Отдел непримиримых врагов

9 глава: Музыкальная пауза

Белладонна

Скинув туфли на высоком каблуке, она блаженно улыбнулась мягкости пушистых тапок — её маленькой слабости, о существовании которой не знала даже прислуга. Уютные тапочки из натурального меха она прятала в единственной полке, закрываемой на ключ в обувной тумбе при входе в квартиру. И доставала их в самые скверные дни, когда казалось, что у неё не осталось сил бороться с этим миром.

Первым делом Белладонна заглянула на кухню. Небрежно кинула на островок сумку и распахнула стеклянные дверцы холодильника. Нижние полки под завязку были забиты синтетической кровью всех групп и резус-факторов. А пара верхних отводилась под безобидные человеческие закуски, значительно уступая в объемах основному рациону любого вампира.

Прихватив тарелку с тонко нарезанным сыром и маленькую менажницу с вялеными помидорами и чёрными маслинами, Белладонна застыла перед винным шкафом. Пожалуй, сегодня её настроение располагало к полусладкому красному напитку с двадцатилетней выдержкой.

Она выкатила из кухонной кладовой сервировочный столик, декорированный резьбой и росписью ручной работы. В специальное углубление поставила ведёрко со льдом и рядом опустила поднос с закусками. Оставалось переместить скромный набор для снятия стресса в её обитель релакса. Но прежде следовало сделать один звонок.

— Подожди пару секунд, — первое, что услышала Белладонна от брата. Фоновый шум из многоголосия стих и он угрюмо затарахтел: — Фенек задалась целью довести меня до ручки сегодня. Она вмазала смачный подзатыльник свидетелю, который обернулся сотрясением мозга и дисциплинарной беседой. И какого-то тёмного я сижу рядом с ней перед руководителем, хотя никого и пальцем не трогал, и выслушиваю весь этот бред… Как же бесит.

— Всего-то беседой? Для сотрясения мозга — это слишком лёгкое наказание.

— Она другого оборотня отправила в полёт.

— Тогда… как у него зафиксировали сотрясение мозга?

— Побежал снимать побои, как только поднялся на ноги. Успели зафиксировать. Хотя прям на глазах у целителя гематома рассосалась. Могли бы и закрыть глаза.

— И что теперь, Валери выслушивает инструкцию по проведению допросов?

— Да если бы, — Марсель горестно вздохнул. — Спорит со старшим детективом и капитаном. Сокрушается об упущенной возможности, что зубы ему не выбила, якобы новые болезненно прорастают. А так выходит неравный обмен: она нагоняй получает, а «гад облезлый» легко отделался. В общем, злиться и дурит, как обычно.

— Понятно, в своем репертуаре, — усмехнулась Белладонна, почувствовав короткую передышку в череде отрицательных эмоций.

— Ты насчёт ключей звонишь? — уточнил он, понизив голос.

— Отчасти. Сделал дубликат?

— Пока не было возможности незаметно пробраться в прозекторскую, — признался Марсель и неуверенно добавил, словно прощупывая почву, чтобы врубить заднюю: — Ты уверена, что он тебе нужен? Все же это уже из области уголовной ответственности…

— Я вроде не звёзд с неба прошу, а всего-то слепок одного конкретного ключа из соседнего кабинета, — оборвала она зарождающуюся нотацию, вызванную банальной трусостью. Настроение же рухнуло обратно в пропасть, вернувшись к отметке: «ниже плинтуса».

— Да это только на словах всё так просто.

— А на деле, что сложного? Обольсти её.

— Что? Ты сейчас серьёзно?

— Я не прошу заняться с ней сексом, — спокойно пояснила Белладонна, не став уточнять, что на подобные жертвы ему придётся пойти гораздо позже. — От тебя требуется всего-то сыграть на женском самолюбии этой идиотки.

— Она не настолько тупа, чтобы не понять, с чего вдруг… — он резко замолчал и через несколько секунд гораздо тише добавил: — Твои просьбы начинают выходить за рамки.

— Обещаю, Валери не узнает.

— А фенек тут причём?! — его голос резко окреп от пробудившегося возмущения, что на фоне недавнего практически шёпота прозвучало, как форменное издевательство над её слухом.

— Разве не из-за неё ты отказываешься идти простым путём?

— О тьма, зачем ты вообще её сюда приплетаешь?

— Затем, что тоже не тупа и вижу, как сильно ты хочешь её укусить.

— Да что за бред ты опять несёшь?

— Я помогу тебе. — Она заставила губы улыбаться и с приторной сладостью в голосе прощебетала на прощание: — Но сначала, милый братец, изволь не затягивать с моей просьбой.

Отложив телефон на кухонный островок, Белладонна покатила сервировочный столик по длинному и широкому коридору. Остановилась у последней двери в тупике и зашла в большую, полупустую комнату, по центру которой одиноко стояла ванна из чёрного оникса.

Она установила столик возле изящного изголовья ванны, возвышающегося на фоне остальных стенок, и потянулась к отдельно стоящему напольному смесителю с крутящимися вентилями, чтобы включить горячую воду. Упругая струя воды с глухим шлепком ударила в каменное дно, заполняя тишину комнаты приятным журчанием.

Обойдя ванну, Белладонна присела у коллекции свечей, сложенной нестройной шеренгой прямо на деревянном полу у фактурного плинтуса. Стены благородного тёмно-зелёный цвета, украшенные планками и незамысловатыми барельефами, чудесно гармонировали с охристыми полами. Особенно в сочетании с закатными лучами солнца или мягким жёлтым светом от крохотных лепестков, танцующих на кончиках фитилей.

