Сварог. Компиляция. Книги 11-24

Глава II ДЕВУШКА ИЗ БАЛЛАДЫ И ПРОЧИЕ

Когда Томи вошла и села, Сварог не заметил в ее глазах ни напряженности, ни тревоги. Что отнюдь не облегчало ему задачу: какое-то время он откровенно мялся, не зная, с чего начать. Трудное это дело — быть не только командиром, но и воспитателем юной оравы. В особенности, когда речь идет о вещах крайне деликатных. А родительского опыта у него, естественно, быть не могло: ребенок имелся один-единственный, да и тому пока совершенно не за что читать мораль…

— Так-так, — сказала Томи. — Я так понимаю, предстоит воспитательная лекция о моем моральном облике?

— Догадалась? — хмыкнул Сварог.

— Вычислила, — сказала Томи. — Судя по вымпелу, вы сегодня отдыхаете, о служебных делах докладывать мне нечего. Да и Интагар только что прошел мимо, бросив весьма выразительный взгляд. И наконец, все эти полтора месяца за нами таскаются его тихари. Рано или поздно встал бы вопрос…

— Умница ты у меня, — хмуро сказал Сварог. — Облегчила задачу.

Ну конечно, уж она-то в два счета засекла слежку, пусть и весьма искусную — их всех, едва зародился девятый стол, хорошо учили, в том числе и оперативным премудростям…

— Ругать будете? — не без любопытства поинтересовалась Томи. — По вашему лицу не похоже.

— Да за что тебя ругать… — мрачно сказал Сварог. — Ты девушка взрослая. Так, поговорить…

— Ну да, — безмятежно сказала она. — Я его любовница. Все эти полтора месяца. У вас на языке, наверное, вертятся разные слова?

— Ты знаешь, нет, — сказал Сварог — Просто не ожидал как-то… Ты и он…

— Вы это таким тоном произнесли, будто он — какое-то чудовище. А он, между прочим, человек очень интересный, во всех смыслах.

— Вот то-то, что — во всех смыслах… — проворчал Сварог.

Томи прищурилась с видом вполне уверенной в себе зрелой женщины:

— Уж если тихари нас обложили так плотно, должны были донести, что другой за это время у него не было.

— Верю, — сказал Сварог. — Всякие чудеса на свете случаются. Как выразился бы отец Грук — Господь попускает… Уж не любовь ли на манер принца Люциара и его прекрасной пастушки?

— Вряд ли, — серьезно сказала Томи. — Нам просто хорошо вдвоем, вот и все.

— Бывает… — сказал Сварог. — А как насчет других его развлечений на стороне? Уж ты-то о них не можешь не знать.

— Знаю, — сказала Томи. — Ну и что? Другие развлекаются далеко не так безобидно. По крайней мере, он не у бедных вдовушек отбирает на большой дороге последний грошик. Можете не верить, но он всегда облегчает только тех, у кого за душой немало грязи.

— Да? — иронически усмехнулся Сварог.

— Представьте себе. Взять последний раз, того судовладельца… Знаете, что он выкинул месяц назад? Починил и подкрасил два своих самых старых корыта, за взятки застраховал их как совершенно новые, опять-таки за взятки загрузил песком вместо груза дорогих вин. Закрасил старые трюмные марки, новые велел нарисовать так высоко, как только возможно — и отправил на Катайр Крофинд маршрутом, которого обычно опытные моряки избегают, очень уж часто там штормит. Ну, они и затонули при не столь уж сильном волнении. Три моряка погибли, между прочим. А страховую премию он получил немалую, конечно, не сто тысяч золотом, но все же… А историю с гарнитуром из черных алмазов знаете?

— Наслышан…

— Так вот, их хозяйка, милая благонравная старушка, драгоценности эти отсудила у законных наследников, своих юных племянниц, исключительно оттого, что сунула немаленькие денежки коронному судье. И тот навиртуозил с законами. Все остальные не лучше.

