Ханец

Подсчёты награбленного обещали затянуться надолго. Хенг в этом мероприятии участвовать не собирался, поскольку у него имелась задача важнее — уничтожить богинь. Когда его жёнушка узнала о том, что добычу будут делить без него, в тот же миг сорвалась на делёжку на правах супруги отстаивать интересы мужа, и даже объёмное пузо не стало ей помехой. Воспитание в семье вождя наложило на неё характерный отпечаток — девица не собиралась упускать своего.

По приказу Чжао после предварительной подготовки воины принесли ему Геру в кузницу. Она до последнего смотрела на всех со смесью гнева, презрения и обещания жестоких кар. Сказать она ничего не могла из-за кляпа. Так продолжалось до тех пор, пока она не увидела монструозную конструкцию.

Хотя большая часть доспехов покупалась у аварцев, Хенг не мог обойтись без строительства кузницы для изготовления оружия и доспехов для личной гвардии. Эту мастерскую сделали под его чутким руководством. Тут имелось то, чем он оснащал все свои кузницы — пресс для металла. На этот раз он превзошёл сам себя, поскольку пресс имел противовес весом под тонну. Только сейчас вместо пресс-формы там была закреплена массивная металлическая полоса, в результате чего получилась этакая мощная гильотина, способная перерубать толстый металл.

Стоило воинам по молчаливому кивку Чжао начать подносить богиню к деревянным колодкам, чтобы закрепить её шею под гильотиной, как она громко заверещала сквозь кляп и начала припадочно дёргаться. Корабельные канаты подозрительно затрещали. Солдаты не могли дотащить взбесившуюся блондинку до места казни, хотя оставались считанные метры.

Даже самые отъявленные скептики, если бы таковые тут нашлись, не верили в то, что это беззащитная барышня. Её глаза налились ледяным потусторонним сиянием, словно в них встроили светодиоды. Все её мышцы напряглись, из-за чего лицо перекосило в жуткую потустороннюю демоническую морду. Гера исторгла грозный горловой рык, и канаты снова затрещали и заходили ходуном. Она хоть и напоминала гусеницу и лежала на животе, но каким-то образом умудрилась так подпрыгнуть, что сначала ногами отправила в полёт сразу двоих крепких воинов, затем снова подскочила и правым плечом толкнула одного солдата, потом такой же трюк провернула с четвертым. Следующим прыжком она умудрилась вскочить на ноги. Её лицо напряглось сильнее, глаза засветились ярче.

— ГРА-А-А! — перекусила она кляп и выплюнула остатки. — ВЫ ВСЕ УМРЁТЕ, ЖАЛКИЕ СМЕРТНЫЕ!

Солдаты задрожали от её крика. Даже Чжао пробрало. Он сразу подумал об использовании инфразвука, но человеческая глотка на подобное неспособна.

Вот только зря Гера напугала ханьского сотника. Люди делятся на две категории. Первые от страха впадают в ступор и бледнеют. Вторые от страха краснеют и начинают бурно действовать. Хенг был из вторых. Страх подстегнул его. Подчинённых для удержания богини было мало, все они пытались прийти в себя после падений и накатившей волны ужаса. Больше людей он не стал привлекать, поскольку после пира сложно было найти дееспособных воинов.

Чжао схватил кувалду и со всей своей сверхчеловеческой силы вдарил ею по голове Геры, которая хоть и обладала невероятной реакцией, но из-за верёвок не смогла увернуться. Раздался гулкий металлический звон, словно удар пришёлся не по человеческому черепу, а по наковальне. Руки сотника-кузнеца дёрнуло отдачей так, будто череп дамочки и в самом деле металлический. На это же намекала его целостность и блестящий блеск серебристого металла, который появился на месте удара из-за порванной кожи.

Законы инерции никто не отменял. Голову Геры резко дёрнуло назад, а вслед за ней в полёт отправилось и туловище. При этом к ужасу зрителей у неё не сломало шею, но она даже сознания не потеряла, лишь громко завопила от боли и шока.

Вот только Хенгу всё ещё было страшно, поскольку он не до конца представлял себе возможности богов и всё ещё находился под впечатлением от инфразвуковой атаки. Он бросился следом и принялся наносить удары кувалдой по голове. Каждый удар сопровождался молодецким хеканьем и громким звоном от соприкосновения кувалды со стальным черепом, а также глухим ударом головы богини при соприкосновении с деревянным полом. Массивные дубовые плахи, которые пошли на настил пола, начали трескаться, а Гера всё ещё оставалась в сознании и очень громко вопила на всю округу, добавляя в голос инфразвук, отчего мышцы воинов Хенга стали ватными и парни не могли найти в себе сил встать на ноги. Им хотелось сбежать отсюда.

— На! — вновь ударил Чжао. — Получай, божественная самка блохастой собаки! — и снова последовал могучий удар, словно он не долбил по сверхпрочному черепу, а ковал неподатливую заготовку. — Сдохни, тварь! Сдохни!

Помирать Гера не собиралась, но судя по бессмысленному взгляду и прекратившимся попыткам сопротивляться, мозги ей встряхнуло знатно. Она пялилась в потолок. Вся её голова была в окровавленных лохмотьях кожи, сквозь которые проглядывала серебристая сталь. Но самые первые раны уже затянулись.

— ВСТАТЬ, ШЕЛУДИВЫЕ ПСЫ! — рыкнул на подчинённых Чжао.

Солдаты подчинились приказу и повставали на ноги. Они не сводили квадратных от ужаса глаз с тела богини.

— В колодки её. Быстро! — рявкнул сотник. — Пока у неё мозги не восстановились.

На этот раз дотащить богиню до колодок удалось быстрее, поскольку воины старались поскорее закончить с этим. И вот механизм был приведён в действие. Со свистом и грохотом гильотина прилетела вниз. Кузница содрогнулась. Шея Геры оказалась перерублена наполовину.

Хенг принялся быстро крутить ворот механизма, который начал поднимать противовес пресса и вместе с ним клинок гильотины. Несмотря на солидную толщину и прочность стали, та оказалась в зазубринах, чего не случалось при тестовом прорубании металлической чушки. Повторный удар полностью отсёк голову, но та даже после этого продолжала двигать глазами.

— Горн! — окрикнул Хенг застывших в ужасе подчинённых.

Один солдат сообразил, о чём речь, и открыл жерло раскочегаренного горна, куда сотник тут же закинул голову богини. Та не могла орать из-за отсутствия лёгких, но её гримаса исказилась, словно в ужасающем крике.

Двое воинов насели на меха, нагнетая жар. Органика поддавалась, сгорая в огне и издавая смрадную чадящую вонь палёной кожи. При этом металл, из которого состоял скелет, не плавился.

Стоило органике прогореть, как из обезглавленного тела начал бить поток молний. Они были толщиной с руку взрослого мужчины и впивались в тело Хенга, причиняя ему боль, которая в разы превосходила таковую при убийстве одного из всадников апокалипсиса. В кузнице поднялось целое светопреставление — молнии заполнили всё помещение. Как минимум по одной угодило в тела воинов, что мгновенно лишило их сознания. Под конец и разум Чжао погрузился в темноту, не выдержав чудовищной боли.