Сварог. Компиляция. Книги 11-24

— Знаю, — сказал Сварог.

Он прекрасно знал — монахи из Братства святого Роха научили. Не такая уж длинная молитва. «Отходная черным гостям» моментально прогоняет любую нечистую силу — кроме Великого Мастера.

— И что?

— И ничего не случилось. Преспокойно сидела и ухмылялась. Потом еще раз повторила, что она — человек, и против нее все это просто не нужно. Вышла, как будто никакого зеркала больше и не было, подошла ко мне. Я ей приложил ко лбу крест Единого — снова ничего. А она, заразка, все улыбается — и предлагает ее потрогать, чтобы я окончательно убедился. Ну, я и потрогал, — Бадеш ухмыльнулся, сложил ладони ковшиком и поводил ими в воздухе. Действительно, человек, теплая такая, ладненькая. Я бы еще потрогал, как следует, только она отстранилась и попросила не увлекаться — мол, она не одна. Я посмотрел в зеркало — а там стоит мордоворот, в плащ закутанный, целит в меня из какой-то непонятной штуки. Телохранитель, ага. Ну, я убрал руки. Она преспокойно села к столу и сказала, что хочет поговорить о делах, которые мне принесут большую выгоду. Ну, я и сел. На купца, сами понимаете, слово «выгода» действует магически, в любом случае выслушать не мешает, от этого не убудет. Она сказала, что пришла из другого мира, из какого, рассказывать не будет — во-первых, слишком долго и сложно объяснять, во-вторых, это, собственно говоря, ни к чему — мы с ней не ученый мужи, я купец, и она тоже. Ага, вот именно. Там, у себя, она — купец высокой гильдии. И намерена предложить мне быть здесь ихним торговым представителем.

Сварог вновь поднял ладонь:

— Теперь снова я… Она вам предложила распространять здесь эти каменные штуковины, да? Действуя так, чтобы никто не определил, откуда они исходят: контрабандой… Так?

— Все правильно. И торговать этими штуковинами, и устроить мастерские, где на них делали бы гравировку. А потом пошли еще и символы богов, но это уже потом…

— И быстро вы согласились?

— Довольно-таки, — сказал Бадеш. — Есть у меня знакомец в Глане, тоже судовладелец. Пили мы с ним как-то, болтали о разном, о всяких диковинах в том числе, и он после третьей бутылки рассказал, что у них давно ходят слухи про каких-то купцов из другого мира, которые шастают из зеркал с товарами — правда, у нас ими не торгуют, а просто проходят из одного мира в другой… И платят пошлину тем, чьими зеркалами пользуются. Я тогда не знал, что и думать — в конце концов, чего на свете не бывает. А теперь сообразил, что он мне, пожалуй, и не врал. Вот она сидит, купец из Другого мира… Самая настоящая, своими руками щупал… Ну где тут было мне не согласиться? Если она подробно условия изложила? За каждую… штуковину — а потом и за каждый символ — мне полагается золотой аурей. Причем все расходы, что по контрабанде, что по устройству граверных мастерских и прочего она оплачивает отдельно. Я моментально прикинул разницу меж продажной ценой и своей прибылью — прибыль ожидалась такая, что в глазах туманилось… К тому ж… Она сделала знак своему мордовороту, и он бросил ей на колени мешочек. И высыпала она на стол куну ауреев — на глазок не менее двухсот. Потом оказалось — двести шестнадцать. Сказала, что это даже не задаток, а подарок для закрепления дружеских отношений. В общем, я не ломался. Когда ожидается такая прибыль, только сумасшедший будет ломаться…

— И что же, вы никакого объяснения у нее не попросили? — сказал Сварог. — Прибыль прибылью, но обстоятельства очень уж необычные…

