Царство небесное

* * *

Это была странная свадьба — поспешная, немноголюдная, не торжественная. Великий Пост еще не закончился, Королевство ожидало начала мятежа.

Король призвал к себе Сибиллу и Ги, чтобы благословить их на вступление в брак.

— Пока у моего дяди остается надежда на то, что я отменю эту свадьбу, — сказал им король, — он будет ждать с войсками. Ваша любовь, дети, становится опасной для Королевства.

Сибилла смотрела на брата, на его испорченное лицо, и вдруг ее охватила такая жаркая жажда счастья, что она задрожала.

Было тихо, только голос Болдуина звучал и звучал — сипло, срываясь:

— Я уже просил патриарха. Господь мне свидетель, я почитаю и пост, и Пасху, но Королевство погибнет, если мы будем медлить. Раймон не начнет войну только в том случае, если потеряет надежду.

Глаза Сибиллы делались все больше и больше, в них плясали слезы, не решаясь вырваться на волю. Наконец король замолчал. Ги шагнул было вперед, чтобы заговорить, но Сибилла опередила его — она метнулась к брату и упала перед ним на колени.

— Мы будем прокляты, если вступим в брак, пока не закончится пост! — крикнула она. — Вы не можете так поступить с нами!

— А как я должен с вами поступить, сестра? — захрипел Болдуин. — Выдать вашего возлюбленного моим баронам, чтобы они разрезали его на кусочки? Запретить этот брак? Начать войну в Королевстве? Я пожертвовал ради вашей любви дядиной дружбой и добрым отношением многих баронов — теперь ваш черед.

Ги прикусил губу, потому что знал: сейчас Болдуин лукавит — его прежняя детская дружба с Раймоном завершилась раньше помолвки Сибиллы; она истекла вместе с отрочеством юного короля. Но Ги промолчал.

— Наше потомство будет проклято, — причитала Сибилла, — зачатые в Великий Пост погибают до срока.

— Я не могу позволить вам даже этого, — сказал король. — Вы должны завершить свадьбу брачными отношениями, иначе этот брак не будет признан. У Сибиллы уже есть сын, наследник, так что она может позволить себе роскошь потерять второго ребенка.

Он холодно посмотрел на Ги.

— Когда-то Королевство было завоевано ради великой любви и из жалости к Святому Гробу, — сказал король. — Если теперь оно будет потеряно, то из-за любви мужчины и женщины.

— Истинная любовь не может ничего не погубить, — заговорил наконец Ги.

И они вступили в брак Великим Постом. Их отвели в супружескую спальню, и поскольку Сибилла не была девственницей и не могла поутру вывесить на дверь покрывала с пятнами крови, то в комнате остались свидетели.

Сибилла была в красном, как истинная невеста. Она сорвала с себя платье, гневаясь на каждую его складку, на каждый шов и всякую пряжку; скомкав, бросила себе под ноги и нырнула в постель. Она закрыла глаза и стала думать обо всем, что случилось и еще случится. На мгновение в мысли закрался образ ее ребенка, наследника, которого у нее отобрали. Она почти не виделась с мальчиком. Никому не нужный, забытый. Как всякий ребенок, он еще не имел ни собственной жизни, ни даже собственной личности; но в глубине души Сибилла знала, что это не так. Какое у него сердце? Какие маленькие, важные думы приходят в его голову? О чем он плачет и чему смеется? Если прикоснуться к нему, под ладонью окажется родная плоть, и душа наполнится теплом.

Она не заметила, когда это прикосновение из печального воспоминания сделалось явью: кто-то водил ладонью по ее лицу. Кто-то, кто был роднее, чем даже маленький сын.

Тогда она открыла глаза и неожиданно для себя увидела почти незнакомое лицо. Она поскорее опустила веки, лицо исчезло — осталось только прикосновение, знакомое и успокаивающее.

Очень осторожно она вновь приоткрыла глаза и стала смотреть сквозь ресницы. Ответный взгляд окатил ее нежностью. Сибилла то закрывала глаза, то открывала — но когда бы она ни посмотрела на того, кто находился с ней в одной постели, она видела только одно: нежность. И она наконец вздохнула всей грудью, как будто освобождаясь, обхватила его руками и засмеялась.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ 1183 год