Последнее время она старалась отучить себя от излишней роскоши в быту. И если раньше зажигала по паре десятков свечей во время купания, то теперь её выбор ограничивался всего двумя, но ароматическими. Сегодня настроение располагало к благовонию: «сумеречного леса» и «дымного сандала». Красивые названия, жаль, что за высокопарным «сумеречным лесом» в лучшем случае скрывалось эфирное масло сосновых шишек и еловых иголок, а за дымным сандалом — подпаленная деревяшка.

Белладонна поставила их на столик возле подноса и перевела взгляд на круглый кожаный пуф, на котором обычно лежала книга. Сейчас там стояло ещё и медное ведёрко с целыми бутонами маленьких, но пушистых коралловых роз. А также новая упаковка сливок для ванной.

Наконец-то прислуга начала справляться со своими обязанностями. Если бы они и сегодня порвали эти несчастные розы на лепестки, то она их всех точно уволила бы, уделив огромное внимание низкой обучаемости в рекомендательном письме.

Стянув с себя узкую юбку, Белладонна в полупрозрачной шифоновой блузке подошла к окну — узкому проёму, рассекаемому деревянными рейками от пола до потолка. И, разглядывая металлизированный фасад и пустые окна стоящего напротив здания, пуговка за пуговкой расстегнула блузку. Та упала к её ногам бесполезной тряпкой. За ней последовали кружевное бра и комплектные трусики с завышенной талией.

Она стояла абсолютно нагая перед окном под звуки льющейся воды и не ощущала течения времени. Мысль, что прямо сейчас кто-то из соседей с возрастающим жаром возбуждения разглядывал её, приятным волнением прокатилась по телу. Сладкой, но терпкой истомой растеклась по жилам. Захотелось потянуться, по-кошачьи выгнуться, доставляя случайному зрителю ещё больше удовольствия. Но суровое воображение сыграло с ней злую шутку и перед мысленным взором возник напарник.

Он замер в окне напротив. Такой же обнажённый и разгорячённый. От его немигающего взгляда, пронизанного животной похотью и нетерпением, у неё жалобно заныли клыки. А уже в следующий миг отрезвляющая боль от прокушенной нижней губы вынудила Белладонну вынырнуть из чувственных грёз, чтобы принять суровую реальность, в которой Рикард великодушно одаривал вниманием каждую женщину, попадающуюся ему на пути.

Отчего в последние дни ей так тяжело было наблюдать за его флиртом с другими? Откуда это чёрное и слепое желание не просто убрать с глаз мешающую Дарси, а безжалостно уничтожить всё, что ей хоть сколько-то дорого? Втоптать в землю её улыбку и увидеть слёзы раскаяния на глазах?

— Это начинает походить на одержимость, — раздражённо вздохнула она и плавно развернулась, привстав на носочки, как если бы за ней кто-то продолжал наблюдать по ту сторону окна.

Вернувшись к наполовину наполнившейся ванне, Белладонна плеснула себе в бокал вина и забралась в обжигающе горячую воду.

Стоило прислонить затылок к прохладному бортику, как взгляд упёрся в огромную хрустальную люстру, висящую прямо над ней. Грани стеклянных капель переливались всеми цветами радуги в лучах закатного солнца и отбрасывали блики на потолок и стены, оформленные в едином стиле, как логичное продолжение друг друга.

Премиальных пентхаусов, выставленных в Уларке для съема, риелторские конторы предлагали во внушительном ассортименте. Но большинство из них оформляли в этом безвкусном минимализме, чья цветовая градация вращалась вокруг: чёрного, белого и серого. А меблировка вечно соответствовала скучной простоте геометрических форм. Конечно, Белладонна утрировала: минимализм был всяко приятнее, чем почитаемый Марселем лофт. Вот тем стилем она при всём желании проникнуться не могла. Да и увлечение им братца не воспринимала всерьёз. Оно явно носило такой же бунтарский характер, как и то, из-за которого он последние годы модифицировал свою внешность — назло старшему поколению.

Долгосрочный съем двухъярусной квартиры в сорокаэтажном здании при въезде в элитный район «Сады Эдема» обошёлся ей в крупную сумму, значительно опустошив счёт с карманными расходами на ближайшие полгода. Она могла связаться со старшими и попросить у них денег. Но не собиралась злоупотреблять их щедростью. По крайней мере, сейчас. Когда у неё банально не имелось счетов в банке, что были бы им не подвластны.

Клан Лафайет обладал и по сей день обладает чудовищной властью на территории Флемоа. То, что его родовое имение обосновалось в княжестве Баиносса, — не более чем маленькая прихоть их действующей главы, вдовствующей княгини Амброзии Де Лафайет. На деле им отыскали бы местечко и под боком у Верховного в Орселе.

Их род на протяжении тысячи лет единолично владел крупнейшим банком на континенте, что финансово его значительно возвышало над другими благородными домами. Формально клан можно было разделить на четыре основные ветви. Поскольку старшего сына аналогично главе убили, то основными наследниками стали Дарик и Морэна. Дарик унаследовал их семейное детище. А мать Белладонны вышла замуж за графа, с лёгкостью отринувшего корни, и возглавила основную ветвь, ответственную за расширение популяции в клане. Младшие дети Амброзии углубились в частный бизнес, который процветал на Флемоа последние двести лет. Каин Де Лафайет организовал успешную строительную компанию, а Эржебет Де Лафайет — сеть салонов красоты и публичных домов.

В основном её многочисленные кузены и кузины из побочных ветвей были вынуждены помогать старшим вампирам в семейном бизнесе. А в главной ветви клана — плясали под их дудку, исполняя любые капризы, поскольку их содержали с одной единственной целью: искать магически одарённых и обращать их в новых членов семьи. В качестве развлечения дозволялась получать любое образование и в свободное от воспитания подрастающего поколения время работать на понравившейся должности, но при условии, что она не запятнает честь их великого рода.