— Обижаете, ваше величество! Я о том же самом подумал. Пусть она натуральный живой человек, но обстоятельства больно уж диковинные… Она объяснила. У н и х таких камней сказала, что грязи — а вот серебра очень мало, и оно ценится дороже, чем у нас алмазы, не золото даже… Ну, убедительно… На Сильване есть места, где горную березу можно взять за гроши, а наши мебельных дел мастера за нее платят дурные деньги. Такие, что после всех накладных расходов прибыль остается жирная. И еще есть примерики… А что до низкой цены, она сказала дельную вещь: чуть попозже, когда покупатель привыкнет к товару и он войдет в большую моду, цены можно и повысить. Тоже вполне по-купечески, ничего необычного, так часто делают. Ну, и пошла работа…

— Так, — сказал Сварог. — Значит, за всем этим вы стоите? Вы один?

— Вот то-то, что я один! — сказал Бадеш не без самодовольства, не вполне уместного в его положении. — К чему посвящать в тайну многих? Главное — платить людям столько, чтобы не задавали вопросов. Правдочку знают только два сына и мой молочный брат, но он мужик надежный, в моих делах давно и по уши. Ваше величество! Вы только поймите меня правильно. В конце концов, это и не нечистая сила, и не курительная дурь. Никому не было никакого вреда. Камушки и камушки. А серебра у нас хватает…

— Ну, а как все это происходит на практике? — спросил Сварог.

— Очень просто. Она мне подробно объяснила, что делать. Есть у меня лабаз, довольно большой. Я велел его почистить от всего, что там было, потом туда перенесли пять здоровенных зеркал и поставили у стены в рядок — и повесили портьеру, чтобы ею наутро зеркала задергивать и никто их не видел. Ключ только у меня. Ну, иногда я его передаю сыновьям или молочному брату. Приходишь утром — а весь лабаз завален аккуратными такими ящиками с товаром. Ну, а возчики, которые за ними приезжают, понятия не имеют, что вчера ночью лабаз был пустехонек — откуда им знать? Также и с вырученным серебром — оставляем его ночью у зеркал, а утром его уже нет. Значит, действительно нужно им серебро…

Или притворяются, что оно им нужно, подумал Сварог. Сказал:

— Дальше.

— А дальше, собственно, и ничего. Все шло, как по накатанной, — он с явным сожалением покачал головой. — Такие денежки в карман текли… Она появлялась время от времени, чтобы что-то уточнить или обговорить.

— И это она вам поручила сделать так, чтобы «тарелочка» попала к Велеретте Интагар?

— Ну конечно. Зачем бы мне самому? Она сказала, что хочет, чтобы такие вот, новые, с камешками, вошли в моду у самых знатных и высокопоставленных — цены вскоре можно будет повышать. Вот и нечего больше рассказать. Разве что… Или неважно…

— Рассказывайте, — сказал Сварог. — Все важно.

— Да понимаете… — сказал Бадеш. — Я же не старик и не железный, чтобы смотреть, как она ходит. Платье хоть до пят, но она в нем, как голая… Вот я ей как-то и объяснил прямыми словами: для дальнейшего закрепления отношений есть диван в углу, мягкий, широкий, удобный… Знаете, ваше величество, тут не в ней одной дело. Интересно мне стало проверить. Насколько далеко она в интересах дела зайдет. Девка породистая, по всем манерам и ухваткам, высоко там у себя стоит. И не похожа на шлюху, которая из удовольствия с каждым вторым, не считая каждого первого. Я, простите, в бабах неплохо разбираюсь. Вот и подумал: если я им очень нужен, согласится. А если откажет, рискуя испортить отношения — значит, у нее есть и другие тропинки… Короче, она нисколечко не ломалась, не возмущалась — подошла к дивану, скинула платье, легла…

— Ну, и какие чисто мужские впечатления?

