Ведьмак из Большой Москвы

* * *

Подвал был сырой и промозглый. Даже не верилось, что наверху сейчас солнечное лето, а дожди если и случаются, то шумные, озорные и недолгие. Отсюда мнилось, будто миром властвует ноябрь со всеми вытекающими из него осадками, безграничным серым унынием неба и всего, что под небом.

– Пошел, – отрывисто скомандовал Геральт и запустил секундомер.

Гис Гиларди, облаченный в черный обтягивающий комбинезон, послушно соскользнул с едва заметного выступа под потолком и, крадучись, метнулся вдоль стены. Прошла всего неделя, а в его движениях появился неоспоримый намек на ведьмачью ловкость, стремительность и скрытую силу.

Перепрыгнув через незаметное для глаза живого препятствие – контур его был начертан мелом на полу, – Гиларди втиснулся в щель между стеной и обернутыми теплоизоляцией трубами отопления.

– Джа! – негромко, но отчетливо сказал он в переговорник. Это означало, что настал черед Геральта.

Ведьмак переместился к очередному укрытию раза в два быстрее новоявленного напарника.

– Джа!

Гиларди покинул щель и двинулся дальше вдоль шероховатой и влажной стены. У самого угла, прижавшись к бетонной плите лопатками и затылком, он медленно осел на корточки, а в следующую секунду приподнял ствол винтовки, отсекая возможную атаку из бокового прохода.

Вообще-то в смартхаусе вряд ли следовало рассчитывать на атаку из бокового прохода. Но Геральт прекрасно знал, что манипуляции оружием обостряют внимание, а вот это в напичканном ловушками месте было как раз необходимо. Позарез. Поэтому требовал с Гиларди действий по полной программе. А тому ничего не оставалось, кроме как подчиняться.

– Джа!

Оказавшись у противоположного угла, Геральт точно так же сполз спиной по бетону и снял с пояса баллончик с аэрозолем. Почти невидимая струя с шипением вырвалась из распылителя, и сразу стало заметно, что основной проход перегорожен четырьмя красными лучами сторожевого устройства. Лучи были расположены так, что ни протиснуться между соседними, ни подлезть под нижний, ни перепрыгнуть через верхний не смог бы даже ведьмак.

Гиларди помнил, что ему делать, но до сигнала Геральта даже не подумал шелохнуться. Зато когда увидел сигнал, в два счета сделал все, чему его учили: перестал целиться в проход, откинул сошки и включил лазерный прицел. Ведьмак указал сторону, где располагались приемники. К несчастью, приемники были расположены неудобно – не в том проеме, куда недавно целился Гиларди, а в противоположном, непосредственно за углом. Гиларди едва не сунулся за угол без команды, но вовремя спохватился и вопросительно поглядел на ведьмака. Тот кивнул, хотя и не сразу, лишь спустя несколько секунд.

Гиларди высунулся ровно настолько, чтобы увидеть, куда упираются сторожевые лучи, затем аккуратно пристроил сошки у самого угла и медленно повел стволом винтовки. Палец на спусковой крючок он не клал, поскольку стрелять не собирался. Красная точка лазерного прицела упала на матово-черный квадратик приемника. Точка не была неподвижной, как кругляш от сторожевого луча. Она слегка подрагивала, но уверенно оставалась в пределах квадратика.

Квартерон многому научился за последние дни.

– Джа! – сказал он.

Ведьмак тут же стек на грязный пол и пополз через основной проход. Нижний из красных лучей лизнул его спину, но ничего страшного не произошло: не зазвенел пронзительно тревожный звонок, не замигало освещение – подвал оставался тихим и на вид заброшенным. Миг – и ведьмак привалился к противоположной стене, уже за проходом и невидимой без специального аэрозоля сторожевой решеткой. Нашарив на поясе большой пистолет, тоже с лазерной насадкой, он, в свою очередь, прицелился. Упор ведьмаку не требовался: красное пятнышко в пределах приемника почти не двигалось.

– Джа!

Гиларди закрепил сошки под стволом, отключил прицел, прижал винтовку к груди и, как учил Геральт, пару раз перекатился через спину. Сторожевой луч лизнул и его, но снова ничего страшного не приключилось. Вот и спасительная стена…

– Джа… – с облегчением сигнализировал Гиларди.

