Ханец

Ханец никогда не любил, когда его вместо каравая и чарки вина встречают потоком стрел со стен. Он вообще не любил, когда в него чем-то тычут, особенно эта нелюбовь обострилась после осознания того факта, что он больше не бессмертный. Тем не менее, внутренняя энергия и все навыки остались с ним. Поэтому он голыми руками отбил дюжину стрел, которые могли ему навредить, после чего одним прыжком перемахнул через частокол и стал раздавать мужикам подарки, которые у славян называются тумаками.

Жители деревни настолько оказались впечатлены его благодушными дарами, что вскоре с благоговением принимали его как дорогого гостя и предлагали богатые дары, лишь бы больше таких подарков не получать. Нагрузив продовольствием и дорогими вещами десяток лошадок и прихватив трёх молодых девиц, которых так настойчиво ему пытались вручить благодарные деревенские жители, он отправился в дальнейший путь.

Девушки были какими-то замухрышками — явные сироты, которых не жалко. Худые, грязные, с серыми волосами, вечно голодные, забитые и готовые выполнить любое поручение господина. В деревне их явно использовали в качестве рабской силы, хотя они рабынями не были. Но стоило их отмыть, приодеть в чистые новые вещи и накормить, как они разительно преобразились в трёх стройных красавиц: блондинку, русую и с тёмно-каштановой шевелюрой.

День он приглядывался к ним, не мешая обсуждать друг с другом свою дальнейшую судьбу. Поскольку до этого он с аборигенами общался на всем понятном языке силы, девки думали, что он их не понимает.

— Как думаете, девки, он нас убьёт? — вопрошала блондинка

— Страшный какой… — покосились на него каштановая девица.

— Хуже чем в деревне не будет, — пожала плечами русая. — Не съест же он нас.

— Хоть бы, хоть бы, — прошептала блондинка.

— Не съем, — вся троица девушек замерла, услышав первые слова из уст господина. — Служанками будете. Самая старательная сможет стать моей женой. Но для этого действительно придётся постараться и доказать, что достойна чести быть царицей.

— Царицей?! — охнула блондинка.

— Судя по всему, тут несложно будет завоевать себе царство, так что да, царицей…

— К-хм… — потупила глаза обладательница тёмно-каштановой шевелюры. — А он не так уж страшен и по-нашенски говорит.

— Я всё слышу!

— Простите, господин, — поклонилась она. — Я хотела спросить, если дозволите, а что с вами случилось?

— Проклятье богов. Я их всех убил, и за это расплачиваюсь. Но ничего, вскоре мясо нарастёт, и я снова стану красавчиком. На самом деле я прославленный воин и бывший царь далёкого царства. Правление пришлось бросить, чтобы сразиться с богами, но теперь мои приключения закончены, и пора бы снова обзавестись своей страной, женой и детишками…

***

Эпилог

Сорок пять лет спустя. Франкский майордом

Пожилая седая женщина сидела на скамейке и грела кости в лучах тёплого полуденного солнца. Одета она была бедно в серое крестьянское платье, на ногах деревянные сандалии. За её спиной возвышалась плетёная покосившаяся хижина с соломенной крышей.

Через деревню неспешно двигался конь, на спине которого в седле ехал мускулистый смуглокожий красавец-воин с узким разрезом глаз и смолянисто-черной косой до пояса. К седлу были приторочены арбалет и прямой меч в ножнах.

Старуха подслеповато сощурилась. Ей показалось что-то знакомое в этом парне. Он заметил её интерес, и скука моментально сошла с его лица. Спрыгнув с коня, он привязал его к покосившемуся забору высотой по пояс и подошёл к женщине.

— Простите, господин, чем вас могла заинтересовать простая старуха?

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Что, Дина, наказала тебя жизнь? Это карма! Не нужно было кусать руку кормящую.

— Э-э?! — напрягла она зрение и тут же округлила глаза и широко распахнула беззубый рот. — Хенг?

— Ха-ха-ха! А ты ожидала, что я тоже состарюсь и сдохну? Не дождетесь!

— Но как?! — на её перекошенном от изумления лице нервно задёргался левый глаз. — Я неожиданно узнала о том, что больше не бессмертная. Все бессмертные, кого я знала, перестали быть таковыми и начали стареть, заводить детей, а ты… Ты всё ещё выглядишь так же, как и сотни лет назад!