— Смачная девочка, — сказал Бадеш. — Все умеет. Я ей кое-что предлагал опять-таки проверки ради — так она на все соглашалась, как миленькая. И уж безусловно, самый натуральный человек, ни малейших отличий не углядел. Любопытно мне стало, решил я на этом не останавливаться. Когда пришла в следующий раз, сказал: ради закрепления отношений придется и с двумя моими сыночками… Она опять-таки без возражений согласилась. Парни ее как последнюю шлюху, часа два… — он усмехнулся с той же ноткой самодовольства. — И понял я окончательно, что другой тропинки у них нет, все в меня упирается. А раз так, есть интересные перспективы. Стал продумывать, как бы пограмотнее ее прижать к стенке — ну, в переносном смысле. Предложить, чтобы платили по два аурея за штучку, все равно они будут повышать цены. Рискованно, конечно, могли и послать меня к чертовой матери, кто их там знает, но в нашем деле иногда и рискнуть не грех ради хорошей прибыли. Начал я все это продумывать — а тут и ваши налетели. Вот и все, ваше величество, а больше рассказать нечего, хоть зарежьте…

Он не врал. Сварог спросил:

— Вы что же, так ни разу и не встревожились происходящим? Не задумались, что тут что-то может быть нечисто? С вашим-то житейским и деловым опытом?

Бадеш вздохнул:

— Конечно, задумывался, первое время. Странновато все же, как ни крути. Насчет камней и серебра — убедительно, но все равно… Только потом думать перестал. Потому что так и не придумал подходящего объяснения. Если они мне врут, и у них совсем другой интерес, то в чем он? — он энергично потряс головой. — Ничего в голову не приходило, как ни ломал мозги! В конце концов плюнул, махнул рукой — пусть идет, как идет. Самое главное — вреда от камней никакого, и нечистой силой тут и не пахнет. Когда бы это нечистая сила кресты Единого мастерила, вот скажите вы мне? В общем, так и шло, и ничего я от вас не скрыл, вы ведь сами можете определить…

— Уже определил, — сказал Сварог. — Нисколечко не врете. Это похвально… — он встал, подошел к купцу и навис над ним. Заговорил холодно, жестко: — Теперь — о дальнейшем. Через несколько часов мы вас выпустим. Прошло слишком мало времени, чтобы кто-то успел всполошиться из-за вашего исчезновения, вообще о нем узнать. Но предусмотреть нужно все. Слуги и служанки могут начать болтать о происшедшем…

— Я их настрого предупрежу, что языки отрежу, — угрюмо сказав Бадеш.

— Иных болтунов даже такие угрозы не пугают… — сказал Сварог. — Если что-то станет известно и пойдут разговоры, намекните с таинственным видом, что на дом напали «ночные портные» и с ними пришлось кое о чем договариваться. А о подробностях вы говорить, понятно не хотите. Как по-вашему, это прозвучит убедительно?

— Конечно, — сказал Бадеш. — Случались иногда у людей нашего ремесла… коллизии с «ночными портными». Никто в таких случаях не делится подробностями…

— Тем лучше, — сказал Сварог. — Итак, через несколько часов мы вас освободим… что вы ерзаете? Ага… Ну разумеется, и вашу подругу тоже. Здесь с ней поговорят, но вы, со своей стороны, внушите ей, что язык следует держать за зубами, иначе возникнет риск его лишиться…

— Уж она-то сумеет, — сказал Бадеш. — Помогала покойному мужу во всех делах, так что соображает, что к чему, и молчать умеет.

— Ну, смотрите… Ваша задача, собственно, будет несложной: всего-навсего продолжать заниматься тем, чем занимались. Как будто ничего и не случилось. И я вас убедительно прошу, Бадеш, не вздумайте вести двойную игру. Даже если ваши загадочные хозяева, узнав обо всем, окажутся настолько благородны, что спрячут вас у себя в Зазеркалье, в чем лично я серьезно сомневаюсь, что у вас будет за жизнь? Приживальщик в каких-то неведомых краях… Здесь у вас устоявшееся положение, спокойная и богатая жизнь. И обеспечить вам ее и далее моту только я. Хорошо это понимаете?

— Хорошо, — сказал Бадеш. — Ну ее к болотному черту, двойную игру, не купеческое это дело… Ваше величество, а каким образом мне вам докладывать, если возникнет надобность?