Он еще не научился отцеживать эмоции из своих реплик, он шел по охраняемой зоне как обычный живой – испытывая то страх перед очередным препятствием, то радость от успешного преодоления оного. Это ведьмак оставался бесстрастным, как машины, которым обычно противостоял.

Но у ведьмака и опыта было не в пример больше.

– Финиш, – сказал Геральт и без малейшей опаски поднялся на ноги. Он пересек проход, нимало не смущаясь решетки охранных лучей: подвал был всего-навсего наспех подготовленным учебным полигоном, а лучи, понятное дело, бутафорскими. Однако недавно испытанный Гисом Гиларди страх все равно оставался самым что ни на есть подлинным: на ошибки ведьмак реагировал таким стылым взглядом, от которого хотелось тут же провалиться сквозь бетонные плиты. Геральт ведь не лгал: ошибка на тренировке означает смерть в смартхаусе. А напарник нужен ведьмаку только для движения вперед, вернуться он почти наверняка сумеет и в одиночку.

– Почти хорошо, – констатировал ведьмак, в его устах это было едва ли не высшей из похвал. – Хотя возишься, конечно, очень долго.

Здесь, в подвале, Геральт просто и безапелляционно переходил на ты, ибо такова была его манера наставничества. За пределами подвала ведьмак вновь становился вежливым, хотя и знающим себе цену наемником, и к работодателю обращался предельно корректно и исключительно на вы.

– На сегодня, пожалуй, хватит, – добавил ведьмак, стаскивая через голову эластичную сбрую с реквизитом.

Гиларди устало вздохнул. Наверное, на лице его отразились некоторые потаенные мысли, ибо ведьмак насупил кожу на том месте, где у нормальных живых помещаются брови, и требовательно вопросил:

– Что?

Помедлив несколько мгновений, квартерон утер рукавом лоб и задал действительно мучивший его в последние несколько дней вопрос:

– Зачем после каждого перемещения приседать? Потом ведь теряется добрая секунда…

– Затем, – буркнул Геральт недовольно. – Ты, главное, делай, что говорят, и молчи. Все, закончили.

На вы Геральт перешел только на улице, перед посадкой в машину. Казалось, здесь, при свете дня с квартероном общается совершенно другой живой, чем там, в сыром и неуютном подвале.

– Кажется, вы хотели мне еще что-то сказать, господин Гиларди? – осведомился ведьмак, теперь – сухо и бесстрастно.

– Что? А… да.

– Так говорите.

Гиларди неуверенно поджал губы – к мгновенным переменам в поведении ведьмака он до сих пор не мог привыкнуть, но все же объяснил:

– Я… я беспокоюсь. Время идет, прошла уже целая неделя… А мы все тренируемся.

– Чтобы соваться в смартхаус, и года тренировок будет мало, – изрек ведьмак. – Но, кажется, я вас понимаю. Вы беспокоитесь за дочь?

– Конечно беспокоюсь!

– Я наводил справки. Один орк провел во встревоженном смартхаусе девятнадцать лет, прежде чем его случайно освободили. Вашей дочери ничего не грозит, если она не натворит глупостей, а от этого мы ее недвусмысленно предостерегли. О проблеме пищи и гигиены я вам уже неоднократно рассказывал, в смартхаусе смертоносен только внешний периметр. Жилой же сектор скорее напоминает комфортабельную тюрьму. Сколько раз еще нужно это повторить, чтобы вы перестали донимать меня подобной ерундой?

Гиларди уставился в пол.

– Если бы у вас были дети… – начал он, скрипнув зубами.

– У меня нет детей и никогда не будет, и вы знаете почему, – холодно прервал его Геральт. – И если вы прекратите демонстрировать отцовские чувства, вы меня крайне обяжете. Я восприму только то, что послужит делу, за которое я взялся. Я гарантирую результат, а вы не морочите мне голову эмоциями. Это последнее предупреждение, господин Гиларди, за следующий срыв я назначу денежный штраф. И буду повышать его за каждый очередной срыв. Вам ясно?

– Ясно, – буркнул Гиларди и почти без сил откинулся в кресле минивэна.

– Вот и прекрасно. Следующая тренировка завтра в семь. Поехали.