Белые тапочки от Версаче

Глава 8

Лохматый блондин в майке и трусах посмотрел на светящийся в темноте циферблат часов и протер глаза. Было два часа ночи, при этом во входную дверь настойчиво стучали, потому что звонка не было.

– Да иду я… Иду… Сейчас дверь выломаешь! Черт! Герман, только ты так стучишь мне в дверь. – Парень босиком прошлепал к двери и открыл ее настежь, впуская высокого брюнета в кожаной куртке.

– Ну ты и спишь, Сеня, я полчаса колочусь в дверь.

– Гера, ты соображаешь? Два часа ночи на дворе.

– И что? Весь наш план валится к чертовой бабушке из-за этой назойливой девчонки. Два месяца псу под хвост! Эх, Сеня, хреновый ты частный детектив, не все ты предусмотрел.

– А ты артист никакой, раз она тебя раскусила! – огрызнулся Сеня.

– А она меня и не раскусила, только заподозрила, – отмахнулся Герман. – Но, думаю, надо что-то быстро предпринимать.

Семен посмотрел на своего друга, с которым они вместе служили в армии и с тех пор поддерживали приятельские отношения. Герман долго занимался профессиональным спортом, затем занялся бизнесом, а вот сейчас еще стал известным актером.

Семен мысленно вернулся на некоторое время назад, когда к нему в частное детективное агентство пришел Герман, вызвав бурю эмоций у сотрудниц его офиса.

– Ты – мой друг, и я уверен, что не откажешь мне в помощи, – начал Герман. – Как ни странно, но только после его смерти я узнал, что он у меня был.

– Кто? – не понял Семен. Они с Германом были ровесниками, но Семен выглядел пацаном по сравнению с другом.

– Мой дед. Представляешь, у меня, оказывается, все это время был настоящий дед. Мать не рассказывала о своем блудном отце, и у меня никогда не было деда. А тут меня нашли как единственного наследника моего деда Константина Львовича Чадаева. Так интересно… А потом сказали, что, оказывается, я не наследник, что дед отписал свою квартиру какой-то фирме, ухаживающей за ним.

– Если дед был одинок, он мог это сделать. Это вполне законный бизнес, – ответил Семен.

– Я все понимаю, он даже мог не знать, что у него есть внук. Мало того, я особо не расстроился из-за его кончины. Ведь я даже ни разу не видел этого человека. Также ты, прекрасно зная меня, понимаешь, что я не испытываю разочарования по поводу потери его квартиры. У меня достаточно жилья у самого, а также денег, чтобы купить новое, и его квартира в центре Москвы мне не нужна.

– Что тогда? – уточнил Семен.

– Мне не понравилось, что сказал нотариус. Представляешь, за последнее время произошло три похожие истории. Старики отписывают свои квартиры «Ангелам с поднебесья» и затем благополучно покидают сей мир.

– Старики вообще умирают, – заметил Семен, – родственники-то небось проводили свое расследование, чтобы получить квартиру себе?

– Еще как! – кивнул Герман. – Тщательнейшим образом! Нескольких старичков разобрали на атомы, пытаясь найти хоть какую-то зацепку о преднамеренном убийстве. Ни-че-го!

– И что ты хочешь от меня? – спросил Семен.

– Не спеши! Я ведь и в милицию пошел. Задело меня сильно, понимаешь? Если бы я знал, что у меня есть живой родственник, мой дед ни в чем бы не нуждался, я бы простил ему все грехи. И ему не пришлось бы нанимать чужих людей, чтобы за ним ухаживали, да еще и подписывать эти неприятные документы. Я бы не допустил, чтобы одного из Чадаевых убили, как крысу! Ты меня знаешь.

– Только пока ты говоришь об убийстве.

– Нужны доказательства, я их достану! – склонил голову Герман, разглядывая носки своих кожаных ботинок.

– Ну так что в милиции? – напомнил ему Семен.

