Исторические романы. Компиляция. Книги 1-7

Вой на арене понемногу стихал, уступая место хрипу. Предсмертному хрипу тысяч и тысяч людей. Палачи, видимо, отлично были подготовлены. Они не торопились умерщвлять свои жертвы, связанные по рукам и ногам. Нанеся удар, они извлекали из жертвы такие звуки, которые способны были разорвать даже каменное сердце.

Многие сенаторы, боясь гнева Суллы, оставались на своих местах. Иные уже не владели собой, ибо тело их расслабло до предела, а разум готов был помутиться. Но были и сторонники Суллы, хотя в ничтожном меньшинстве.

– Вторая просьба моя состоит в том, – продолжал Сулла, – чтобы вы оказывали мне столь же важную поддержку, как сегодня, и далее. Чтобы я мог ссылаться на ваш авторитет, – на мой взгляд, непререкаемый.

Его слушали и не слушали. Сенаторы были готовы на все, лишь бы кончились эти невыносимые крики, чтобы скорее убраться отсюда куда-нибудь подальше. Они взирали на Суллу, как кролик на змею.

Сулла говорил:

– Если угодно, мы вместе с вами подадим голоса в соответствии с традицией: вот белые и черные шарики, вот ларец, а вот и вы. Но можно…

Сенаторы согласны на все. Кто-то крикнул сзади, что не требуется дальнейшего обсуждения. Все ясно! И сенат, как один человек, голосует за предоставление великому и мудрому Сулле необходимых чрезвычайных полномочий.

Полководец обратился к семейографам:

– Запишите эти слова как единогласное мнение сенаторов. – И бросил в зал: – Верно ли я говорю?

– Верно! Верно! – раздались голоса.

В цирке стихло. На дворе сияло яркое солнце, и островерхие, почти черные кипарисы оттеняли голубизну небес. На землю сошла великая благодать летнего дня, исполненного гармонии и спокойствия.

Сулла заключил свою речь следующими словами, доподлинно зафиксированными официальными семейографами сената и целиком включенными в «Воспоминания»:

– О сенаторы, мужи многоопытные и многомудрые! Греки – те, которые жили лет триста тому назад, – завершив великое дело, воздавали хвалу богам и приносили обильную им жертву. Сегодня мы не будем следовать этому обычаю, ибо стоим на пороге больших дел. Мы – в начале пути. Но путь этот представляется мне нелегким, тернистым. Многие из нас наколют пятки о шипы. Мы увидим в изобилии кровь и слезы. Кровь виновных и невинных. Я не пророчу. Я говорю то, что знаю, что вижу своими глазами. Однако интересы республики превыше всего! Мы не можем позволить одному или нескольким тиранам поработить Рим и его великий народ. Мы пресечем что-либо подобное в самом корне. Я в этом смею заверить вас! Я выполню ваше поручение. Я буду руководствоваться полномочиями, которыми вы наделили меня. Великое вам спасибо!

Сулла поклонился.

Руф – легат Руф – выскочил на середину зала и крикнул, повышая голос до визга:

– Слава, слава великому и мудрому Сулле! Сенат приветствует тебя!

И поднял правую руку вверх.

Сенаторы последовали его примеру. То ли они уже были заворожены. То ли повторили жест легата в полном беспамятстве, как в сомнамбулическом сне…