Кель. Год Стального Ястреба

Глава 6

Распределение мы получи уже на следующее утро.

Я до последнего надеялся, что нашу маленькую группу отправят на западную границу. И пусть даже не на ту же заставу, где проходила службу Сати. Но одна мысль, что она будет близко – успокаивала. Возможно, мне даже удалось бы с ней повидаться. Граница с Алларией одна из самых спокойных. Да и практикантов, кроме как в караул, да на маленькие вылазки никуда не посылают. Потому я искренне надеялся.

И все же меня ждало очередное разочарование.

«Северо-восточная граница. Застава номер два». – гласил вытянутый жребий. Я не смог скрыть досады.

Граница с Вестианом.

Вестианцы уже много сотен лет оставались бельмом на глазу уже не одного поколения таххарийских царей. Маленькое, ничем не выдающееся королевство, состоящее из множество вечно воюющих между собой родов, так и не склонило головы перед могущественной Таххарией.

Первый царь, решивший, что северный край расколется как пустой орех, потерпел не просто неудачу – это был провал. Дехвард Великолепный был твердо убежден, что вестианцы, за столько лет не способные найти между собой общего языка, сдадутся, стоит им узреть силу обученного войска, подкрепленного колдунами. И уж никак не ожидал, что «грызущаяся между собой свора бродячих псов», сможет объединиться и дать отпор. Живущий одними битвами народ, получив врага вне их земель, озверел и отбивался со всей яростью загнанного в угол волка. Но большим ударом для царя стали ударившие в конце лета морозы, которые убивали не хуже, чем вестианская сталь.

Тогда ему пришлось отступить, чтобы сохранить войско. И сохранив жизни солдат, Дехвард утратил то, что считал более ценным. Уважение. И страх.

Таххария перестала быть непобедимой. Вера в ее силу и страх перед ее воинами и колдунами дрогнули. Пошли трещины. И в эти трещины просочились первые отблески огней восстания.

Царь Дехвард Великолепный никак не ожидал, что огонь, который он однажды разжег на прежней границе Алларией, сровняв с землей целые города и селения, сожжет его самого.

По весне Третьего Года Седой Крысы века Плывущих гор, что наступил после неудачной кампании против вестианцев, границу снова объяло пламя. Полыхало оно долго и разгоралось все сильнее, получив посильную помощь от алларийского князя.

И пусть его удалось погасить уже к осени, теперь жаждущие свободы люди не боялись говорить об этом в голос. На то чтобы заткнуть глотки всем бунтующим ушли десятилетия. В которых в равных частях было сожженных домов, пролитой крови и висельников. А так же одна за одной начинались и заканчивались войны.

И уже ни Дахварду, ни нескольким поколением его потомков, не было дела до маленького государства на севере. Сберечь бы то, что было добыто.

Но вот Вестиан обид не забывал. Нет. Их вождь не объявил войну. Не вторгся огромным войском на территорию Таххарии. Маленькое государство не могло позволить себе быть столь самоуверенным. Но от мести не отказался. Это были набеги. Короткие и болезненные, как уколы острым шилом в ногу или руку. Не смертельно, но довольно болезненно. После их набегов оставались только выжженные селения и горы трупов. Привычные к вечным стычкам и обученные с младенчества держать в руках оружие, вестианцы легко расправлялись с, привыкшими к миру и покою, деревнями и маленькими городами. И хлынувший с севера поток беженцев нес с собой ужас, который внушали суровые северные воины.

И можно было бы не обращать на них никакого внимания, да только едва пошел слух о том, что вестианцы посмели бросить вызов Таххарийским царям, как снова заревели огни восстаний на западе.

Царь Ветимард, прапрапраправнук первого царя имевшего глупость бросить вызов малочисленному, но сильному народу, не стал воевать. Он обозначил и укрепил границу настолько, насколько это вообще было возможно. И это дало свои результаты. Набеги пусть и не прекратились, но стали менее ощутимы. И это зловещее затишье продолжается и по сей день.

И вот теперь наша практика действительно обещала быть незабываемой. Нет, мы, прошедшие подготовку в лучшей военной академии, совсем не боялись того, что нас там ждет. И будь мы одни или если бы нам дали в помощь сильного колдуна, то даже обрадовались такому повороту. Но увы, досталась нам молодая колдовка. И я руку мог дать на отсечение, что даже в силу свою еще не вступила. И теперь на границе с самым непредсказуемым соседом, нам четверым пришлось еще и приглядывать за девчонкой

- Мда. Туго нам придется, – озвучил мои мысли Корх, едва лейтенант Вальх, ответственный за группы попавшие на северную границу корявым нервным почерком внес наши имена в книгу регистрации.

- Прорвемся, – уверенно заявил Дарм, ставя размашистую подпись под согласием на эту самую практику.

- Мы то прорвемся. А с ней как быть? – мотнул я головой на застывшую Ари.

На этот вопрос ответа никто не знал. И мы угрюмо взирали на колдовку, которая закусив губу, чтобы не выдать эмоций, оставила росчерк на желтоватой бумаге.