Как белки в колесе

Мишка мне по секрету сообщил интересную вещь — на него мамино обаяние не действовало. И наши тайны без моего разрешения госпожа Куракина не узнает.

— Принимай все дела, проверь казначея и юриста рода, — давал я Мишке указания. — Подумай, нужна ли тебе школа в столице? В любом случае я помогу её оплатить.

— Я бы предпочёл у вас учиться.

— У нас можно учиться только под добровольную клятву, — категорично ответил я.

— Согласен и под клятву.

— Не спеши, подумай до конца лета, а там окончательно решим. Не забудь разведать о Харченко, — дал я парню последние наставления.

Дел в Москве накопилось много, а мы всё с язычниками никак не разгребёмся. Звонили Велесовы из Северного Новгорода. Им я приказал сидеть тихо, не высовываться, идёт разбирательство и не нужно давать властям лишнего повода нас в чём-то заподозрить. Хотелось в степь проехаться и посмотреть, что там, однако нельзя. Пожар, да ещё такой силы, наверняка привлёк к себе внимание. Сгорело ли капище и идол, мы не знаем. В любом случае трупы людей никуда не делись, как и штук тридцать мобилей. И не все они были безликие, как у Куракиных. Некоторые идиоты с родовыми прапорами засветились. Наверняка княжеская служба проводит расследование.

— Узнаем по косвенным признакам, — убеждал Кирилл. — Какой род в ближайшее время подвергнется гонениям, тех, значит, вычислили.

— Правильно. Газетки столичные почитайте, сплетни послушайте, — провожал нас Фалулей.

Допустим, времени на чтение газет не нашлось от слова совсем. Строители наворотили немного не так, как задумывалось. Неделю я ругался, разбирал и передвигал магией стены. Охрип, похудел и загорел на солнце. Как можно было столько накосячить, уму непостижимо! Мы ведь строителям готовые, магией укреплённые фундаменты предоставили, а зодчий чертежи толковые подготовил.

— Иван, не гони. Сдохнешь на такой работе, — притормаживал меня Кирилл. — Сосредоточимся на особняке Фалулея. Туда все бригады перенаправим. Пусть работают до восьми вечера. Потом всех выгоняем и крепим магией.

— Ты видел, сколько эти уроды стекла побили? — продолжал я возмущаться.

— Во-о-от… как раз с оконных рам и остекления и начнём.

— Стены всех особняков нужно до осени поднять, — тяжело вздыхал, прикидывая, сколько нам предстоит работы.

— Успеем, — успокаивал меня Кирилл. — Куда спешить? Сделаем дом Фалулею и Татьяне, там же и сами пока поселимся. Ни тебе, ни мне личный особняк сейчас не нужен.

С этим я был полностью согласен. Дом в Москве в большей степени вопрос престижа. Татьяна нас уже предупредила, чем чревато наличие столичного особняка. Близкие и дальние знакомые начнут в гости напрашиваться. Это сейчас я могу соврать Сабурову, что нахожусь в Цареморске, и он меня в гости не вызовет. А если поселюсь в Москве, то от гостей так просто не откажешься.

Вообще-то Сабуров позвонил всего один раз, когда сказал, что перечислил пятьдесят тысяч (я же был дружкой жениха), в гости зазывал скорее всего из вежливости. Сам я не стремился к общению, поскольку общих точек соприкосновения с Сабуровым у нас не осталось. Князь весь прибыльный бизнес на себя перевёл. И кстати, отчего-то ответа по поводу городских телефонов не поступало.

— Подсчитывает князь, насколько это прибыльно, — предположил Кирилл, когда я поделился своими сомнениями.

— И не сам считает, а помощники, оттого так долго, — согласился с предположением.

— Ты с Брюховецким неплохо общался, — напомнил Кирилл. — Позвони ему и предложи то же самое. Мол, в Москве ещё нет, а у нас городе уже будут телефоны, которыми смогут воспользоваться жители любого сословия.

— Фалулей, выползай из супружеской кровати, — набрал я телефон друга. — Знаешь, что наш умник опять выдал?

— Очередную толковую идею? — сразу среагировал на мой вопрос Фалулей, и я кратко обрисовал суть вопроса.

— Князь молчит, обязательств перед ним нет. Чего тянуть, когда можно идею воплотить в жизнь?

— За сегодня всё подготовлю, с тебя завтра звонок боярину.