– Следователь, что называется, не для протокола сообщил мне, что тоже чувствует, что здесь что-то не чисто, но ему нужны доказательства. А их нет, ни одного! Эту фирму проверяли вдоль и поперек, ни одной зацепки, – грустно вздохнул Герман. – Но я так просто не сдамся. К тому же я намерен подключить к расследованию тебя как частного детектива, раз официальные власти не в силах нам помочь.

– У тебя есть план? – усмехнулся Семен.

– А как же! Мы поймаем их на живца.

– Нашел какую-нибудь смелую старушку?

– Одного бодрого старика, – подмигнул ему Герман и вдруг как-то сгорбился, уменьшился в размерах, закашлялся и заговорил старческим голосом: – Так о чем ты спрашивал, милок? Что-то я запамятовал, склероз, знаете ли…

Семен оторопело смотрел на него.

– Прикольно… У тебя даже мимика изменилась, ты и вправду стал похож на старика.

– Вот-вот! А представляешь меня в соответствующем гриме?

– Так ты сам хочешь быть подсадной уткой? Гера, ты с ума сошел! Тебя раскроют в две минуты.

– Ты больше боишься, что меня раскроют или что мне причинят вред?

– Я боюсь и того и другого, а уж если тебя раскроют, то тогда точно причинят вред, я уверен, – ответил Семен, который был трусоват для частного детектива.

– Это единственный шанс, насколько я понимаю, они всех стариков доводят до сердечного приступа.

– Почему? – поинтересовался Сеня.

– Я побывал в морге – не смотри на меня так – у одного патологоанатома и поинтересовался негласной статистикой, от чего умирают старики? Бутылка дорогого виски и хороший закусон из ресторана сделали свое дело. Кощунство, но мы ели прямо на металлическом столе для вскрытия. Серега порылся в своих записях за несколько лет работы, и путем нехитрых математических вычислений мы пришли к выводу, что пятьдесят процентов стариков умирают от сердечно-сосудистых заболеваний, тридцать – от онкологии, двадцать – от чего-то другого: травмы, цирроз, диабет, почечная недостаточность, инфекционные заболевания, осложнения от ОРЗ и так далее. Я думаю, что примерно такое же соотношение наблюдается и в остальных моргах, ведь морг Сереги ничем не отличается от других, он ничем не примечателен.

– Ну и что?

– Что ты, Сеня, за сыщик? Никакой смекалки! Что да что? Я навел справки, от чего умирают подопечные «Ангелов с поднебесья», не спрашивай как. Есть каналы. И результаты меня поразили. Все старики умерли от сердечного приступа. Не кажется ли тебе это странным? Вот я и подумал, что им помогают отправиться на тот свет. Как? Не знаю. Может, они их пугали до смерти или заставляли принимать какие-то лекарства? Второе, конечно, вероятнее. Вот и проверим. У меня есть квартира в центре Москвы, эта фирма любит именно этот район. Я буду неким Иваном Федоровичем и буду ждать своей гибели.

– Типун тебе на язык!

– Ну, или вроде того… Придется сориентироваться на местности, так как мы сейчас не знаем, как они действуют. – Герман был явно в ударе, его глаза горели решимостью.

Семен тогда согласился с ним по двум причинам. Первое, Гера был все-таки его друг, и, второе, Сеня был уверен, что Германа сразу же раскусят, и весь план с треском провалится.

Семен знал Германа давно и понимал, что он не отступится. Герман в образе Ивана Федоровича стал жить в квартире, куда его друзья завезли какие-то вещи из реквизита. По поддельному паспорту он оформил соглашение с «Ангелами с поднебесья» и стал ждать своей участи.

– Ты не боишься, что тебя посадят за поддельный документ?

– Прежде я разоблачу преступную группировку, и мне будут скидки, я на это надеюсь, – ответил Герман.

Иван Федорович уже при подписании договора предъявил справки от врачей о своем больном сердце, естественно, тоже липовые. И поэтому к нему уже на второй день пригласили врача Екатерину Григорьевну, которая должна была приходить и делать уколы. Играл сердечного больного так убедительно, что его даже не стали проверять.

