Ведьмак из Большой Москвы

Воцарилась странная тишина – именно странная.

Семен мучительно ждал реакции Геральта – почему-то он был уверен, что ведьмак девчонку отпустит. Иначе все его действия за последние дни теряли смысл, тот высший смысл, который вопреки всему существует в жизни, существует наряду с такими неудобными и неблагодарными понятиями, как честь, как долг, как доброта и справедливость…

– Моя, говоришь? – переспросил Геральт, оценивающе глядя на девчонку. – Очень кстати.

Семен ждал. Затаив дыхание.

– Господин Техник, – обратился Геральт к эльфу во главе стола. – Я прошу санкции на обращение этой девушки в рабство на том основании, что по ее вине я лишился руки, правой руки. Мне трудно теперь обслуживать себя и почти невозможно зарабатывать на хлеб… Пока. Я нуждаюсь в ее руках и нуждаюсь в праве приказывать ей.

– Да будет так, – без колебаний согласился Техник.

Девчонка смертельно побледнела, став такой же полупрозрачной, как последние пару дней Геральт.

Недвижимый Семен переваривал услышанное.

Рабство. Исключительное в Большом Киеве состояние некоторых живых. Получается, теперь эта девчонка становится собственностью Геральта. Как вещь. Ведьмак действительно может ее убить, может заставить делать что угодно, и ни единая душа на всем белом свете не вправе упрекнуть его.

Потому что в рабство просто так не попадают.

Мимолетная суета в кабинете ускользала от внимания Семена. Секретарь с папиллятором, снимающий с девчонки отпечатки пальцев; хмурый орк с паяльником-клеймителем, выспрашивающий у Геральта внешний вид его личного знака; вопль девчонки, когда горячее железо навсегда оставляет отметину на ее щеке…

Семен ожидал от ведьмака совсем не этого.

Запомнил только, что, покидая кабинет, Геральт пристально поглядел в глаза губернатору. И во взгляде этом читался приговор.

К джипу они спустились в полном молчании. Девчонка с пунцовым ожогом на щеке, злой Геральт, ничего не понимающий Семен и все понимающий Сход Развалыч. Семен не знал, что говорить Геральту и нужно ли ему что-либо говорить. Орк был совершенно, совершенно растерян.

Рядом с серебристой «Хортицей» успел припарковаться пошарпанный внедорожник «Случь». Завидев его, Геральт запнулся и остановился, не дойдя до стоянки десяток-другой шагов.

Встали и остальные.

А из внедорожника неторопливо выбрались двое. Оба были крепкими, худощавыми и производили впечатление очень сильных живых. Кроме того, оба были абсолютно лысыми и обритую голову каждого украшала затейливая татуировка.

– Здравствуй, Геральт, – поздоровался один.

В его голосе не читалось ничего: ни приязни, ни угрозы.

– Здравствуй, Койон…

Второй просто коротко кивнул.

– Как твои дела, Геральт?

– Плохо, Койон. Денег я, как и опасался, не получил. Чек был выписан на банк, принадлежащий технику Римасу. Вчера банк успешно лопнули.

– Это действительно плохо, Геральт.

– Я знаю, Койон.

– Кто это с тобой? – поинтересовался второй незнакомец.

– Это – живые, которые зачем-то помогали мне. А это – моя рабыня.

Взгляды лысых коллег Геральта скользнули по свежему ожогу на щеке несчастной девчонки.

– Старый кобольд, – промолвил тот, которого Геральт называл Койоном. – Здравствуй, старый кобольд.

– Здравствуй, ведьмак, – поздоровался Сход Развалыч.

Койон пару секунд глядел на него, потом перевел взгляд на Геральта.

– Поедешь с нами. В дороге и поговорим. Ты уже отрезал своей рабыне язык?

– Нет еще, – нехотя ответил Геральт.

Девчонка охнула, закатила глаза и наладилась шлепнуться в обморок.

Геральт еле успел подхватить ее здоровой рукой.

Второй ведьмак тут же помог ему.

– Семен, – попросил Геральт, – открой машину. Я возьму ружье.

«И рюкзачок», – мысленно добавил орк.

Действовал он как в тумане. Вынул ключи из кармана, открыл дверцу, подождал, пока Геральт заберет свое, старательно орудуя одной левой.

– Сумка! – напомнил он, спохватившись.

Пустую сумку взял Койон, неторопливо приблизившись к «Хортице». Семен ожидал любого финала этой истории, но не такого чудовищного в своей неправильности.

Ведьмаки и девчонка давно забрались в «Случь» и умчались куда-то на восток, растворившись в нескончаемом автомобильном потоке проспекта. А орк и кобольд все стояли возле управления ХТЗ и таращились вдаль. Семен – потерянно, Сход Развалыч – просто задумчиво.

– Его убьют? – мрачно поинтересовался Семен.

– Не знаю, – ответил кобольд. – Правда не знаю. Он ведь действительно нарушил ведьмачий кодекс. Отработал без предоплаты… И денег в итоге не получил.

– А с этой что будет, если его убьют? – Семен, несомненно, имел в виду рабыню.

– Не знаю, – вздохнул Сход Развалыч. – Правда не знаю. Я не настолько близок к ведьмакам.

– Впрочем, – добавил он пару секунд спустя, – даже если бы и знал, ничего бы я тебе не сказал, Семен. Уж прости за прямоту.

– Шахнуш тодд, – выругался орк. – Совсем недавно я возил клиентов на своей «Деснухе» и был уверен, что в этом мире есть настоящие живые, для которых «честь» и «порядочность» – не пустые слова… А теперь?

– Ты не переживай, – неожиданно улыбнулся Сход Развалыч. – Они действительно есть, эти живые. Просто не всем об этом нужно знать.

Семен с удивлением поглядел на кобольда и вдруг понял, что тот говорит совершенно искренне.