Из Москвы пришлось срочно возвращаться домой, поскольку решать такие вопросы нужно при личной встрече.

Брюховецкий обрадовался мне как родному сыну ещё до того, как я озвучил тему разговора. На аудиенцию заявились втроём, нагруженные как верблюды. Здесь и карта города с предложениями по установке будок, и сам аппарат, и чертежи телефонных кабинок, и предварительный договор в двух вариантах.

В первом договоре боярин все расходы берёт на себя, и с нас только телефоны. Во втором варианте мы принимаем активное участие, но прибыль пополам. Боярин делиться не захотел. Подал, конечно, красиво. Типа мы что, сомневаемся в полноте его казны? Да он здесь у себя в городе любых столичных выскочек заткнёт! Мы активно поддакивали и подпевали насчёт того, что у нас не хуже, чем в Москве, и даже лучше в плане климата и цен на продукты.

Тема вызова скорой помощи тоже прошла на ура. Здесь боярину и тратиться не пришлось. Открытие нового крыла больницы и покупку фургонов, переделанных под перевозку больных, взяли на себя Высоцкие. Никто из нас не ожидал, что глава рода так активно станет помогать. Кирилл после пояснил, что Высоцкие давно хотели наладить отношения с Брюховецким. Боярин их несильно жаловал, а тут такой достойный повод привлечь внимание и, конечно, заработать. Вызов скорой помощи будет бесплатным, но в больнице лечение по обычному прайсу. Главное в этой услуге то, что с острой болью или тяжёлыми травмами человека доставят к лекарю в кратчайшие сроки.

Я про мигалочки на крыше транспорта идею втиснул, боярин издал указ по своему владению, чтобы мобили с прапорами пропускали скорую помощь.

В целом работа завертелась-закрутилась. Единственный косяк оказался в том, что с тех телефонных аппаратов горожанам некому было звонить. Высоцкие Бобровским, те Журавлёвым по мобильным телефонам звонят, боярину тоже не с городских аппаратов названивают. Вот тут я сделал финт ушами и предложил домашние телефоны. Как-то развитие телефонов пошло у нас в обратном порядке: вначале мобильные, потом городские и домашние. Договор с князем у нас на переносные аппараты, а не на стационарные. Конструкция другая и придраться не к чему. Поставим такие аппараты в холлах особняков зажиточных горожан и в родовых поместьях. Будет как в моём мире: на звонок отвечает лакей и зовёт того, кого нужно.

Заявки на стационарные телефоны принимали в боярской канцелярии, а выпуск аппаратов требовалось наладить в Москве.

В этот раз со мной отправился Фалулей, оставив Кирилла решать вопрос с роднёй по мобилям скорой помощи и телефонам. Не так-то и много было тех, кто решился установить у себя в особняке аппараты. Мы всего двести штук склепали и притормозили процесс. Пусть эти раскупят, а дальше посмотрим.

Телефонных будок пока изготовили пятьдесят штук. Опять же в большей степени это были понты. В первые дни народ ходил вокруг такой диковинки, поцокивая языками. Белая будка, белоснежный аппарат, позолоченные кнопки набора номера, золотые буквы логотипа нашей компании на стеклянной двери — шикарно. На набережной таких кабинок аж пять штук поставили.

Не зря княжеские служащие так долго не давали ответа. Дохода с тех телефонов в первые десять дней не было никакого. Потом мы стали устанавливать аппараты в особняках, вот тогда и возникло некое шевеление возле городских телефонов. Мишку подключили, обучили истинному зрению, амулет присоединения нитей выдали и подписали с парнем договор о найме. Пусть зарабатывает не только деньги, но и репутацию.

До конца лета телефонных аппаратов в частных домах Цареморска поставили порядка трёхсот штук. Я вспомнил про такую полезную вещь, как телефонный справочник, и заказал его в типографии, оформив бесплатную рассылку первым пятидесяти клиентам. И тут уже случился бум и мода на телефоны в городе!

К уличным аппаратам выстраивались очереди не только позвонить, но и поглазеть на людей, кто ими лихо пользуется. Мишка набрал помощников и мотался с установкой домашних телефонов. Боярин Брюховецкий тешил самолюбие и поощрял газетные статьи о телефонизации Цареморска и о себе любимом.

Наконец эти новости дошли до столицы. Князь прочухал, что упустил нечто важное, и потребовал нас к себе.