Герман тут же сообщил Семену, что ему будут делать уколы.

– Видимо, причина в них, – сказал Герман, и они приняли решение, что после каждой инъекции препарата «Ангелов с поднебесья» Герман будет сам брать у себя кровь из вены и наполнять пробирку для исследования.

Семен приходил к нему каждый день, и Герман быстро передавал ему свою кровь, которую Семен относил своим знакомым ребятам-судмедэкспертам. Кровь он брал сразу после укола Кати, так как друзья боялись, что преступники колют какое-то быстрораспадающееся вещество, которое уже будет невозможно обнаружить при анализе.

Вечером Герман звонил Семену и спрашивал о результатах.

– Пока ничего…

– Я точно ощущаю, что после инъекции у меня учащается пульс.

– Может быть, ты просто выдумываешь все? Или боишься уколов, и происходит собственный выброс адреналина.

– О чем ты говоришь, Сеня?! Я не боюсь уколов, и делает их Катя совсем не больно. Кстати, чудная девушка, я и думать не хочу о том, что она может быть как-то замешана в злодеяниях. Я даже теряюсь перед ней и очень рад, что спрятался под маской сварливого старика. Она очень прямолинейна, добра, умна, без тени кокетства и лукавства.

– Перед кем кокетничать? Перед стариком Иваном Федоровичем?

– Все равно, Сеня, я раньше с такими женщинами не общался. Она очень строгая… Мне не хочется думать о Кате плохо.

– Ты еще влюбись! – проворчал Сеня. – Завязывай ты с этим! Даже не знаю, как ты будешь рассчитываться с «Ангелами»? Если только откупишься деньгами…

– Еще не время паниковать, дай походить Кате ко мне. Кто же меня убьет на второй день? Это обычно происходит на втором-третьем месяце, а то и через полгода, чтобы не вызвать подозрений. Сейчас ей надо к «старику» привыкнуть, а мне не вызвать подозрения.

– А мне иногда кажется, что ты просто хочешь общаться с этой врачихой, и это очень глупо с твоей стороны, так как именно она и делает тебе уколы, от которых ты себя плохо чувствуешь. Или тебе настолько нравятся ее чудные глаза, что ты готов ей простить убийство, причем свое? – спросил друг.

– Не утрируй, Семен, я еще разбираюсь…

Дальнейшие события показали, к великой радости Германа, что Катя действительно не причастна ко всему странному, происходящему в фирме «Ангелы с поднебесья», так как сама же высказала все претензии к их руководителю в его присутствии.

Липовый Иван Федорович по-настоящему испугался за Катю.

«Что она несет, дурочка? Она не понимает, с кем связалась! Если это действительно правда, то от нее мокрого места не оставят».

Тогда он предпринял отчаянную попытку закрыть рот Кате, выгнав ее. После этого к нему на дом стала ходить другая милая докторша и делать уколы, но Герману уже было неинтересно, он откровенно скучал по обществу Кати. Ему было тяжело днем изображать немощного старика, а вечером мчаться на мотоцикле на съемочную площадку, при этом Семен совсем его не поддерживал, скорее, наоборот, требовал прекратить этот цирк и вернуться к нормальному образу жизни. Когда Катя появилась у Германа на съемочной площадке, он сначала растерялся. Герман и предположить не мог, что Катя, желая спасти Ивана Федоровича, может зайти так далеко и найти его внука. Герман нарочно предстал в образе нахала, циника и пофигиста.

И вот сейчас он сидел в комнате Семена и паниковал.

– Она не бросила свою идею спасти своего подопечного. Она мне так и сказала, и я за нее боюсь, если Катя снова полезет в это дело, ее могут просто убрать.

– Герман, ты стал параноиком, тебе все кажется, хотя…

– Что?

– Я хотел сказать тебе завтра, но ты меня разбудил…

– Что?