на полу. Я не могла его винить.

Я взяла фрагмент кости руки и сняла его со стены. Сияние на кости растаяло, смешавшись с сиянием моей собственной силы, но больно при этом не было. Все ощущалось очень правильно. Я отнесла кость подальше от алтаря и символов, и чувствовала себя нормально. Фрагментов костей руки было много, на некоторых из них даже остались следы пламени от огнемета, который мы использовали на кладбище почти два года назад. Я ходила туда-сюда, снимая со стены фрагменты костей, и клала их на чистую простынь, которую раздобыл где-то Никки. Чем меньше на стене оставалось костей, тем тише звучало у меня в голове бормотание «Жюстин, Жюстин».

— Тебе должно быть больно. Ты должна орать. Почему ты не орешь? — Спросил Кертис, сидя на кровати.

Я сняла со стены округлую тазовую кость и отнесла к остальным, чтобы положить рядом с кусочками костей руки. Голос в моей голове звучал медленнее, он все меньше походил на мольбу о помощи, и скорее напоминал шепот любовника, который бормочет твое имя тебе в висок. Я сняла со стены нижнюю челюсть, и энергия еще больше притихла.

— Ты должна корчиться от боли или вообще сдохнуть. Почему ты жива?

Мне пришлось подняться на цыпочки, чтобы достать со стены верхнюю часть черепа, и вот я уже кладу ее рядом с другими костями, а голос в моей голове замолкает, после чего вдруг послышалось что-то вроде долгого вздоха и, наконец, тишина. Может, это и были не просто кости, но батарейкой для этого типа они теперь тоже не были.

— Это невозможно, никто не способен снять мои чары без последствий.

— Может, это и твои чары, но это мой зомби.

— Не понял. — Растерялся он.

— Ты пытался использовать против меня магию смерти. Я — некромант, против меня она не работает. И тем более ты не можешь использовать ее через предметы, наполненные моей силой.

— О чем ты говоришь? Какой еще твоей силы?

— На этой чертовой стене висели кости моего зомби.

— Это был кровожадный зомби, у таких нет хозяина. Они никому не принадлежат.

— Этот мой, потому что я подняла его из мертвых. Он принадлежит мне, а то, что ты учудил с его костями, убивает женщину, которую он любил. Тебе вообще есть дело до того, что из-за тебя маленький мальчик едва не сделался сиротой? Тебя хоть что-то заботит помимо собственной силы?

— Понятия не имею, о чем ты. Я накладывал чары не для того, чтобы навредить кому-то.

— Ты навредил мне и пытался навредить Аните с этим своим мешком костей. — Возразил Зебровски.

— Вы на меня напали. Я просто защищался.

— Судье об этом скажешь. — Бросила я.

— Я не сделал ничего плохого!

— Как я уже сказала, расскажешь об этом судье.

— Я не сделал ничего плохого. И я выйду под залог еще до того, как вы разберетесь с бумажками.

В обычной ситуации так бы и вышло, и тот факт, что он об этом знал, практически гарантировал, что он уже привлекался.

— Будь я обычным копом, ты был бы прав, но я не обычный коп, помнишь?

— Нет, я же человек. Ты не можешь ликвидировать меня, как какого-нибудь немертвого или получеловека.

— Поосторожнее там про полулюдей. — Вставил Никки.

— Ты — человек-колдун, который украл части тела, чтобы сотворить магию смерти, и она практически убила невинную женщину. Закон о магических преступлениях был разработан как раз для людей вроде тебя. — Сказала я.

— Нет-нет, вы не можете так со мной, я же человек. Я убиваю только чудовищ.

— Если ты не считаешь себя чудовищем, тебе нужно проверить свой третий глаз.