— Ну да, — с нескрываемым сарказмом сказал Сварог. — И твой Лемар, конечно же, восстановил справедливость, вернув драгоценности законным наследницам? Ага, потупилась? Значит, не вернул. Что-то не похож он, прости, на благородного разбойника Агилона из знаменитого романа…

— Я его не оправдываю и не защищаю, — чуть покраснела Томи. — Просто принимаю таким, какой он есть. А все эти люди и в самом деле имели на душе немало грязи. Конечно, это не значит, что с ними можно так поступать, и тем не менее… Вы не подумайте, командир, я не попала под его влияние. Просто принимаю его таким, какой он есть. Будете читать нотации?

— Не моя стихия, — сердито фыркнул Сварог. — Собственно, как тебе сказать… Я просто опасаюсь…

— Я, кажется, поняла, — подхватила Томи. — Опасаетесь, что он меня злодейски бросит, и я умру от разбитого сердца, в хорошем стиле тех же романов? Успокойтесь. Я прекрасно понимаю, что это не навсегда. И умирать от разбитого сердца или бросаться в Ител не собираюсь. Мы давно уже об этом поговорили. Если настанет такой момент… разойдемся без слез и взаимных попреков. Но пока что момента такого не предвидится. Мы друг другу нужны. Честное слово, не стоит за меня беспокоиться.

Сварог испытал нешуточное облегчение: все разрешилось быстро, просто и легко.

— Извини, Томи, — сказал он тихо. — Но я и в самом деле беспокоился. Беспокоюсь за вас за всех, что поделать…

— Спасибо, командир, — сказала она с легкой улыбкой. — Я вас еще и за это уважаю…

Оставшись в одиночестве, Сварог тяжко вздохнул. Вот уж поистине, жизнь наша многогранна и сложна. Томи ни за что не стала бы ему врать, не тот человек. Воровать, конечно, нехорошо и у вора — но никакого лакомого подряда судовладельцу теперь не дождаться, наоборот, следует натравить на него сыскарей из Морской полиции… И, коли уж так с Лемаром обстоит… Не подкинуть ли Интагару идею использовать его в качестве своеобразного индикатора преступлений и темных делишек? Тщательно проверять очередную жертву аферы — не сыщется ли за ней нечто противозаконное?

Увидев загоревшуюся лампочку, он нажал шпенек. Моментально вошедший статс-секретарь по обыкновению бесстрастно сообщил:

— Графиня Дегро только что прибыла в Яшмовый дворец.

— Пусть войдет, как только приедет, — кивнул Сварог.

Посмотрел на часы — ждать оставалось минут пятнадцать. Канилла, как и многие, добиралась во дворец, так сказать, обходным путем. Не представляло никакого труда сажать невидимые виманы на плоскую крышу одной из башенок над личными покоями Сварога — но пользовались этим лишь в экстренных случаях. Королевский дворец — это скопище любопытных глаз. Рано или поздно, но непременно пойдут разговоры, что многие молодые придворные из числа новых появляются из ниоткуда и исчезают в никуда. Поступили проще. Виманы садились в обширном парке Яшмового дворца, где персонал состоял сплошь из своих, прибывшие как ни в чем не бывало садились на коня или в экипаж и ехали к Сварогу — все обыденно, никаких странностей, никаких поводов для пересудов…

Канилла, в зеленом мужском костюме для верховой езды, с хлыстиком в руке, вошла, улыбаясь во весь рот. Настроение у нее, сразу видно, превосходное, а значит, есть какие-то новые успехи: не столь срочные, чтобы выходить на связь, а сюрпризы она любила. Уселась, закинув ногу на ногу, привычно извлекла свой плоский золотой портсигар с эмблемой девятого стола на крышке, но открывать не стала, уставилась на Сварога лукаво и загадочно.

— Ну, не тяни кота за хвост, — сказал Сварог. — Все равно не поверю, что случилось нечто эпохальное — иначе ты давно обрывала бы спецсвязь…

— Ничего, когда-нибудь доживем и до эпохального, — заверила Канилла. — Но результаты все равно стоящие. Два немаловажных обстоятельства о Радианте, то бишь об этой лупящей по Талару синей пакости, «тройке». Первое. Достоверно установлено, что излучение привязано к какому-то стационарному источнику на Нериаде. Он перемещается в полном соответствии с вращением той либо другой планеты… — она грустно покривила тубы. — Вот только не удалось пока установить точку, мы только начали работать, но рано или поздно доберемся… Усовершенствуем и отладим аппаратуру, а там посмотрим, кто кого…

— А второе?