— Ага. Йогой надо было лучше заниматься, а не грабить своего учителя и благодетеля. Теперь где ты и где я? Такая гордая была, вся из себя самодостаточная феминистка, а в итоге стала обычной крестьянкой и старухой.

— Знаешь, я ни о чём не жалею! — на самом деле Дине хотелось разреветься. В горле у неё стоял сухой ком, через который слова с трудом продирались: — Я прожила долгую, интересную и счастливую жизнь. Более семисот лет — такой срок никому из людей не отпущен. А под конец жизни я нашла свою любовь, и плевать, что он простой крестьянин. У нас родилось двенадцать детей, появились внуки и правнуки. Да, я прожила хорошую жизнь и мне не о чем жалеть. А тебя мне жаль, Хенг.

— Да ладно? — не сходила с его лица ехидная улыбка. — Тебе меня жаль?

— Конечно. Ведь ты ущербный, как и все бессмертные. Ты не можешь иметь детей.

Хенг не выдержал и звонко рассмеялся. Он долго ржал под недоумевающим взором Дины.

— Наивная американская девочка, — покачал он головой. — У тебя устаревшие сведения. Когда бессмертный достигает уровня ложного бога, то он может плодиться как кролик, чем я и занимался на протяжении века. Я был лордом у скоттов и заимел потомство от каждой второй крестьянской семьи в округе. Сейчас десятая часть населения Шотландии мои потомки. Последние сорок пять лет у меня было три жены, с которыми у нас на свет появились крепкие и здоровые дети. После смерти последней из жён я бросил очередное королевство, и там я, между прочим, был царем. Не первый раз, кстати. Так что ты ошиблась, дорогуша. По всем фронтам промахнулась.

— Сволочь! — Дина не выдержала. По её морщинистому лицу потекли слезы. — Как? Как ты сумел остаться бессмертным?! Я узнавала — все боги погибли, как и самые сильные бессмертные. Я сама еле выжила.

— Глупенькая, Дина. Как была девчонкой без мозгов, так ею и осталась. Я же тебе прямо сказал — весь секрет кроется в йоге, которой я тебя учил. Ты сама виновата в своей старости, поскольку возомнила себя всесильной и бросила заниматься тем, что способно подарить настоящее долголетие и сверхспособности. Ты же слышала про моего учителя-индуса?

— Ты рассказывал о нём, — сжала она губы в тонкую линию, пытаясь удержать дрожь от ярости в смеси с черной завистью.

— Встретил его недавно — он ничуть не изменился и всё так же проповедует йогу. Правда, загадками тоже говорит так же, как и восемьсот лет назад, и мысли читать научился ещё лучше, а я от телепатов успел отвыкнуть. В общем, он узнал, что это я виноват в потери бессмертия бессмертными и гибели всех богов, но…

— ЧТО-О-О?!!! — вскочила на ноги разъярённая старуха.

— Но он на это лишь загадочно улыбнулся.

— Убью, тварь! — подхватив полено с половину её роста, скорее даже небольшое бревно, Дина не по-старчески шустро побежала к Хенгу с намерением его убить.

Он подпрыгнул и… никуда не приземлился.

На крики старухи стали собираться селяне, но стоило им посмотреть в сторону её хаты, как они тут же замирали статуями с распахнутыми ртами и рачьими глазами. А всё оттого, что Чжао застыл на небе на высоте семи метров, сложил руки перед грудью и с надменной ухмылкой взирал сверху вниз на беснующуюся старуху, которая носилась по своему двору.

— Убью, сволочь! Тварь! Мерзавец! — брызгала она слюной. — Не зря «ОН» назвал тебя ИУДОЙ! Иуда и есть! Как же я жалею, что спасла такого мерзавца! Лучше бы я тебя там так оставила болтаться на осине и давно обрела бы свободу!!!

Отбросив бревно, она стала хватать камни и пыталась сбить Хенга, но тот лениво шагал по небу и уходил от всех снарядов.

— Ха-ха-ха! У моего народа есть пословица: если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как мимо проплывёт труп твоего врага. Прощай, глупая воровка, счастливо сдохнуть от старости! — он запрыгнул на круп лошади, отвязал её и поскакал прочь из деревни мимо одеревеневших селян. А**