— Командир, какие у вас отношения с математикой?

— Довольно прохладные, — сказал Сварог с усмешкой. — Подсчитать что-нибудь смогу, но к математике как к науке никогда малейшей любви не питал, давно вылетела из головы…

— Ничего, я объясню доступно, ничего сложного… Знаете, так с иными открытиями и бывает: достаточно его сделать, а потом подробности и детали хлынут, как зерно из распоротого мешка, успевай только фиксировать… «Третий ручеек», как и остальные, не являет собой нечто неизменное. Он подвержен модуляциям. Модуляция — это…

— Кани, — прервал Сварог, — Возможно, тебя это удивит, но я прекрасно знаю, что такое модуляция.

— Прошлый опыт?

— Ну, да, — сказал Сварог. — Я как-никак был не интендантским офицером и даже не простым пехотным. Приходилось иметь дело с радиоэлектронной аппаратурой, так что прекрасно знаю, что такое модуляция.

— Тем лучше, — кивнула Канилла. — Меньше понадобится объяснений. Всего мы обнаружили семь видов модуляции, которые могут следовать в разнообразных комбинациях, как это присуще другим излучениям искусственной природы. Этакий алфавит из семи букв. Количество комбинаций легко определить путем несложных расчетов — пять тысяч сорок.

— Интересно, — сказал Сварог. — Алфавит… Насколько я разбираюсь в научных делах, такие открытия обычно получают имя первооткрывателя, как это было с «точками Кондери» и многим другим…

Очаровательная и лукавая мордашка Каниллы была исполнена законной гордости, на которую она безусловно имела право.

— В общем так и обстоит, — сказала она с наигранной скромностью.

— Неплохо, — сказал Сварог. — Весьма, учитывая твое юные годы и полное отсутствие должного образования. «Алфавит Дегро»…

— Точнее, «Алфавит Дегро-Дальрета», — сказала Канилла, на сей раз нисколечко не играя. — Так будет справедливо. Одна я либо не справилась бы, либо возилась гораздо дольше.

— Все равно здорово, — сказал Сварог. Особенно если вспомнить иных обрюзгших моржей, которым такие новости будут словно горячие угольки за шиворот… Интересно, а найдутся какие-нибудь «эффекты Уртало»? Или нечто подобное?

— Конечно, — сказала Канилла. — Все же нельзя стать академиком благодаря связям или протекции. Есть с полдюжины, — она прищурилась. — Вот только едва ли не все они относятся ко временам, когда он был молодым, дерзким и отчаянным, часто вплотную к той границе, за которой располагаются научные ереси, не одному сломавшие карьеру, вот Дальрета хотя бы взять… Вот только потом Уртало, в отличие от Дальрета, стал ужасно благонамеренным и держался от этих границ подальше… Каждому свое. Командир… Неужели у вас нет соображений по поводу нашего «алфавита»?

— Подожди, подожди… — сказал Сварог. — Как-то не задумывался… Пятьсот сорок комбинаций… Черт! Да ведь это позволяет вести шифрованные переговоры…

Канилла энергично кивнула:

— И посылать какие-то сигналы, и отдавать какие-то команды. Брашеро, теперь никаких сомнений, использовал «пятый ручеек» для бесед с сообщниками в Магистериуме. Кстати, в «пятом ручейке» комбинаций даже побольше, там больше букв, так что получается более миллиона вариантов. Хотя с практической точки зрения достаточно, чтобы число комбинаций соответствовало числу букв нашего алфавита. Открытие, в общем, нам для конкретных дел и не нужно. Разве что позволяет более вдумчиво наблюдать за Радиантом. Но в собственной работе оно нам ни к чему. Нам вполне хватит и той шифросвязи, что уже есть, мы, в отличие от Брашеро, никаких заговоров не плетем… Ну, вообще-то бесполезных открытий не бывает, может, когда-нибудь на что-нибудь и пригодится…